Брахмасутры — Часть 12 — Пара-видйа

[vilasatu]

॥श्रीः॥


Трудно согласиться с позицией Рāмāнуџи, который отождествлял апарā- и парā-видьи с парокша-џњāнием (знание, приобретаемое опосредованно, через гуру, через тексты и т.д.) и апарокша-џњāнием (непосредственным, прямым видением), созвучным бхакти. Такое положение вещей не соответствует тому значению высшего знания, которое описано в Упанишаде, — „благодаря которому можно познать Высший Брахман“: „йайā тад акшарам адхигамйате“.

Здесь говорится скорее об инструменте познания (адхигати-каран̣ам), чем о знании или бхакти как таковых. Рāмāнуџа не только обходит вниманием употребление слов „йайā“ и „адхигамйате“ в значении инструмента, но и для того, чтобы отождествить высшее знание (парā-видйā) с непосредственным видением Брахмана (апарокша-џњāние) или с бхакти, он упускает из виду значение слова „адхигамйате“ в общепринятом для него значении „становится познаваемым“ и применяет его в значении „прāпйате“ — „становится достижимым, досягаемым“.

Слово „видйā“, образованное от корня „вид“, с суффиксом „кйач“ может также сначала означать „инструмент“ или „средство, способ познания“, „путь к знанию“ (ведана-каран̣а), но и знание как таковое. Нет никакой грамматической ошибки в толковании слова „видйā“ в словосочетании „парā-видйā“ как „инструмент познания“, т.е. как группу источников, с помощью которых становится возможным познание Парабрахмана.

Мадхвāчāрйа — первый ведāнтин, обративший внимание на этот момент Упанишады. В своем стихотворном комментарии на Брахма-сӯтры «Ану-Вйāкхйāне» 1.1.3 он говорит:

प्रादुर्भूतो हरिर्व्यासो विरिंचिभवपूर्वकैः । अर्थितः परविद्याख्यं चक्रे शास्त्रमनुत्तमम्

Парā-видйā не ограничивается лишь Упанишадами. Для понимания промысла Вед, как учения о Брахмане, Брахма-сӯтры выполняют роль компаса, ведущего чрез дебри значений и подводные камни смыслов ща̄стр. Именно Брахма-сӯтры, будучи нирн̣āйака (проясняющие смысл), способны указать верное направление поисков истинного смысла Вед, ввиду их (Вед) природы как нирн̣ейа-щāстра. Такое положение Сӯтр Бāдарāйан̣ы делает их ануттама, т.е. высшими, превосходящими.

«Нирн̣ейа-щāстра» — это щāстро, смысл которого нужно установить, прежде чем объявлять их высшим знанием. Но именно Брахма-сӯтры являются критическим инструментарием или, если угодно, пособием, с помощью которого можно установить и понять смысл Нирн̣ейа-щāстр.

Брахма-сӯтры передают и устанавливают принципы интерпретации, с помощью которых устанавливается единое целое промысла щāстр в отношении Брахмана. Это и есть их призвание, функция и задача. В этом их миссия.

ब्रह्मसूत्रपदैश्चैव हेतुमद्भिर्विनिश्चितैः — Бхагавад Гӣтā 13.5

Без помощи принципов интерпретации, описанных в Брахма-сӯтрах, даже учение Упанишад (которые Щаӈкара признает единственным высшим знанием) не может быть понято и представлено точным, ясным и основанным на здравом смысле. Брахма-сӯтры — это ключ к верному толкованию и установлению истинного смысла щāстр. Только обладая этим ключом, можно понять Брахмана, как „Щāстрайони“. В каком-то смысле и Брахма-сӯтры в мире щāстр являются „щāстрайони“ — источником, таящим в себе промысл щāстр.

मत्तः परतरं नान्यत् किंचित् अस्ति धनंजय ।
मयि सर्वमिदं प्रोतं सूत्रे मणिगणाः इव ॥ — Гӣтā 7.7

Особое значение этого щлока в том, что понимание всех щāстр, паурушейа ли они или апаурушейа, в любом случае зависит от Брахма-сӯтр. Понимание этих щāстр зависит от правильности применения принципов толкования, изложенных Ведавйāсом в Брахма-сӯтрах.

Брахма-сӯтры подобны Бхагавāну Щрӣ-Кришн̣е — как все сущее зависит от Него, так и понимание сути щāстр зависит от Брахма-сӯтр. Нет ничего и никого выше Бхагавāна. Нет щāстра выше Брахма-сӯтр.

Āчāрйа Мадхва говорит в бхāшии:

तदर्थनिर्णयाय ब्रह्मसूत्राणि चकार

Бāдарāйан̣а составил Брахма-сӯтры для того, чтобы с их помощью можно было установить верный смысл щрути (Вед).

यथार्थवचनानां च मोहार्थानां च संशयम् ...

Бхагавāн Щрӣ-Ведавйāса составил Брахма-сӯтры для того, чтобы с их помощью рассеять сомнения, что же есть истинное учение, а что есть ложное.

Поэтому Брахма-сӯтры это высшее знание — парā-видйā, о котором говорилось в Āтхарван̣а-Упанишаде. Брахма-сӯтры нельзя изолировать от тех источников, которые они предназначены систематизировать. Разницу между высшим знанием и не таковым (апарā-видйā) следует рассматривать, как различие в подходе, в стиле изложения, а не как радикальное разделение щāстр на два полярных и отличных друг от друга лагеря.

Парā-видйā и Апарā-видйā — это две стороны одного и того же щāстра, рассматриваемые под разными углами. С одной стороны излагается заблуждение, с другой устанавливается истинность (гармония и упорядоченность — саманвайа).

Также и кармие (действие) может быть порабощающим, связывающим (праврьтта) и ведущим к освобождению, к мокше (ниврьтта), в зависимости от того, как оно совершается — с привязанностью и ожиданием результатов своих действий и полным упованием на них, или нет, о чем и говорится в Гӣте.

Пища может быть чистой и нечистой, в зависимости от ингридиентов, из которых она состоит или приготовлена. Точно так же весь комплекс щāстр можно определить как парā или апарā в зависимости от того, ссылаются ли они на Парабрахмана, применяя логические принципы Сӯтр Бāдарāйаны, или же ограничиваются ссылкой на богов (адхидаива), материальные элементы (адхибхӯта) и другие формы бытия, интерпретируя буквально и в общепринятом значении слов и выражений. А это значит, что щрути (Веды и пр.), равно как и все остальные источники знания, становятся парā-видьей, если к ним применяется принцип Брахма-саманвайа, и остаются апарā-видьей, если этот принцип не применяется.


Таково положение вещей в свете Брахма-сӯтр Бāдарāйаны. Об этом же говорит и Āчāрйа Мадхва.


продолжение следует