Ложь кришнаитов — Ч. 32
Nov. 20th, 2014 01:48 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vilasatuБӿā. 11.11.32:
майā дишт̣āн апи свакāн
дӿармāн сантйаџйа йах̤ сарвāн
мāм̇ бӿаџет са ча саттамах̤
Гӣтā 18.66:
мāм экам̇ щаран̣ам̇ враџа
ахам̇ твāм̇ сарва-пāпебӿйо
мокшайишйāми мā щучах̤
Русский перевод ISKCON:
«Обязанности человека объяснены в священных писаниях. Проанализировав эти обязанности, можно понять все их достоинства и недостатки, а затем полностью отказаться от них, чтобы посвятить себя служению Верховному Господу. Тот, кто способен сделать это, считается лучшим из людей».
«Оставь все религии и просто предайся Мне. Я избавлю тебя от всех последствий твоих грехов. Не бойся ничего».
„Тйāг“, его условия и признаки объясняются Самим Бӿагавāном в начале восемнадцатой главы Гӣты, которую чаитаниты, по всей видимости, принципиально отказываются читать.
Если карма-тйа̄џие в Гӣте еще можно понять как совершение йаџњāди-кармен бескорыстно (и только), то Бӿāгавато говорит о тйāге прямо:
мадартӿе дӿарма-кāмāртӿāн āчаран мадупāщрайах̤
лабӿате нищчалāм̇ бӿактим̇ майй уддӿава санāтане — 11.11.24
«Исполняющий дӿармāди ради Меня… обретает непоколебимую бӿакти ко Мне, Уддӿава!»
Может ли Щрӣ Бӿагавāн через восемь щлоков вдруг начать противоречить самому себе? Или все-таки „сантйаџйа“ (или „паритйаџйа“ в Гӣте) надо понимать как „совершение ради Него Одного“, „ради поклонения Ему Одному“, „не ради какой-либо другой цели“?
Как будто идеей превосходства некоего „реального служения“ над дӿармом (чем бы вы там ни занимались, хоть из кожи вон лезьте, все это ерунда — бросаем заниматься ерундой, начинаем заниматься реальным служением) Чаитанйа и Ко объявили войну дӿарму и всему хорошему, что может быть в человеческом обществе.
Сам Бӿагавāн (не Мадхва, не татвава̄дӣ-а̄ча̄рйи) и в Гӣте, и в Бӿāгавате говорит прямо противоположное излюбленному гауд̣ӣанскому „откажись вообще от всего“. Все, что вы делаете, имеет смысл, но при двух условиях: во-первых, если это дӿарм, во-вторых, если это делается для того, чтобы снискать Мое удовлетворение. Чтобы отличить дӿарм от адӿарма, вы должны понимать, что́ хорошо, а что́ плохо (āџњāйаива гунāн дошāн…). Для того, чтобы Я стал целью, вам необходимо верное знание обо Мне, приобретаемое в щраван̣ии и закрепляемое в манании, памятовании, арчании и т.д.
Гауд̣ӣанцев, видимо, завораживает частица „апи“ в Бӿā. 11.11.32 (майāдиштāн апи свакāн).
Перевод Прабӿупāды: «He perfectly understands that the ordinary religious duties prescribed by Me in various Vedic scriptures possess favorable qualities that purify the performer, and he knows that neglect of such duties constitutes a discrepancy in one’s life. Having taken complete shelter at My lotus feet, however, a saintly person ultimately renounces such ordinary religious duties and worships Me alone. He is thus considered to be the best among all living entities».
Суть перевода: Кто, зная о достоинствах и недостатках положенных ему дӿармов, даже (апи) предписанных Мною, отказывается от них, чтобы преданно служить Мне, тот лучший из бӿакт.
Иными словами, а) чтобы по-настоящему отказаться, надо понимать, от чего отказываешься, насколько хорошо и пун̣ьедатно этому следовать, насколько пāпороден отказ. Причем отказ сознательный, а не вызванный ленью или нежеланием что-то делать. Нет, надо выйти за грань добра и зла, переступить свое сварожье будущее и не убояться геенны, и б) не важно, что́ Я Сам говорю в пурāн̣ах об обязательности того или иного, пойми, что́ у Меня на сердце, и пренебреги Словом Моим ради неизреченного / только в этом щлоке и излитого, непонятого святошами Сердца Моего.
Но увы, если „сантйаџйа“ здесь не означает „брось все“ (а это выше доказано), то и „апи“ не означает „даже“.
Эх, такую надрывную красоту „кришн̣аитам“ испортили!
„Апи“ здесь = „также“. Дӿāрмāн майā \ Мною, āдиштāн \ преподанных, предреченных (йаџњāди, адӿйайанāди, варн̣адӿармāди), апи \ а также, свакāн \ собственных, т.е. естественно нами совершаемых, жизнеобеспечивающих и жизнеотправительных (еда, сон, зрение, слух, забота о потомстве и т.д.).
Презрение к ваидика-дӿарму как к занятию непросвещенных и непосвященных было на руку разного рода маргиналам и ренегатам. Рӯпа-Санāтана „бросили“ свою службу на мусульманскую администрацию, но перед этим ради выгоды и карьеры они перестали исполнять свой брāхман̣ский долг. Таким, как они (а коллаборационистов в Бенгале и других оккупированных частях Бӿāрата было ох как немало), принижение значимости дӿарма должно было непременно импонировать, оправдывая факты их биографий.
Гӣтā 18.66:
мāм экам̇ щаран̣ам̇ враџа
ахам̇ твāм̇ сарва-пāпебӿйо
мокшайишйāми мā щучах̤
Русский перевод ISKCON: «Оставь все религии и просто предайся Мне. Я избавлю тебя от всех последствий твоих грехов. Не бойся ничего».
Перевод Прабӿупāды: «Abandon all varieties of religion and just surrender unto Me. I shall deliver you from all sinful reactions. Do not fear».
Пословный перевод Прабӿупāды в отличие от художественного более точен. В сарва-дӿармāн он вложил контекстуально-щāстровый смысл all kinds of occupational duties \ разновидности профессиональных обязанностей, имея ввиду значение дӿарма как занятия.
Бӿактисиддӿāнта Сарасватӣ не удостаивает сей щлок серьезным комментарием и отсылает читателя к ЧЧ, Мадӿйа 8.63, где цитируется этот же 18.66 щлок Гӣты.
Еще один момент обращает на себя внимание. В щлоке Бӿā. 11.11.32 под дӿармами имеются ввиду занятия человека, собственно его жизнедеятельность, и эта же мысль продолжается в Гӣте 18.66 (ЧЧ, Мадӿйа 9.265), но Прабӿупāда как будто не замечает этого. „Как будто“ подразумевает, что в пословном переводе он эту идею еще продвигает, а в смысловом [художественном] уже сводит на нет, ограничиваясь лишь ритуалистикой и, вероятно, пытаясь намекнуть на ненужность „ведических предписаний“.
Не будем уподобляться чаитанитам и повторять их ошибку банального толкования „сарва-дӿармāн паритйаџйа“ как „оставь все дӿармы“, или как перевел русский ISKCON „оставь все религии и предайся“.
Истинное значение „тйāга“ дает Сам говорящий:
18.3: йаџња-дāна-тапах̤-карма на тйāџйам…, т.е. тйāг не распространяется на тапах̤, дāнам и йаџњи, которые наоборот необходимо совершать со всей определенностью. В их случае тйāг состоит в отречении от плодов карма (деятельности):
сарва-карма-пхала-тйāгам̇ прāхус тйāгам̇ вичакшан̣āх̤ — Гӣтā, 18.2
Более того, Āчāрйа Мадӿва приводит из пурāн̣ такие определения тапа-дāна-йаџња, которые не оставляют никаких сомнений в том, что они являются различными проявлениями бӿакти.
Дāнам — это, например, щуддха-џњāна-дāнам. Йаџња — нāма-йаџња, т.е. различные практические (кармические) проявления бӿакти, бӿакти-сāдӿана, отказ от которых недопустим и может толковаться только как бескорыстное отношение к ним.
„Дӿарма паритйāг“ следует понимать как „сāтвика-тйāг“, о чем Сам Крьшн̣а говорит в 18.11: «Настоящий тйāгӣ тот, кто отрекается от плодов действий».
Ни о каких „оставь все религии или обязанности и просто предайся Мне“ речи не идет, как нет здесь и близко отказа от всех сāдӿан, в т.ч. бӿакти, в пользу щаранāгати. Конечно, в Гӣте описываются признаки бӿакты, некоторые из которых можно перевести как „любовь“ и пр. Но это признаки бӿакты, который „ме прийах̤“, а не признаки, делающие человека бӿактой.
Кроме того, щлок Гӣты 18.66 нельзя рассматривать отдельно от предыдущего «ман-манā бхава мад-бӿакто…» (18.65). Они являются составными частями одной мысли, выраженной в нескольких щлоках, включая 18.64 „сарва-гухйатамам̇ бхӯйах̤… \ самое тайное из всего тайного Я говорю тебе во благо. Слушай же…“.
В бӿāшье объяснение Мадӿвы основано на контексте всей главы. „Паритйаџйа“ \ „полностью оставив“ — это деепричастие, содержащее дӿату „тйаџ“. Тот же самый дӿату содержится в слове „тйāга“ (о́став). В первом щлоке восемнадцатой главы Арџуна спрашивает Крьшн̣у о тйāге:
саннйāсасйа махā-бāхо таттвам иччхāми ведитум \ Махā-бāхо, я желаю знать татво саннйāса,
тйāгасйа ча хрьшӣкеща прьтӿак кещи-нишӯдана \ а также отдельно я желаю знать татво тйāга.
И действительно, что же такое тйāг? Что в принципе означает „оставить“, или „отречься“, как иногда переводят это слово?
В Гӣте 18.3 Бӿагава̄н приводит два толкования слова „тйа̄г“, бытующие среди манӣшин̣ах̤, мыслителей.
Тйāџйам̇ доша-вад итй эке карма прāхур манӣшин̣ах̤ йаџња-дāна-тапах̤-карма на тйāџйам ити чāпаре \ Одни мыслители говорят, что карма (деятельность), будучи изъяном само по себе, должно быть оставлено в принципе. [Тут по сути человек должен пожертвовать жизнью и оставить карму]. Другие же говорят, карма – это йаџња, дāнам и тапах̤, и такого рода кармы не до́лжно оставлять ни при каких обстоятельствах.
В 18.4: нищчайам̇ щрьн̣у ме татра тйāге бӿарата-саттама \ Теперь выслушай Меня о том, что такое тйāг, [Выслушай окончательную истину об этом,] тйāго хи пуруша-вйāгӿра три-видӿах̤ сампракӣртитах̤.
И далее в 18.5: йаџња-дāна-тапах̤-карма на тйāџйам̇ кāрйам эва тат \ Не до́лжно оставлять такие виды карма, как йаџња, дāнам и тапах̤.
Не просто не до́лжно оставлять, наоборот, их следует совершать (кāрйам).
йаџњо дāнам̇ тапащ чаива пāванāни манӣшин̣āм \ йаџња, дāна и тапах̤ мыслителей очищают и возвышают.
18.6: этāнй апи ту кармāн̣и саӈгам̇ тйактвā пӿалāни ча картавйāнӣти ме пāртӿа нищчитам̇ матам уттамам \ Поэтому эти кармы необходимо совершать, о Пāртӿа, оставив при этом ожидание плодов, отказываясь от них.
18.9: кāрйам итй эва йат карма нийатам̇ крийате арџуна \ Поскольку карма до́лжно совершать (кāрйам ити карма), [понимая это, он] так и поступает,
саӈгам̇ тйактвā пӿалам̇ чаива са тйāгах̤ сāттвико матах̤ \ не ожидая плодов карма и отказываясь от них. Таков сāттвика тйāг.
18.11: на хи дэха-бӿрьтā щакйам̇ тйактум̇ кармāн̣й ащешатах̤ \ Воплощенный џӣва не может полностью отказаться от карма.
йас ту карма-пӿала-тйāгӣ са тйāгӣтй абӿидӿӣйате \ Кто отказывается от плодов карма, тот подлинный тйāгӣ.
Суть восемнадцатой главы проясняет Āчāрйа Мадӿва: дӿарматйāгах̤ пӿалатйāгах̤ \ отказ от дӿарма [сарвадӿармāн паритйаџйа… \ отказавшись от всех дӿармов…] — это отказ от плодов дӿарма.
В контексте Гӣты слова „тйāг“ или „карма-тйāг“ нельзя переводить и употреблять как „отказ от деятельности“ или „оставление какой-либо деятельности“, ибо Гӣтā говорит об отказе от плодов действий, плодов карма, а не отказе от деятельности как таковой. Соответственно „сарвадӿарма-тйāга“ — это отказ от плодов всех дӿарм. Не под дӿармом понимаются тут плоды дӿарма, но под тйāгом понимается отказ от плодов, а не отказ от деятельности и исполнения дӿарма. Таким образом, „дӿарма-тйāга“ — это не отказ от дӿарма, а отказ от плодов дӿарма. „Сарвадӿарма-тйāга“ — это не отказ от всякого/любого дӿарма, но отказ от плодов любого дӿарма, совершаемого человеком.
Почему здесь дӿарма считается разновидностью карма? Это определяется контекстом. Когда речь идет о дӿарме, то имеется ввиду сва-дӿарма. Об этом говорилось в 18.64: сарва-гухйатамам̇ бӿӯйах̤… \ снова выслушай Меня, слово о самом тайном из всего тайного».
„Снова“ означает повторение того, о чем уже говорилось ранее. Не разделение на менее сокровенное, умеренно сокровенное и самое сокровенное, что до этого даже не упоминалось и в свете чего сказанное ранее блекнет и отменяется. Нет. Поэтому и бӿӯйах̤ \ снова.
18.48: саха-џам̇ карма каунтейа са-дошам апи на тйаџет… \ Естественное карма всегда в чем-то ущербно.
Са-дошам: карма естественным образом не свободно от изъянов. Его невозможно исполнить идеально. Даже исполненное с видимой безупречностью, оно все равно обременяет и связывает человека своими последствиями.
18.46: йатах̤ праврьттир бӿӯтāнāм̇ йена сарвам идам̇ татам сва-карман̣ā там абӿйарчйа сиддӿим̇ виндати мāнавах̤ \ От кого любое побуждение в живых, кем все проникнуто, Ему сва-карменем поклоняясь, достигает наивыси [сиддӿи] совершенства человек.
18.45: све све карман̣й абӿиратах̤ сам̇сиддӿим̇ лабӿате нарах̤ сва-карма-ниратах̤ сиддӿим̇ йатӿā виндати тач чӿрьну \ Радеющий в своем [присущем ему] карме, человек достигает высшего совершенства.
Дӿарма — это свакарма. Другое название — свадӿарма.
18.47: …свабӿāва-нийатам̇ карма курван нāпноти килбишам \ Не случается ничего дурного с совершающим кармы согласно свабӿāву, щрейāн сва-дӿармо вигун̣ах пара-дӿармāт св-анушт̣ӿитāт…
18.56: сарва-кармāн̣й апи садā курвāн̣о мад-вйапāщрайах̤… \ защищенный Мной, всегда исполняющий свакармы, [дӿармик] по Моей милости достигает высшей обители.
Мы видим, „свадӿарма“ и „свакарма“ в Гӣте употребляются как синонимы. „Сарва-дӿармāн“ в этом смысле должно выражать соответствующий свадӿарм. У разных людей могут быть разные свадӿармы, но какими бы они ни были, совершай их без стремления к плодам. Не ради денег, не ради славы, не ради пропитания. Совершай, ибо так надо. Но и это еще не все.
Повсюду, где говорится о свадӿарме или свакарме, также говорится о том, чего достигает дӿармик — сам̇сиддӿи, парама-сиддӿи — высшего совершенства, исполнения сāдӿания, вечного неизбывного положения или места (щāщватам̇ падам авйайам а̄пноти, 18.56). Человека как бы подталкивают совершать свадӿарм-свакармы через обещание этого высшего вечного и окончательного достижения и назначения. Нужно ли считать это „высшее вечное“ плодом действий человека? Надо ли от него отказаться? Относится ли мокша и сиддӿи к плодам?
Нет, здесь уже речь идет не о плодах. Во-первых, сам̇сиддӿи достигается сāдӿанием и одного карма как такового для этого не достаточно. Сама по себе деятельность (карма) не может дать сиддӿи. Поэтому-то везде и говорится сва-карман̣ā там абӿйарчйа (18.46) \ поклоняясь Ему свакарменем. В 18.45 уже говорилось све све карман̣й абӿиратах̤ сам̇сиддӿим̇ лабӿате нарах̤, теперь сва-карма-ниратах̤ сиддӿим̇ йатӿā виндати тач чӿрьн̣у \ услышь, каким образом человек, радеющий о свакарме, достигает сиддӿи. Знание („йатах̤ праврьттир бӿӯтāнāм̇ йена сарвам идам̇ татам“) и бӿакти превращают деятельность (карма) в средство достижения сиддӿи. Поэтому под стремлением к плодам подразумевается стремление к тем плодам, которые может дать просто карма. А вот стремление к сиддӿи — уже не грех.
Ман-манā бхава мад-бхакто (18.65) — это внутреннее состояние. Џњāние, манание, нидӿидӿйāсана — это ман-манā. Мад-бхакто — это бӿакти. Мад-йāџӣ — это внешнее, т.е. то, что дӿармик делает как поклонение Ему (9.27: йат кароши йад ащнāси йаџ џухоши дадāси йат… \ то, что делаешь, ешь, сжигаешь в хоме, то, что даешь другим, все это делай как подношение / поклонение Мне).
Слова Бӿагавāна „ман-манā…“ встречаются уже в девятой главе в первой части щлока 9.35 и повторяются дословно в 18.65.
В 9.28: щубӿāщубӿа-пӿалаир эвам̇ мокшйасе карма-бандӿанаих̤ саннйāса-йога-йуктāтмā вимукто мāм упаишйаси, где „щубӿāщубӿа-пӿалаир эвам̇ мокшйасе карма-бандӿанаих̤“ это „ахам̇ твāм̇ сарва-пāпебӿйо мокшайишйāми мā щучах̤“ (18.66) — та же мысль выражена в 66-м: совершай все действия, свойственные тебе (до этого уточнялось, какие именно: свакарма, свадӿарма), как поклонение Мне.
Затем уже: сарва-дӿармāн паритйāџйа мāм экам̇ щаран̣ам̇ враџа. Здесь паритйаџйа означает „оставив“. Каким образом оставив?
Совершив такой тйāг — мад-йа̄џӣ мāм̇ намаскуру. Оставив в смысле сделав это поклонением Ему, а не стремлением к тому, ради чего обычно кармы совершают. Оставив, как это сказано в 65-м стихе, т.е. отказавшись от других плодов, кроме мāм̇ экам̇ щаран̣ам̇ враџа \ Меня одного прими как защитника, как вместилище, в котором все пребывает.
Не в карме зри свое будущее, выживание, защиту и т.д., а во Мне.
„Что же будет дальше, если ничего не делать?“ — обычная мотивация к действиям. Но речь не о том, чтобы вообще ничего не делать. Наоборот, „делай, но как поклонение Мне, Я позабочусь о тебе“.
В Гӣтā-тāтпарье „сарва-дӿармāн паритйаџйа“ объясняется как „анйадӿармāн сарвāн“ \ „оставь все остальные дӿармы“. Какие именно остальные? Все, что не укладываются в описание, данное перед этим, т.е. все аваишн̣ава-дӿармы.
Что такое вишн̣у-дӿарм или ваишн̣ава-дӿарм? Ваишн̣ава-дӿарм определяется собственно цитатой из Гӣтā-тāтпарья (2.40), в котором Мадӿва приводит слова Брāхмаваиварты:
स्वोचितेनैव धर्म्मेण विष्णुपूजामृते क्वचित् । नाप्रवृत्तिः प्रवृत्तिर्वा यत्र धर्म्मः स वैष्णवः ॥ इति ब्रह्मवैवर्त्ते
«Дӿарм, в котором ни отказ от запретного, ни правильные дела никогда не преследуют цели иной, нежели воздаяние Вишн̣аве свойственной и подобающей жизнью, называется ваишн̣авым».
Поклонение Вишн̣у свадӿармом, без стремления к каким-то другим плодам. Таким образом, ваишн̣ава-дӿарм выходит за рамки привычной религии или веры в бога по имени „Вишн̣у“.
Свакарма — это свойственная и достойная жизнь. Есть вещи, которые у человека хорошо получаются, но от них нет никакой пользы — это не дӿарм. Дӿарм, в первую очередь, это деятельность, приносящая благо другим, это помощь и служение разным живым существам.
Поэтому деятельность не только свойственная, но и подобающая. Мало того, что свойственная, главное, еще и полезная. Дӿарм — это не только отказ от бесполезного и несвойственного, но также исполнение полезного и свойственного себе. И тем, и другим дӿармик поклоняется Бӿагава̄ну. Никакого другого намерения у него нет.
Но почему Вишн̣у, можно ведь подставить вместо „вишн̣у“ слово „бог“? Потому что йатах̤ праврьттир бӿӯтāнāм̇ йена сарвам идам̇ татам — кем все это проникнуто. Действующий и объект действия.
„Вишн̣у“, согласно Йāске, наиболее древнему этимологу и автору „Нигӿан̣т̣у-нирукта“, происходит от любого из трёх дӿāту: विष् (пронизывать), विश् (входить или постоянно пребывать в чём-либо, где-либо, охватывать), व्यश् (वि+अश्) (заполнять): अथ यद्विषितो भवति तद्विष्णुर्भवति । विष्णुर्विशतेर्वा । व्यश्नोतेर्वा। (Нирукта, 12.18).
Несмотря на то, что корни и оттенки их значений незначительно отличаются, тем не менее все три определяют слово „вишн̣у“ как „всепроникающий“ или „всепронизывающий“.
В Махāбӿāрате Крьшн̣а говорит, почему Он Вишн̣у:
गतिश्च सर्वभूतानां प्रजनश्चापि भारत ।
व्याप्ते मे रोदसी पार्थ क्रान्तिश्चाभ्यधिका मम ॥
अधिभूतनिविष्टश्च तद्विश्वं चासि भारत ।
क्रमणाच्चाप्यहं पार्थ विष्णुरित्यभिसंहितः ॥ — Щāнти-парва, 350.42-43
Я — цель всего сущего и Тот, Кто вдыхает жизнь во всё сущее. Я пронизываю пространство от неба до земли. Я пребываю во всём, [поэтому] Меня знают как Вишн̣у.
То же самое говорится в Вишн̣у-пурāн̣е (3.1.45):
यस्माद्विष्टमिदं सर्वं तस्य शक्त्या महात्मनः ।
तस्मात्स प्रोच्यते विष्णुर्विशेर्धातोः प्रवेशनात् ॥
Поскольку вся вселенная пронизана Его мощью, имя Ему Вишн̣у. От дхāту विश् (√вищ — входить, пронизывать).
Вездесущесть Вишн̣у Арџуна выразил словами द्यावापृथिव्योरिदमन्तरं हि व्याप्तं त्वयैकेन दिशश्च सर्वाः \ От космоса до земли, все стороны света, всё заполнено Тобой одним (Гӣтā, 11.20).
Ваишн̣ава-дӿарм — это сознание того, что Он присутствует и поддерживает бытие, как мое, так и всего сущего. Одним словом сознание Вишн̣у. Не просто где-то есть бог. Слово „бог“ в нашем языке обозначает что-то высшее. Но высшим для каждого может быть что угодно.
Сарва-дӿармāн паритйаџйа — отказавшись от всякого аваишн̣ава-дӿарма. И здесь не возникает противоречия между бӿāшьем и тāтпарьем. В Бӿāшье „отказавшись“ означает „отказавшись от плодов“, а в Тāтпарье — „отказавшись от аваишн̣ава-дӿарма“. Ибо отказаться от любого аваишн̣ава-дӿарма и значит отказаться от плодов. Ваишн̣ава-дӿарм и есть отказ от плодов. Оба значения взаимно дополняют друг друга.
В Бӿāшье „дӿарма-тйāгах̤“ = „пӿала-тйāгах̤“ \ „отказ от плодов“. Иначе как бы Крьшн̣а велел Арџуне сражаться? Он не говорит: «Откажись от всякого дӿарма!» (дӿарм Арџуны — сражаться), наоборот, Крьшн̣а говорит: «Сражайся!». Тут же приводится цитата „йас ту карма-пӿала-тйāгӣ са тйāгӣтй абӿидӿӣйате“ \ „тот, кто отказывается от плодов действий, он оставник-тйāгӣ“ (18.11).
Объяснение в Тāтпарье „анйадӿармāн сарвāн паритйаџйа“ как „аваишн̣ава-дӿармāн паритйаџйа“ явствует из слова „экам̇“ в 18.66: если есть дӿарм, у которого какая-то другая цель помимо „экам̇“ (Вишн̣у), откажись от него.
Ваишн̣ава-дӿарм — это определенный образ жизни и действий, неразрывно сопряженный с определенным образом мышления. Не просто учение о чем-то. Не просто „вайшнавская религия“ или „средневековый вайшнавский культ“. Это определенная жизнь с определенным сознанием и намерением.
Поэтому „откажись от аваишн̣ава-дӿарма“ — это не просто откажись от иных доктрин, религий (трижды отрекаюсь от Сатаны, Лютера, Щаӈкары и презренного Нāгāрџуны!). Отречься — это не плюнуть на Библию или Коран. Не идеологический отказ от доктрины (я вишн̣уит, а не буддист), но отказ от свойственного в том числе и другим доктринам, а также от свойственного всякому не индоктринированному человеку образа жизни и образа мышления. Такой отказ подразумевает принятие указанного в Гӣте образа действий и образа мышления. Не просто отказ как отречение (не успеет прокричать петух…), но отказ через принятие. И это важно. Отказ через ман-манā бӿава мад-бӿакто.
Стих 18.66, цитируемый автором ЧЧ от лица Чаитанйи, истолкован неверно. Герой и автор ЧЧ не понимают смысла Гӣты. Не понимают, что поклонение Бӿагавāну охватывает гораздо большее, чем пение, рассказы, истории.
Слова Бӿагавāна в Гӣте резко контрастируют с представлением об истинном преданном служении исключительно как о воспевании имен бога, пребывании в храме, совместном бормотании мантров.
В Гӣте вы также не найдете деления на „истинное служение богу“ и трудовую деятельность (отпахал, а после…, вместо телека или гетер, можно наконец-то посвятить себя настоящему ощутимому поклонению Кришн̣е! Хлопай в ладоши, бей в барабан. Хорошо саннйāсинам живется. Целый день они слушают и говорят, слушают и говорят. Не то что мы — тратим основную часть своего времени на ерунду: работу, карму, варн̣āщраму, короче говоря, темный колодец семейной жизни).
Но, оказывается, это не ерунда. Работа, профессия, дело жизни, сражение (в случае с Арџуной), владение луком, мечом, стратегией ведения войны и т.д., одним словом карма, не противопоставляется слушанию о Крьшн̣е, пересказу Его лӣл, Его слов, памятованию о Нем. Иначе снова замаячит на горизонте щаӈкаритская по духу идея о том, что только саннйāсӣ по-настоящему может заниматься сāдӿанием, а все остальные поклоняются Крьшн̣е на полставки.
Вся жизнь может быть поклонением Ему. О чем собственно в Гӣте и сказано словами „мад-йāџӣ мāм̇ намаскуру“. Каким образом мад-йāџӣ? Перед этим описывалось — свакарман̣а̄. Своими делами. Не только профессией. Всем, что ты делаешь. Бытом. Текучкой.
Как и у Щаӈкары, у Чаитанйи получается, что только саннйāсӣ может поклоняться Крьшн̣е целиком и полностью. Пусть он не говорит об этом прямо и вроде как саннйāс принимать не нужно, разве что формально, зато можно просто уйти в леса Враџа или на чердак и посвятить себя.
Но по сути это саннйāс. Как его ни называй, бабаџи, парамахамсы и т.п. Даже саннйāс и то мешает „настоящему служению“, поскольку это āщрам, а значит обязанности. Саннйāсӣ тоже должен что-то делать, умываться, повторять и пр., т.е. это тоже карма. Вроде как отказываешься от карма, а сам… Достаточно посмотреть на любого саннйāсина, сколько у них обязанностей! Делегации принимать, в делегациях участвовать, книжки подписывать, назначать региональных гуру, что-то там повторять, на трон садиться в положенное время, на рассвете вставать — пример показывать. В общем, не жизнь, а сплошная карма, по сути работа. Сколько они всего вынуждены-таки делать.
Саннйāса — тоже не выход. Тем более, что саннйāса — это рамки варн̣āщрама-дӿарма. А чаитаниты, дабы заниматься щраван̣ием, кӣртанием, смаран̣ием, предлагают полностью сарва-дӿармāн паритйаџйа. Ведь только так и только тогда можно начать по-настоящему достигать высшей пятой цели. Но это дух Щаӈкары, его идея отказа от карма.
Если вырвать из контекста Гӣты „сарва-дхармāн паритйаџйа“ и внушить, что эти слова полностью перечеркивают все, что было сказано до этого, тогда да, это невиданная сенсация — что бы ты там ни говорил, в итоге все равно будет сарва-дхармāн. Можешь что-то доказывать, листать, показывать логические связи между главами и щлоками, все это есть, но так или иначе упрется в сарва-дхармāн — долой все сказанное до этого! Забудь обо всем, что тебе говорили. Все это было только для того, чтобы придать весомость твоему отречению.
Вспомним, как Щаӈкара вырывал из упанишад свои махā-вāкйи. Если слева, да справа, да снизу подтереть пару слов, то вообще сенсация! А если и вовсе сократить щлок до одной строки, то целое откровение получится, такое сокровенное знание, что сам Бӿагава̄н позавидует.
Представление последователей Чаитанйи о тйа̄ге и сути „сарва-дӿармāн“ откровенно противоречит сиддӿа̄нту Гӣты, изложенному Парабрахманом Щрӣ Крьшн̣ой.
Очередное и странное молчание „таттвавāдинов“ на выпады Чаитанйи вновь заставляет сомневаться в достоверности описываемого диспута в Уд̣упи. Как будто „таттвавāдины“ забыли объяснение Мадӿвой Гӣты 18.66 или были слишком робки, чтобы указать Чаитанйе на полное расхождение его толкования со смыслом всего адӿйāйа, как в случае со щлоком Гӣты, так и со щлоком Бӿа̄гавата.
Tags:
