vilasatu | Entries tagged with мурти

॥श्रीः॥

Чаитанйа в Уд̣упи

ЧЧ, Мадӿйа 9.277

сабе, эка гун̣а декхи томāра сампрадāйе
сатйа-виграха кари’ ӣщваре караха нищчайе

Перевод ISKCON: «Единственное достоинство, которое Я вижу в вашей сампрадае, заключается в том, что вы признаете истинность образа Господа».

В истории человечества всегда существовали и существуют культы, обожествляющие материальные символы своей веры — изображения, изваяния и т.д. Культ Чаитанйи не исключение. Отождествление изваяний (мӯрти) с самим Богом является одной из фундаментальных догм этого культа.

Символами на языке Ведāнта называются пратӣки. Обычно их связывают с почитанием Брахмана. Пратӣками могут быть самые разные предметы — рисованные изображения (āлекӿйа), каменные или железные статуи (мӯрти, пратимā, виграха).

Отождествление мӯрти с Самим Крьшн̣ой, с Его апракрьта-рӯпом, встречается в ЧЧ за четыре главы до рассматриваемого нами стиха:

пратимā наха туми, — сāкшāт враџендра-нандана
випра лāги 'кара туми акāрйа-каран̣а — ЧЧ, М. 5.96

Перевод ISKCON: «Дорогой Господь, Ты не статуя. Ты не кто иной, как сын Махараджи Нанды. И ради старого брахмана Ты можешь сделать то, чего не делал никогда».

Ряд уместных и своевременных вопросов:

1. Если арчā-мӯрти (арчā-виграха) — это не пратимā, тогда кто или что является пратимой?

2. Пратимā — это изображение, изваяние, копия, образчик, статуя. Если изображение — это не изображение, тогда что такое изображение? Если копия — это не копия, то что будет копией? Существует ли вообще в таком случае копия, если все копии — это Сам Бог?

3. Если пратимы как таковой не бывает, зачем же нужно отрицать или доказывать ее реальность?

4. Зачем заявлять Богу, что Он не является пратимой, если Он и так не пратимā, разве Бог сам об этом не знает?

Вищванāтӿа Чакравартӣ также утверждает, что сāдӿака должен считать статую самим Крьшн̣ой:

«атах̤ сāдӿака-дэхена сāдӿака-бӿактāнусāри-севāнāм̇ каран̣е пурāн̣ам̇ прамāн̣айати — татӿā хӣти । нанда-сӯнох̤ щрӣ-крьшн̣асйадӿишт̣ӿāнам̇ пратиметй анена ийам̇ севā на враџендрасйа бӿāва-чешт̣итāнусāрин̣ӣ џњейā । тена ту сāкшāт щри-крьшн̣асйаивети севā крьтā । на ту тат-пратимāйāх̤ । тасмāт сāдӿакена ту сāкшāд-дарщанāсамбӿавāт тат-пратимāйā эва севā картавйā…» — комм. к БРС 1.2.307

Неогауд̣ӣане, на удивление, оставили догму без изменений. Бӿактивинод в комментарии к ЧЧ, М. 9.277, утверждает, что в татвавāде виграху считают вечной самопроявленной формой бога, поэтому Мāдӿавендра Пурӣ признавал Мадӿва-сампрадāй:

…তথাপি ঈশ্বরের সত্য ও নিত্যবিগ্রহ-স্বীকাররূপ একটি মহদগুণ তোমার সম্প্রদায়ে দেখিতেছি । তাৎপর্য এঈ যে, মদীয় পরমগুরু শ্রীমাধবেন্দ্রপূরী এঈ প্রধান সিদ্ধান্ত অবলম্বন করিয়া মাধ্বসম্প্রদায় স্বীকার করিয়াছিলেন

Слова Бӿактивинода о Мāдӿавендре пересказывает Прабӿупāда, добавляя, что татвавāдины не являются ваишн̣авами и бӿактами:

«Шри Чайтанья Махапрабху хотел обратить внимание ачарьи таттвавади, принадлежавшего к Мадхвачарья-сампрадае, на то, что образ жизни таттвавади не способствует чистому преданному служению, поскольку чистое преданное служение не должно иметь оттенков кармической деятельности и умозрительного философствования. В случае кармической деятельности осквернение вызвано желанием достичь более высокого уровня жизни, а в случае умозрительного философствования — желанием раствориться в бытии Абсолютной Истины.

В Таттвавада-сампрадае Мадхвачарьи строго следуют принципам варнашрама-дхармы, которые включают в себя кармическую деятельность. Стремление таттвавади достичь высшей цели (мукти) — это не более чем разновидность материального желания. Чистый преданный должен быть свободен от всех материальных желаний. Он просто служит Господу. Тем не менее Чайтанья Махапрабху остался доволен тем, что в сампрадае Мадхвачарьи (Таттвавада-сампрадае) признают существование трансцендентной формы Господа. Это несомненное достоинство всех вайшнавских сампрадай.

Отрицает существование трансцендентной формы Господа майявада- сампрадая. Если же подобные имперсоналистские настроения проникают в вайшнавскую сампрадаю, то такая сампрадая лишается основы. В действительности есть много так называемых вайшнавов, чья высшая цель — раствориться в бытии Господа. Философия сахаджия-вайшнавов, например, сводится к тому, чтобы слиться со Всевышним. Как отмечает здесь Шри Чайтанья Махапрабху, Шри Мадхавендра Пури принял Мадхвачарью только потому, что в его сампрадае признают существование трансцендентной формы Господа» — комм. к ЧЧ, М. 9.277

В самом стихе о Мāдӿавендре речь не идет. Но это мелочи. Весьма странным выглядит принятие того или иного мировоззрения не потому, что его догмы безупречны и гармоничны, но по одному единственному критерию: признанию существования трансцендентной формы господа (что бы это ни значило). Такое ощущение, что по всем остальным пунктам учение той или иной школы может быть противоречивым, ошибочным, да просто откровенной фантазией, главное, что в нем „признают трансцендентную форму господа“.

Не лишним будет напомнить читателю, что ни одного татвавāдина, по крайней мере со времен Мадӿвы, с именем „Мāдӿавендра“ и титулом „пурӣ“ в татвавāда-сампрадāйе никогда не было (в списках йати татвавāда-мат̣ӿов такой человек не фигурирует).

Подробнее об этом: ч. 4, ч. 5, ч. 7.1, ч. 7.2, ч. 7.3, ч. 17, а также «Влияние идей Мадӿвы на гауд̣ӣйа-ваишн̣авизм».

Обратим внимание на слова Прабӿупāды Отрицает существование трансцендентной формы Господа майявада- сампрадая. Если же подобные имперсоналистские настроения проникают в вайшнавскую сампрадаю, то такая сампрадая лишается основы.

До этого Прабӿупāда говорил совсем о другом: „Чайтанья Махапрабху остался доволен тем, что в сампрадае Мадхвачарьи (Таттвавада-сампрадае) признают существование трансцендентной формы Господа. Это несомненное достоинство всех вайшнавских сампрадай“.

При этом татвавāдины все-таки мāйāвāдины без достоинства ваишнавских сампрадай:

„Стремление таттвавади достичь высшей цели (мукти) — это не более чем разновидность материального желания. Чистый преданный должен быть свободен от всех материальных желаний“.

По мнению гауд̣ӣанцев и Прабӿупāды мукти — это цель мāйāвāдинов, но татвавāдины, как говорит Прабӿупāда, тоже стремятся к мукти. При этом „духовную форму“ Господа все-таки отрицают мāйāвāдины. Но в сампрадае Мадхвачарьи (Таттвавада-сампрадае) признают существование трансцендентной формы Господа.

Тень на плетень. Прабӿупāда путается и противоречит себе. Под слиянием/растворением в безличном Брахмане гауд̣ӣйи подразумевают мукти, точнее один из ее видов — сāйуџйу, хотя в литературе культа в основном употребляется просто „мукти“:

«Мукти означает освобождение и растворение в сиянии безличного Брахмана, а бхакти означает трансцендентное служение Верховной Личности Бога. Поскольку Бхаттачарья привязался к чистому преданному служению, ему не нравилось слово мукти-паде, связанное с безличной ипостасью Господа, Брахманом» — комм. Прабӿупāды к ЧЧ, М. 6.261

Примечание.

1. О мукти см. ч. 6, ч. 34, ч. 35, ч. 37.

2. О „кармической деятельности“ см. ч. 27, ч. 31, ч. 32, ч. 33.

3. Об умозрительном растворении и чистом преданном служении см. ч. 37.

Единственным аргументом Прабӿупāды, доказывающим легитимность отождествления мӯрти с самим Богом, являются слова Падма-пурāн̣ия (см. комм. к ЧЧ, М. 20.217), достоверность которых не ясна:

арчйе вишн̣ау щилā-дӿӣр гурушу нара-матир ваишн̣аве џāти-буддӿир
вишн̣ор вā ваишн̣авāнāм̇ кали-мала-матӿане пāда-тӣртӿе 'мбу-буддӿих̤
щрӣ-вишн̣ор нāмни мантре сакала-калуша-хе щабда-сāмāнйа-буддӿир
вишн̣ау сарвещвареще тад-итара-сама-дӿӣр йасйа вā нāракӣ сах̤

Перевод Прабӿупāды, рус. пер. ISKCON: «Никто не должен считать Божество в храме сделанным из камня или дерева, и точно так же нельзя считать духовного учителя обычным человеком. Нельзя причислять вайшнава к той или иной религии или касте, как нельзя считать чаранамриту или воду Ганги простой водой. Нельзя думать, что маха-мантра Харе Кришна — это материальный звук. Все это — проявления Кришны в материальном мире, и они лишь доказывают милость Господа и Его желание помочь преданным, которые служат Ему здесь».

Нумерационного ориентира для поиска этих слов в пурāн̣е Прабӿупāда не дает. Есть подозрение, что сами прабӿупāдовцы эти слова в ПП никогда не видели. Но допустим, это действительно Падма-пурāн̣а и слова достоверны (хотя в этом нет никакой уверенности, так как многие пурāн̣ы, в том числе и Пāдма, претерпели массу изменений и искажений), но в цитате не декларируется тождественность мӯрти и Бӿагавāна: арчйе вишн̣ау щилā-дӿӣр \ [думать] об арчаниемом Вишн̣у как о камне … [значит быть нāракином].

„Арчйам“ может означать как „поклоняемый“, так и собственно „поклоняемый образ“, т.е. может быть и прилагательным, и существительным. Никакого отождествления. Кроме того, отношение к мӯрти не ограничивается всего двумя вариантами: считать мӯрти камнем или считать ее Богом. Татвавāдины как истинные ведāнтины следуют слову щāстра и относятся к мӯрти как месту присутствия Бӿагавāна, причем особо поклоняемому месту, не отождествляя представу с Его саччидāнандовым рӯпом. Это не то же самое, что „считать камнем“. Камню туласӣ не подносят. Опять же, исходя из контекста, Вишн̣у никто не будет считать камнем, максимум „выдумкой“, „ложной концепцией“, а вот мӯрти — запросто. Татвавāдины называют мӯрти именами Брахмана, и в этом нет никакого противоречия. Мӯрти Крьшн̣ы в Уд̣упи называют Крьшн̣ой, Џанāрданы — Џанāрданой и т. д. Это не означает, что мӯрти Крьшн̣ы считают самим Крьшн̣ой, так же как Сӯрйу не считают одноименным Бӿагавāном Сӯрйей или Саӈкаршан̣у — Саӈкаршан̣ой. Поэтому их в „щӣла-дӿӣх̤“ не упрекнешь. Щӣлā-дӿӣх̤ — такое же заблуждение, как и „бӿагавад-дӿӣх̤“. Не следует путать санидхйам — тӣртӿу, место, где Господь, будучи антарйāмином, может себя проявить, и считать нечуть и косное (ачит и џад̣у) (в нашем случае каменную статую) — чем-то духовным, отождествляя с самим Бӿагавāном.

В любом случае, слова пурāн̣ия следует толковать лишь в созвучии с достоверными и признанными прамāн̣ами, которые как раз говорят о не-тождественности мӯрти и Бӿагавāна.

Вāдирāџа Тӣртӿа, не только современник Чаитанйи, но и глава уд̣упийского Крьшн̣а-мат̣ӿа, в котором при его управлении (исходя из описания в ЧЧ и слов Бӿактисиддӿāнты) и происходил диспут, говорит о мӯрти следующее:

пратима̄йа̄м̇ ту са̄нниддӿйам̇ арчакасйа тапобала̄т̣ӿ

Присутствие Бога в пратиме определяется духовным усилием арчака.

Именно поэтому пратӣки, такие как āлекӿйа, пратимā, арчā-мӯрти, арчā-виграха, которым поклоняются великие ведомцы или апарокша-џња̄нины, ценятся столь высоко. Например, в Мулбагале есть место под названием Нарасим̇ӿа-тӣртӿа, там Акшобйа Тӣртӿа, ученик Мадӿвāчāрйи и учитель Џайатӣртӿи, углем на скале нарисовал изображение Нарасим̇ӿи и поклонялся ему. Образ Нарасим̇ӿи столетиями медленно вырисовывался из скалы как удбӿава-мӯрти, являясь результатом поклонения великого рьши.

Мы можем подойти к этому вопросу и с мирской точки зрения, не обращаясь к ща̄страм и не прислушиваясь к чьим-то мудрым речам. Патриоты почитают флаг своей нации, с флагом следует обращаться согласно установленному нацией кодексу, но ни один патриот не будет считать флаг самой нацией. Точно так же, мы ценим и храним фотографии дорогих нам людей, но фотографии не есть сами люди.

Мӯрти, как и имена Бӿагавāна, отлична от Него. Веда состоит из звуков (щабд), каждый из которых, в том числе их сочетания, несут знание о гун̣ах Хари. Но Веда не равен Бӿагавāну, так же как Его имена не равны Ему. Сила имени не в том, что это сам Бӿагавāн, но в том знании, которое тот или иной звук-имя несет о Бӿагавāне. Веда и имена Бӿагавāна отличны от Него. Точно также пратӣки — это не Он сам. Это символы, направляющие наше сознание, подкрепленное щāстра-прамāн̣ами, к памятованию о Нем, Его гун̣ах и нашей от Него зависимости. Пратӣки созданы из пракрьти-элементов — глины, камня, дерева. Они относятся к категории џад̣а. Наивно и абсурдно пытаться убедить себя в том, что џад̣а одного татва с Бӿагавāном. Несмотря на то, что пракрьти вечна, сделанная из ее элементов мӯрти, тем не менее, временна — она может быть разрушена.

Ни мӯрти, ни представленный или воспроизведенный в дӿйāнии образ не есть Бӿагавāн. Бӿакта никогда не отождествит их с Бӿагавāном. Он будет поклоняться им как пратӣкам, символам Его невидимого присутствия. Его поклонение будет проникнуто („парах̤“ из 6.17.28) не ожиданием „успеха“ или „спасения“ взамен, а „Уттама-щлока-лāласой“, упоминаемой в Бӿā. 5.13.27 (пāт̣ӿ) сразу перед „йо дустйаџāн…“ (Бӿā. 5.14.44), — страстной жаждой Наивысшего из хвалимых, „мадӿудвит̣-севāнурактью“, влечением въемлеть и воздавать Мадӿусӯдане.

Ведāнта-сӯтры
Пратӣка̄дхикаран̣ам (4.1.4)
Может показаться, что некоторые речения щрутьев, например, «на̄ма брахма итйупа̄сте» (Чӿа̄н.-Уп., 7.1.5), «мано брахметйупа̄сӣта» (3.18.1), «а̄дитйо брахма итйа̄дещах̤» (3.19.1) отождествляют Брахмана с Его пратӣками. Однако такое отождествление противоречит предшествующему Āтмопагамāдхикаран̣у, в котором о Брахмане говорится как о Вседее и Всеуправителе, отличном не только от џӣвāтмана, но и любой конечной реальности.

Пратӣкāдӿикаран̣ам резко осуждает отождествление Брахмана с Его пратӣками. Причина такого отождествления лежит в поверхностном понимании сӯтра и наличии в нем приложения (вибӿакти-са̄ма̄на̄дӿикаран̣йа), например, «мано хи брахма» (Чӿа̄н.-Уп., 7.3.1), а также по причине буквального понимания метафор упа̄сана̄ва̄кйев и других не менее важных речений, в которых вместо локатива (местного падежа) или других падежей используются именительный или винительный падеж. В этой связи полезным будет знакомство с сӯтром Пāн̣ини Супāм сулук.

Мадӿва̄ча̄рйа ссылается на авторитет Маха̄вйа̄каран̣а-сӯтр सप्तसु प्रथमा । षट्सु द्वितीया и поясняет: «Пратӣки (от на̄мана до пра̄н̣ы), упомянутые в Чӿа̄ндогйа-упанишаде, 7.2-15, стоят в именительном или винительном падеже. Недальнозоркий придет к ошибочному заключению о тождестве между ними. Однако к словам, которые должны стоять в локативе или других падежах, могут применяться именительный и винительный падеж. В подобных случаях всегда имеется ввиду только присутствие Брахмана в пратӣках».

Не следует забывать, что грамматическое выражение часто отличается от реальной ситуации, например, в предложении деятелем может быть неодушевленный предмет, т.е. џад̣а, в то время как в реальной жизни такое невозможно. Изощренное употребление падежей, когда слово стоит в падеже, который никак не подходит по смыслу, направляет нас на поиски смысла в самой фразе, невзирая на грамматику. Некоторые падежи взаимозаменяемы и могут употребляться в одной и той же функции. Таков санскрит. Таков язык щāстр.

В сӯтре ॐ न प्रतीके न हि सः ॐ \ ом̐ на пратӣке на хи сах̤ ом̐ подлежащим является „а̄тман“ из предыдущего сӯтра. Чтобы смысл данного сӯтра был ясен, нужно применить ануврьтти и дополнить предложение подлежащим из предыдущего сӯтра. Слово „āтман“, естественно, необходимо понимать в значении Парама̄тмана, о чем уже сказано в самом толковании сӯтра, а не в значении „џӣва̄тмана“, как полагает Щаӈкара. Верно поняв смысл слова „а̄тман“ из предыдущего сӯтра с помощью ануврьтти, связав его синтаксически со словом „дрьшт̣и“ из следующего сӯтра и со словом „пратӣке“, употребленным дважды (а̄врьтти), мы получаем из сӯтра о пратӣкопа̄сане два разных предложения. Одно — отрицательное, запрещающее отождествление пратӣки с Брахманом (на пратӣке брахмадрьшт̣их̤ картайа̄), пратӣка не есть Брахман, «на хи пратӣкам сах̤» (сах̤=Парама̄тма̄). В этом предложении локатив „пратӣке“ употреблен как вишайа-саптамӣ, т.е. никакого отождествления (брахмадрьшт̣и) в отношении пратӣки быть не должно. Употребив снова чистый локатив (адӿикаран̣а-саптамӣ), мы получаем положительное предложение – мы должны дӿйāйить Брахмана как пребывающего в пратӣке: «[пратӣке] брахма асти ити дрьшт̣их̤ картавйа̄».

Другими словами, сӯтра ом̐ на пратӣке на хи сах̤ ом̐ не оставляет никакой возможности для вольной интерпретации. Его суть предельно однозначна: пратӣка (в нашем случае мӯрти или арчā-виграха) не есть Сам Господь.

Щрӣ Мадӿвāчāрйа объясняет («Анувйа̄кӿйа̄на», 4.1.17):

пратӣкавишайатвена на ка̄рйа̄ вишн̣убӿа̄вана̄ пратӣкам̇ наива вишн̣урйанмитӿйопа̄са̄ хйанартӿада̄

Пратӣку нельзя считать самим Вишн̣у. Отождествление пратӣки с Вишн̣у является митӿйопа̄саной и влечет за собой нежелательные последствия (анартӿи).

О вездесущести Бӿагавāна как антарйāмина, включая Его присутствие в мӯрти, говорят речения Талавака̄ропанишат (1.5):

йадва̄ча̄ анабӿйудитам̇ йена ва̄габӿйудйате । тадева брахма твам̇ виддӿи недам̇ йадидамупа̄сате...

«Тот, кого не охватить речью, мыслью, взглядом и тд., Пребывающий вовне, дающий возможность говорить, думать, видеть и тд., Он есть Брахман, а не тот, кому поклоняются [некоторые по ошибке]».

О глупцах, знающих Его как имеющего материальные формы, Крьшн̣а говорит в Гӣте 9.11-12. Они полны пустых надежд, заблуждений, а их поступки бесполезны. В них прослеживается природа ра̄кшасов и а̄суров.

Понятно, что речь идет не о том, что пратӣки следует считать нематериальными, несмотря на то, что они сделаны из материальных элементов.

Примечание. Уместным будет заглянуть по данному вопросу и в Махāбӿāрато (Мокшадӿарма, 357.11-13; 359.36-37).

Идею Щаӈкары о тождестве џӣвāтмана и Брахмана (пратӣка и есть āтман сāдӿака), можно заметить и в словах Прабӿупāды: коль скоро пратӣки (мӯрти) являются творением Брахмана, а все сущее есть Его энергия, то по большому счету нет ничего материального и отличного от Него:

«…Разговор Господа Шри Кришны с юным брахманом, доказывает, что Господь в Своем образе арча-мурти (образе, состоящем из материальных элементов) нематериален, так как эти элементы, хотя и отделены от Господа, тоже являются частицей Его энергии, что подтверждается в «Бхагавад-гите». Материальные элементы представляют собой энергию Господа, а, поскольку энергия и ее источник тождественны, Господь может проявить Себя через любой элемент <…> Обычному же человеку Божество будет казаться сделанным из камня, дерева или иного материала. Поскольку все материальные элементы в конечном счете исходят из верховного духовного существа, в высшем смысле нет ничего материального…» — комм. к ЧЧ, М. 5.97

В Гӣте действительно говорится о том, что все поддерживается Брахманом Щрӣ Крьшн̣ой. Он — источник и направник всего сущего. Но никакого „в высшем смысле ничего материального“ или отождествления материи (џад̣ы) с Крьшн̣ой в Гӣте нет.

«…Образ Господа, предназначенный для поклонения (арча- виграха), который устанавливают в храмах истинные ачарьи, осознавшие Господа так, как это описано в седьмой мантре, ничем не отличается от изначальной формы Господа. Изначальная форма — это форма Шри Кришны. А Шри Кришна распространяет Себя в бесконечное множество таких форм, как Баладева, Рама, Нрисимха, Вараха и т. д. Все эти формы являются единой Личностью Бога. Аналогично этому, арча- виграха, которой поклоняются в храмах, также является одной из форм-экспансий Господа. Поклоняясь арча-виграхе, человек может сразу же приблизиться к Господу, который с помощью Своей всемогущей энергии принимает служение Своих преданных. Форма Господа арча-виграха является в этот мир по просьбе ачарьев, святых учителей, и благодаря Его всемогущей энергии действует как Сам Господь. Глупцы, не знакомые с этими мантрами «Шри Ишопанишад» и другими шрути- мантрами, считают, что арча-виграха, которой поклоняются чистые преданные, создана из материальных элементов. Глупым людям или каништха-адхикари, не обладающим совершенным видением, эта форма кажется материальной, поскольку они не знают, что Господь всемогущ и всеведущ и может по Своему желанию превращать материю в дух, а дух — в материю…» — комм. к Ӣщопанишад, м. 8

«…Хотя может показаться, что арча-мурти, то есть форма Бога, которой поклоняются в храме, сотворена из материальных элементов, на самом деле эта форма неотлична от Его духовных форм, находящихся на духовных планетах, Вайкунтхалоках. Божество в храме, однако, доступно материальному зрению преданных. В материальной, обусловленной жизни человек не способен видеть духовный облик Господа. По Своей беспричинной милости Господь является в образе арча-мурти, чтобы мы могли увидеть Его. Ни в коем случае нельзя считать арча-мурти сделанной из камня или дерева» — комм. к ЧЧ, М. 20.217

продолжение будет

॥श्रीः॥

Чаитанйа в Уд̣упи
ЧЧ, Мадхйа 9.250

таттвавāди-ган̣а прабхуке ‘мāйāвāдӣ’ джњāне
пратхама дарщане прабхуке нā каила самбхāшан̣е (ЧЧ, Мадхйа 9.250)

Перевод ББТ: При первой встрече со Шри Чайтаньей Махапрабху вайшнавы-таттвавади приняли Его за санньяси-майявади и потому не стали с Ним разговаривать.

В данном стихе автор ЧЧ утверждает, что ваишн̣авы не сочли Чаитанйу достойным общения, так как он выглядел как ма̄йа̄ва̄дӣ. Но у ваишн̣авов-татвавāдинов и не было никакой причины вступать с ним в разговор. Людям не свойственно заговаривать с первым встречным, тем более в храме. Храм это место, куда люди приходят выразить свои религиозные чувства и веру, и служителям храма как раз уместно проявлять сдержанность, дав паломникам сделать то, зачем они пришли.

Совершенно естественное поведение татвавāдинов автор выставляет как высокомерие и недружелюбие. Гостеприимство оказывают каждому вошедшему в храм. В этом можно убедиться и сегодня.

Чаитанйа пришел в храм почтить божество. Без претензий. Без вопросов к местным служителям. Он никак не обратился к ваишн̣авам и не вызвал их на диспут, приготовление и организация которого потребовали бы с их стороны времени. Ваишн̣авы всегда принимают вызов или инициируют вāды, если есть повод и в подходящей обстановке.

В среде ваишн̣авов-татвава̄динов не принято встречать различия в убеждениях высокомерием или презрением. Тем не менее, совершенно естественно проявлять больше доверия и открытости в адрес близких по духу, чем в адрес представителей других взглядов. Иначе у людей не было бы никакой потребности объединяться в группы единомышленников и обсуждать свои взгляды.

Воздержание ваишн̣авов от спора с паломником-ма̄йа̄ва̄дӣ как раз и есть гостеприимство и тактичность.

В данной ситуации следует отметить следующее: если человек выразил почтение Крьшн̣е или даже бурно проявил свои религиозные чувства (ЧЧ, Мадхйа 9.249), то это еще не повод принять его в ряды единомышленников. Сдержанность в отношении человека, столь рьяно демонстрирующего религиозный пыл, не есть высокомерие. Дистанция не исключает гостеприимства.

Не достаточно поклониться и ожидать, что тебя примут своим. Существуют принятые в обществе сигналы принадлежности к той или иной формации. Одежда мāйāвāдӣ это выражение мировоззрения или принадлежность к мировоззрению. А вот посещение мест паломничества и храмов не достаточно, чтобы сделать выводы о принадлежности человека к той или иной школе мысли.

продолжение будет

॥श्रीः॥

Чаитанйа в Уд̣упи

ЧЧ, Мадхйа 9.246, 248, 249

Нартака гопāла / танцующий гопāла

В 16-й части цикла Историческая достоверность «Чаитанйа-чаритāмрьты» мы уже касались проблемы стиха ЧЧ, Мадхйа 9.246. Обратим на нее еще раз внимание.

ЧЧ, Мадхйа 9.246 (перевод ББТ): В монастыре в Удупи Шри Чайтанья Махапрабху увидел прекрасное Божество, которое носит имя Нартака Гопала [«танцующий Гопала»]. Это Божество явилось Мадхвачарье во сне.

ЧЧ, Мадхйа 9.248: Мадхвачарья принес это Божество танцующего Гопалы в Удупи и установил Его в храме. Последователи Мадхвачарьи, таттвавади, поклоняются этому Божеству по сей день.

Главное божество Крьшн̣а-мат̣ха — Бāлакрьшн̣а с мутовкой в руке. Безусловно, в словах Ба̄лакрьшн̣а и Гопāла можно найти возрастное семантическое сходство, но откуда появился танцующий гопāла? Тот, кто видел мӯрти Крьшн̣а-мат̣ха, со всей уверенностью скажет, что ничего танцующего в ее форме нет.

ЧЧ, Мадхйа 9.249: Созерцание прекрасного образа Гопалы доставило Шри Чайтанье Махапрабху огромное наслаждение. Охваченный экстатической любовью, Он долго пел и танцевал.

Получается, что религиозный экстаз у Чаитанйи вызвало созерцание образа танцующего гопāла, которого в храме Крьшн̣ы города Уд̣упи никогда не было и нет. Ни в одном литературном источнике татвавāда-сампрадāйа не говорится о танцующем гопāле, явившемся Āчāрйе во сне, или о том, что танцующий гопāла является главным божеством храма, которому по сей день поклоняются татвавāдины.

По всей видимости, автор ЧЧ никогда не был в Уд̣упи в Крьшн̣а-мат̣хе и мӯрти не видел. Не существует в Уд̣упи и легенд о танцующем гопāле, явившемся Мадхве во сне.

И все тот же уместный вопрос — а был ли Чаитанйа в Уд̣упи?

продолжение будет

॥ व्यासाय नमः ॥ मध्वाय नमः ॥

Продолжаем начатый в прошлом году цикл «Ложь кришнаитов». Темы, обсуждаемые в последующих частях:

Историческая достоверность «Чаитанйа-чаритāмрьты».

Чаитанйа — статус и методология ведения споров.

Новые сведения и факты о парампаре Чāитанйа-сампрадāйа.

Посещение Щрӣ-Раӈгама. Щрӣ-Лакшмӣ и танец раса.

И снова о выдуманных главах Бхāгавата-пурāн̣ия.

Визит Чаитанйи в Уд̣упи и диспут с ваишн̣авами.

Мӯрти, виграха, идолы — парадигма отношения гауд̣ӣй.

Предисловие

В истории культа Чаитанйи много сомнительных страниц. Литература культа сама по себе пригодна для их выявления. В этом, безусловно, ее достоинство. Сам культ трудно воспринимать всерьез. Еще труднее игнорировать противоречия и его оппозицию к ведāртху. Нас, татвавāдинов, интересуют два события, описываемые в литературе гауд̣ӣй — заявление о связи с парампарой Мадхвāчāрйи и диспут Чаитанйи с ваишн̣авами храма Крьшн̣ы в Уд̣упи.

Основная задача этих частей цикла — изучить обстоятельства диспута, проанализировать аргументы сторон, выяснить, насколько верно представлен татвавāд и соответствуют ли аргументы Чаитанйи ваишн̣ава-дхарму.

Сведения, полученные в результате исследования, помогут выяснить, является ли сам диспут реальным событием или очередной фантазией. Таким образом, исследование состоит из двух частей: исторической и щāстровой.

Изучение других сторон культа Чаитанйи, изложенных в предыдущих главах, нужно нам лишь в рамках этой основной задачи. Помимо исследования самой встречи будет представлена дополнительная информация, необходимая для полного и верного понимания событий в Уд̣упи, описанных в ЧЧ.

Историческая достоверность «Чаитанйа-чаритāмрьты»

Анализируя обстоятельства инициированной Чаитанйей полемики с ваишн̣авами Уд̣упи, мы опираемся на единственный источник, свидетельствующий об этом событии — «Чаитанйа-чаритāмрьту» (далее ЧЧ), автором которой является Крьшн̣адāс Кавирāџа, бенгальский адепт культа Чаитанйи.

Автор ЧЧ никогда не встречался с Чаитанйей и не был свидетелем его жизни. По сути, они даже не были современниками. Гауд̣ӣйская литература утверждает, что Крьшн̣адāсу было шестнадцать лет, когда Чаитанйа умер (Tirtha, Swami B. B., Sri Caitanya and His Associates, Mandala Publishing, San Francisco, 2001; Gaudiya Vaisnava Abhidhana, Bengali, Haridasa Dasa, Haribol Kutir, Navadvipa, W. Bengal, 1957; Bhakti-ratnakara, Bengali, Narahari Chakravarti, published by Gaudiya Mission, Kolkata, 1986). Писать свой труд Крьшн̣адāс начал в глубокой старости по просьбе последователей Чаитанйи, которые никогда своего кумира не видели, а современников и потенциальных очевидцев описываемых в ЧЧ событий давно не было в живых.

Для определения степени исторической достоверности ЧЧ и реальности описываемых в ней событий, следует ответить на вопрос, как же создавалась ЧЧ.

При написании ЧЧ Кави Крьшн̣адāс пользовался дневниками Сварӯпа Дāмодара, мāйāвāдӣ-саннйāсина, принявшего обет отречения в Кāщӣ, «Щрӣ-Крьшн̣а-Чаитанйа-чаритāмрьтой» — панегириком в адрес Чаитанйи пера Мурари Гупты, а также биографией Чаитанйи — «Чаитанйа-бхāгаватом» Врьндāвана дāса.

Важно отметить, что не все события жизни Чаитанйи описаны в этих трудах. Например, в них не упоминается встреча с Валлабхой, посещение Щрӣ-Раӈгама и Уд̣упи. Визит Чаитанйи в Уд̣упи не описывали и шесть госвāминов. Эти события и, что главное, „победы“ Чаитанйи не зафиксированы в каком-либо историческом документе, не подтверждаются кем-либо вне сообщества гауд̣ӣй.

В паломничество Чаитанйа отправился с помощником по имени Крьшн̣адāс — ЧЧ, Мадхйа 9.226 (не путать с автором ЧЧ). «Чаитанйа-бхāгавато» Крьшн̣адāса не упоминает. Автор ЧЧ также не утверждает, что в основе его работы лежат рассказы этого человека. В описании визита Чаитанйи в Уд̣упи помощник не фигурирует.

Комментарий Валлабхи на Бхāгавато показывает, что его автор так и не отказался от своего толкования и мировоззрения, вопреки версии ЧЧ. Вит̣т̣халнāтха, сын Валлабхи, также опровергает факт встречи отца с Чаитанйей. Последователи Валлабхи на протяжении пяти столетий решительно отвергают достоверность этой встречи. Любопытна фактическая неточность в описании этих событий, которую отметил Бхактисиддхāнта Сарасватӣ в своем комментарии – согласно ЧЧ Чаитанйа встречается с Валлабхой в Прайāге и упоминается второй сын Валлабхи, который на тот момент ещё не родился.

Из комментария Сарвабхаумы Бхат̣т̣āчāрйи на «Адваита-макаран̣д̣ам» видно, что он остался при своих взглядах, а его активное участие в дебатах на стороне адваитинов спустя несколько лет окончательно опровергает его „обращение“ Чаитанйей (ЧЧ, Мадхйа 6.213-214; 224; 257-258).

Неверная презентация татвавāда-сиддхāнта и ваишн̣ава-дхарма Мадхвāчāрйи указывает на то, что автор ЧЧ или сам Чаитанйа не были знакомы с татвавāдом. Этот факт ставит под сомнение реальность самого спора Чаитанйи с ваишн̣авами Уд̣упи.

В Щрӣ-Раӈгаме, в беседе с Венката Бхат̣т̣ой, Чаитанйа делает заявления, которые в корне противоречат его же словам и поступкам, описанным в «Чаитанйа-бхāгавате» (Мадхйа-кх. 18.005, 020 и др.). Речь идет о танце раса, в котором, согласно ЧЧ и другим источникам, Щрӣ-Лакшмӣ не участвовала. По сути, в Щрӣ-Раӈгаме Чаитанйа побеждает с помощью заблуждений и незнания Бхāгавата, в том числе противореча самому себе. Поэтому считать беседу и опровержение Венката Бхат̣т̣ы реальными событиями нет оснований. В предыдущих главах цикла мы уже касались этой темы и затронем ее еще раз в одной из последующих частей.

Конечно, отсутствие очевидцев изложенных событий еще не доказывает, что они фиктивны. Чаитанйа или его помощник могли кому-то рассказать о своих путешествиях. Однако автор ЧЧ не упоминает никого, кому Чаитанйа или его помощник поведали бы о своих приключениях.

Список аргументов против исторической достоверности ЧЧ недавно пополнился еще одним фактом. ЧЧ, Мадхйа 9.246, описывает божество Крьшн̣а-мат̣ха Уд̣упи танцующим Гопāлом (нартака гопāла): «В монастыре в Удупи Шри Чайтанья Махапрабху увидел прекрасное Божество, которое носит имя Нартака Гопала [«танцующий Гопала»]. Это Божество явилось Мадхвачарье во сне» — (орфография Исккон).

Главное божество Крьшн̣а-мат̣ха — Бāлакрьшн̣а с мутовкой в руке. Безусловно, синонимичность имен Ба̄лакрьшн̣а и Гопāла оспаривать неуместно, но откуда появился Танцующий Гопāла? Тот, кто видел мӯрти Крьшн̣а-мат̣ха, со всей уверенностью скажет, что ничего танцующего нет ни в форме, ни в позе Ба̄лакрьшн̣ы. Ни в одном литературном источнике татвавāда-сампрадāйа не говорится, что танцующий Гопāла явился Āчāрйе во сне или является главным божеством храма. Не говорит об этом и «Щрӣ-Мадхвавиџайа» — биография Āчāрйи, автор которой был современником Мадхвы и общался с ним лично.

По всей видимости автор ЧЧ не был знаком с историей Крьшн̣а-мат̣ха, сам его не посещал, мӯрти не видел. Очевидно и сам Чаитанйа не был в Уд̣упи. Автор просто вложил в уста лирического героя красивые легенды или то, что ему было выгодно. События в Уд̣упи создают амплуа непобедимого и несущего истину Чаитанйа-аватāра, божественность и безупречность которого без побед были бы под вопросом.

Это несоответствие наводит на мысль о том, что легенда о паломничестве Чаитанйи прошла через множество уст, обрастая все новыми и новыми подробностями, как это нередко случается в фольклоре и мифотворчестве, или является фантазией автора. Есть все основания полагать, что автор ЧЧ придумал эти встречи и победы для обеспечения своему кумиру легитимной божественности и всеведения.

Ввиду того, что перечисленные случаи нигде и никем не описываются, кроме ЧЧ, опровергаются достоверными источниками и свидетелями жизни тех, с кем якобы спорил Чаитанйа, а в самой ЧЧ неоднократно встречаются хронологические и событийные нестыковки, сомнение в исторической достоверности этого произведения только крепчает. Но ведь откуда-то Крьшн̣адāс Кави черпал свое вдохновение?

Историческая достоверность ЧЧ базируется на самом весомом для последователей Чаитанйи аргументе. Каким образом «Чаитанйа-чаритāмрьта» была написана и почему она является правдоподобным свидетельством жизни Чаитанйи, говорит сам автор в Āди 8.78-79: «В действительности «Щрӣ-Чаитанйа-чаритāмрьта» не мое произведение; его диктует мне Щрӣ-Маданамохан. Я только повторяю за Ним, как попугай. Подобно тому как деревянная кукла танцует, повинуясь чародею, я пишу то, что мне повелевает Маданагопал».

Доказательная сила такого аргумента очень слабая и дискредитируется выявленными в ЧЧ фикциями и клеветой. Их наличие, в свою очередь, портит репутацию божеству, к которому обращался Крьшн̣адāс. Сами дневники С. Дāмодара и Гупты, в которых не упоминаются события в Щрӣ-Раӈгаме и Уд̣упи, также указывают на слабую доказательную силу «диктанта свыше». В любом случае, благодаря им теряет опору основная часть всех построений автора ЧЧ.

Последователи Чаитанйи слепо верят в достоверность ЧЧ, ибо она продиктована свыше, но факты доказывают, что некоторые события явно выдуманы. Дневники Дāмодара и Гупты вкупе с «Чаитанйа-бхāгаватом» косвенно это подтверждают.

Анализируя обстоятельства спора с исторической точки зрения, нельзя однозначно сказать, спорил Чаитанйа с татвавāдинами или нет, но приведенных фактов достаточно, чтобы усомниться в достоверности ЧЧ и этого события.

Что же касается литературной категоризации ЧЧ, то она определенно представляет собой художественное произведение с претензией на поэтичность, но никак не исторический документ, в котором адекватно изложены достоверные факты.

Преданность кумиру не может служить оправданием клеветы.

продолжение будет

॥श्रीः॥

Ра̄ма̄нуџа и Мадхва настаивают на том, что согласно теологии Пањчара̄тра слова џӣва, манас и ахам̇ка̄ра означают вйӯха-формы Всевышнего. Их нельзя понимать исключительно как самость, разум и антах̤каран̣а. Теперь понятно, что происхождение Саӈкаршан̣ы, Прадйумны и Анируддхи означает „проявление“ (пра̄дурбха̄ва) божественных форм, но не „возникновение, образование“ того, чего раньше не существовало (абхӯтва̄ бха̄варӯпотпаттих̤). Словами џӣва, манас и ахам̇ка̄ра нарекаются формы Всевышнего, ибо Бог есть наивысший принцип, который управляет всей системой применения имён к объектам конечной реальности, и это детально описывается на протяжении всего Саманвайа̄дхйа̄йа Брахма-сӯтр.

Что же касается других положений Пањчара̄тра, критикуемых Щаӈкарой, то Отто Шрадер замечает следующее: »Это учение постепенно исчезает из литературы сам̇хит. Причина этому, очевидно, лежит в трудности примирить понятие „ахам̇ка̄ра“ с таким абсолютно чистым проявлением как „вйӯха“. Та же проблема возникает, если принять материальный принцип разума. Этим ничего не объясняется. Но если понимать формы Брахмана в смысле адхишт̣хатрь, то трудность устраняется при любой точке зрения. Мы находим лишь один текст, который открыто пытается объяснить учение во всей его целостности, а именно Лакшмӣтантра (6.9-14). И его смысл таков, что Саӈкаршан̣а и т.д. являются как бы душой (џӣвом), разумом и органами самоутверждения играющего (творящего) Ва̄судэвы. Но истинное значение этого учения состоит скорее в том, что вйӯхи это что-то наподобие божеств, опекающих выше указанные принципы (душа, разум, органы чувств).

Это также соответствует учению Вишваксена-сам̇хиты, которое говорит о Саӈкаршан̣е „Он действует как заведующий душами“, о Прадйумне „Он — заведующий разумом“, об Анируддхе ничего не сказано, тем не менее, объявляя Бога Творцом мищраварги, т.е. душ, чья природа большей частью раџас и тамас, Его понимают как автора Сам̇хиты, адхишт̣ха̄тря ахам̇ка̄ра. В этой же сам̇хите заведование Саӈкаршан̣ы описывается так: „Затем Саӈкаршан̣а, божественный Всевышний, желая сотворить мир, стал управителем самого принципа жизни и создал мир. Сделав это, Он стал Прадйумной“ (срав. формулировку Мадхвы в его Маха̄бха̄рата-та̄тпарйа-нирн̣айе, 1.7: प्रद्युम्नतामुपगतः कृतितां च देवी) — из предисловия к Пањчара̄тру.

Щаӈкара сам обращается к такому специфическому толкованию учения Пањчара̄тра, рассматривая Саӈкаршан̣у (џӣва̄тмана), Прадйумну (манас) и Анируддху (ахам̇ка̄р), как имена-проявления божественных образов. Очевидно, что эта мысль является интегральным слагаемым теологии Пањчара̄тра с древнейших времен. Есть основания полагать, что Пањчара̄тро включает в себя определенный набор речений щрути Эка̄йана-щакхи. В комментарии на Брахма-сӯтра-бха̄шйе Щаӈкары Пракат̣а̄ртха-Виваран̣е одно такое речение, процитированное Щаӈкарой в его комментарии на 2.2.44, идентифицировано как взятое из Пањчара̄тра:

ईश्वरा एवैते सर्वे ज्ञानैश्वर्यशक्तिबलवीर्यतेजोभिरैश्वर्यधर्मैरन्विताः ।
वासुदेवा एवैते सर्वे निर्दोषा निरधिष्ठाना निरवद्याश्च ॥

Учение Пањчара̄тра никак нельзя назвать враждебным духу щрутьев. Среди хорошо известных речений щрути имеются ссылки на многочисленные проявления Всевышнего: अयं वै हरयोऽयं वै दश च सहस्राणि बहूनि अनन्तानि च — Брьхада̄ран̣йака Упанишад, 2.5.19; अजायमानो बहुधा विजायते — Таиттирӣйа-А̄ран̣йака, 3.13.1b; इन्द्रो मायाभिः पुरुरूप ईयते युक्ता ह्यस्य हरयः शता दश — Рьг-Веда, 6.47.18.

Но как и следовало ожидать, Щаӈкара продолжает аргументировать против проявлений Ва̄судэвы, происходящих одно от другого, как это описано выше. Щаӈкара пишет: если четыре вышеназванных проявления Ва̄судэвы имеют одни и те же гун̣ы, но при этом не являются одним и тем же существом, то это неизбежно ведёт к ошибочному и бесполезному заключению о существовании более чем одного Всевышнего, каждый из четырех мог бы выполнять работу другого. Предположение четырех разных Всевышних расходится с признанием Ва̄судэвы одним единственным Верховным Господом. Было бы нелогично предполагать, что все четыре обладают одними и теми же качествами и в то же время происходят один от другого. Разве что если один из них, являющийся источником других, обладает неким превосходством, но тогда невозможно себе представить, чтобы другие были источником этого превосходящего. Причинно-следственная связь подразумевает некоторое превосходство причины над следствием или ее специфичность. Глина, например, превосходит по своим характеристикам кувшин из глины (прим.: ибо глина как материал доступна в больших количествах, её имеются целые массы, более того из нее можно сделать самые разные вещи, кувшин же ограничен формой, для него использовано ограниченное количество глины, из него ничего другого уже не выйдет кроме кувшина).

Без подобного превосходства или специфичности не может быть речи о вйӯхамӯртьях, происходящих одна от другой. Дело в том, что Пањчара̄тро не признает различия или превосходства между такими характеристиками как знание, сила и т.д., ни между самими вйӯхамӯртьями, ни между ними всеми и Пара-Ва̄судэвой. Пањчара̄тро смотрит на все вйӯха-формы как на alter ego Всевышнего Ва̄судэвы, лишенные различия в качествах или силе. Щаӈкара приводит еще один аргумент против Пањчара̄тра — почему эти вйӯха-формы или проявления ограничены только до четырех (यदि तावत् परस्परभिन्ना <…> न चैते भगवद्व्यूहाः चतुःसंख्यायामवतिष्ठेरन् — Брахма-сӯтра-бха̄шйе Щаӈкары, 2.2.44). В заключительном сӯтре он также обращает внимание на тяжкое противоречие в Пањчара̄тре, где в одном месте о знании, управляющих способностях, потенциале, силе, бесстрашии и славе Всевышнего говорится как о „качествах“ (धर्माः), а в другом - как о „сущностях“ или „Ва̄судэвах“ (विप्रतिषेधश्चास्मिन् शास्त्रे बहुविध <…> इत्यादिदर्शनात् । — Брахма-сӯтра-бха̄шйе Щаӈкары, 2.2.45).

Странно, что Ра̄ма̄нуџа, который считает два последних сӯтра этого адхикаран̣а подтверждением слов Пањчара̄тра, не отреагировал ни на один из аргументов Щаӈкары в своем комментарии, кроме заявления о враждебности Ведам. Ра̄ма̄нуџа полагает, что Брахман и его гун̣ы отличны (धर्मधर्मिभेदवाद), по всей видимости из-за этого убеждения ему было трудно опровергнуть претензии Щаӈкары к Пањчара̄тру: गुणिभ्यः खल्वात्मभ्यो ज्ञानादीन् गुणान् भेदेनोक्त्वा, पुनरभेदं ब्रूते — „आत्मान एवैते भगवन्तो वासुदेवा“ इति (Бха̄матӣ, 2.2.45). На критику Щаӈкары по поводу гун̣агун̣итвакалпана̄ и т.д. попытался ответить комментатор Ра̄ма̄нуџи Сударщана.

Мадхва вообще не считает, что между этим адхикаран̣ом и доктринами Пањчара̄тра имеется хоть какая-нибудь связь. В своем Ану-Вйа̄кхйа̄не он указал на отсутствие связи и несостоятельность претензий Щаӈкары к доктринам вйӯха и џӣвотпатти.

Подходящий ответ на критику Щаӈкары дал Џайатӣртха. Проявления Бога не отличны друг от друга ни по своей сути, ни по качествам. Между ними нет та̄ратамйа (градации). Они одинаковы по всем параметрам. Они — часть одной и той же единой сущности. Благодаря своим удивительным силам Всевышний (Ва̄судэва) по своему желанию выбирает, в какой форме Ему проявиться. Разница не в сущности, а в выборе. Такое возможно благодаря онтологической категории вищеша, которая обеспечивает взаимосвязь между субстанцией и ее качествами, а также удержание их в одном общем целом. Вищеша является органичной составляющей в понимании природы Брахмана, как о Саччида̄нанда̄тмака, где тройственный союз сат, чит и а̄нандам не может быть ничем иным как сущностью Брахмана. Поэтому Мадхва̄ча̄рйа уместно дает четкое определение вищеша:

भेदहीने त्वपर्यायशब्दान्तरनियामकः ।
विशेषो नाम कथितः सऽस्ति वस्तुष्वशेषतः ॥

И это подтверждается щрутьями: एकधैवानुद्रष्टव्यं नेह नानास्ति किंचन.

Доктрина единства в разнообразии освещена в Ахикун̣д̣ала̄дхикаран̣е Брахма-сӯтр (3.2.28), а также в приведенной выше щрути.

продолжение следует

॥श्रीः॥

Чāитанйа-парампару, фальсификации в литературе последователей Чаитанйи и общее отношение адептов культа Чаитанйи к ваишн̣ава-татвавāдинам Мāдхва-сампрада̄йа много лет назад исследовал пан̣д̣ит Мāдхва-парампары проф. Б. Н. К. Щарма. Сегодня мы публикуем перевод двух его статей, гармонично вписывающихся в цикл «Ложь кришнаитов».

Гурупарампарā Мадхвы Санака-сампрадāйа не принадлежит к прямой ученической преемственности Щаӈкары

Др. Б. Н. К. Щарма

В издании шести Сандарбх (Шат̣-сандарбха \ षट्सन्दर्भ) Џӣвы Госвāмина, с переводом и комментариями Сатйана̄ра̄йан̣а Да̄са и Кун̣д̣алада̄са, выпущенном Џӣва Институтом Ваишн̣авских Исследований при храме Кришна-Баларама, Раман Рати, Вриндаван, 1995 г., на страницах 127-128 утверждается: Мадхвāчāрйа принадлежал к прямой ученической преемственности Щаӈкары, но после прочтения Бхāгавата-пурāн̣ия обратился в ваишн̣авизм („belonged to a direct disciplic line of Śaṅkara and that upon reading the Bhāgavata he changed his allegiance to the Vaiṣṇava School“).

Оба эти заявления не соответствуют истине. Гурупарампарā Мадхвāчāрйи уходит корнями к щуддха-ваишн̣авам санакāдинам, преемственность прослеживается именно от них, о чем можно узнать из самого раннего, сохранившегося до наших дней, агиографического и агиологического источника — «Ман̣имањџарӣ»:

प्रवर्तिता या सनकादिभिः पुरा ततः परस्तात्परतीर्थशिष्यकैः ।
हरेरुपास्तिं स्वगुरुप्रसादितां मध्वाय भक्त्योपदिदेश हंसराट् ॥ — 8.36

«Ман̣имањџарӣ» — вступление к биографии Мадхвāчāрйи «Мадхвавиџайа», написанное в стихотворной форме. Ее автором является Нāрāйан̣а Пан̣д̣ита, сын Тривикрама Пан̣д̣ита, прямого ученика Āчāрйи Мадхвы. Тривикрама Пан̣д̣ита написал комментарий («Таттвапрадӣпа») к Брахма-сӯтра-бхāшью Мадхвы.

Саннйāса-гуру Мадхвāчāрйи — Ачйутапраџња, последний и непосредственный представитель Санака-сампрадāйа до момента появления Мадхвы.

Из «Ман̣имањџарӣ» мы узнаём, что в силу могущества школы Щаӈкары, подвижники ордена Санаки подвергались суровым преследованиям и оскорблениям. Они были вынуждены уйти в подполье и таким образом поддерживали непрерывность своей преемственности до лучших времен. Позже они переселились из своего убежища в Гималаях в Џаганнāтха Пурӣ, а затем в Карн̣а̄т̣аку, где и осели в районе Уд̣упӣ.

У Ачйутапраџњи и его непосредственного предшественника был мат̣х в Бхандāркере (Бāркур), что в округе Кундапур (южный Канар), и еще один в Уд̣упӣ, иногда они останавливались в храме Анантещвары (Уд̣упӣ), где однажды, как гласит легенда, молодой Мадхва встретил своего āщрама-гурова.

При таких неблагоприятных обстоятельствах Ачйутапраџње и его предшественникам пришлось иметь дело с существующей на то время литературой другой школы, дабы поддерживать видимость приверженности к этой школе. С течением времени семи-монизм медленно, но верно затягивал их в свои сети. Такое положение вещей сохранялось вплоть до прихода Мадхвы, который после возвращения из Бадрӣнāтха, где он составил свои «Гӣтā-бхāшье» и «Сӯтра-бхāшье», перво-наперво поставил себе задачу освободить своего наставника от коварного влияния мāйāвāда и вернуть его к древним истокам татвавāда Санакāди-сампрадāйа (см. «Мадхвавиџайа», 9.33-37). Поэтому заявление, которое приписывают Џӣве Госвāмӣ, о том, что Мадхва изначально принадлежал к прямой ученической линии Щаӈкары, беспочвенно.

В «Чаитанйа-чандродайе» есть упоминания об опасениях некоторых по поводу пристойности принятия Чаитанйей саннйāса-āщрама от мāйāвāди, а сам Чаитанйа, согласно слухам, сказал, что этот āщрама лишь для виду.

Случай же с Мадхвой совсем другой. Его ученическая преемственность берет начало в Санака-сампрадāйе. Вытащив из засасывающей трясины мāйāвāда своего саннйāса-гурова, Мадхва вернул его в лоно татвавāда.

Сравнительный анализ вступительной части «Шат̣-сандарбх» с комментарием и переводом на английский язык: йадэва кила дрьштвā сāкшāт таччхисйатāм прāптаир апи мадхвāчāрйачаранаих̤ ваӣшн̣авамате правищйа ваишн̣авāнтаран̣āм таччхишйāнтара пун̣йāранйаритикавйāкхйāправеща санкайā (с.127) и более раннего издания «Шат̣-сандарбх» с комментариями самого Баладэва Видйāбхӯшан̣ы обнажает поразительный факт в отношении истинности этих слов и этой части текста.

Слова сāкшāт таччхисйатāм прāптаир апи, применительно к Мадхве, даже при самом богатом воображении, никак не могут быть приняты за слова Џӣвы, сказанные в адрес Мадхвы, ибо Џӣва не мог не знать того факта, что Мадхву и Щаӈкару отделяют по меньшей мере три-четыре столетия. Грамматически и синтактически эти слова имеют только одно значение и относятся к Щаӈкаре, именно он был истинным учеником (cāкшāт-щишйа) Говинды Бхагаватпāды.

Џӣва Госвāмӣ был знаком с произведениями Мадхвы. Он цитировал «Бхāгавата-тāтпарье» и «Махāбхāрата-тāтпарйа-нирн̣айю» и не был настолько несведущ, чтобы не знать, что Мадхва провозглашал своим гуру только Ведавйāса, в истинном смысле этого слова, и об этом можно узнать непосредственно из «Гӣтā-бхāшья» (гурӯмщчāн) и «Маха̄бха̄рата-та̄тпарйа-нирн̣айи» 22.170 (тасйаива щишйо џагадекабхартух̤).

џњāнāнандāдибхис сарваир гун̣аих̤ пӯрн̣āйа ваишн̣аве намосту гураве нитйам сарватхā атиприйāйа ме. Прāрабдха щāстрапарисамāптих̤ татпрасāдāд эва, ити пракат̣айан антепи дэватā-гуру пран̣атим āчарати — «Таттвапрадӣпа».

там эва щāстрапрабхавам пран̣амйа
Џагадгурун̣āм гурум анџасаива
вищешато ме... — Анувйāкхйāна.

Во всех своих сочинениях единственным своим гуровом Мадхва провозглашает Щрӣ-Ведавйāса.

Так как на тот момент не было никакого другого ваишн̣ава-дарщана, приемлемого для Мадхвы, а ему самому предстояло возродить угасший, снизошедший из далекого, покрытого сединой прошлого дарщан, то слова ваишн̣авамате правищйа из текста новейшего издания «Шат̣-сандарбх» просто бессмысленны.

Частица апи, добавленная к сāкшāт таччхишйатāм праптаир, звучит намеренно оскорбительно и весьма вредоносно. И выглядит откровенной клеветой по сравнению с более ранним изданием Сандарбх с комментарием Баладэва, в котором эта фраза звучит так: „(йадэва кила дрьшт̣вā) щрӣмадхвāчāрйачаран̣аих̤ ваиш̣н̣авāнтарāн̣ам таччхиш̣йāнтара пун̣йāран̣йаритикавйакхйā-правещасанкайā татра тāтпарйāнтарам ликхадбхих̤“ (стр. 18, как указано на стр. 128 в сноске 3, «History of the Dvaita School of Vedānta and Its Literature», B. N. K. Sharma). В этом тексте вовсе не говорится о том, что Мадхва — сāкшāт-щишйа Щаӈкары.

Эти новые дописки в издании Сандарбх 95-го года с английским переводом (изд-во Џӣва Институт при храме Крьшн̣а-Баларāма) являются по сути умышленной интерполяцией, делом рук недобросовестных писак-энтузиастов. Издатели должны тщательно сравнить текст «Шат̣-сандарбх»нового издания (Џӣва Институт) с текстом более раннего общепризнанного издания с подлинным комментарием Баладэва, который им наверняка доступен.

Лидерам гауд̣ӣйа-движения и авторам их книг самое время ознакомиться глубже с традицией и сиддхāнтом школы Мадхвы, а не отступать от него и впредь в своих публикациях не распространять ложь и клевету, которые преследуются законом.

Издатели должны немедленно отозвать тираж «Шат̣-сандарбх» 95-го года с дописками и вставками, а также принести свои извинения за них.

Повествование о том, что Чаитанйа высмеял последователей Рāмāнуџи и Мадхвы, поклоняющихся исключительно Нāрāйан̣е (см. «Чаитанйа-чандродайа» Кавикарн̣апӯра), подразумевая, что они пренебрегают поклонением Крьшн̣е, вызывает справедливые сомнения. Как же быть с тем, что прабандхи āљвāров Щрӣ-сампрадāйа изобилуют крьшн̣а-катхой?

Если бы Чаитанйа действительно посетил Уд̣упӣ, как утверждается в его биографии, то он должен был видеть там прекрасного виграху Балакрьшн̣ы из Двāраки, установленного Мадхвой, ежедневное поклонение которому Мадхва доверил саннйāсинам восьми мат̣хов. И как говорят гауд̣ӣи, с одним из них — главным саннйāсином, Чаитанйа встречался.

И теперь самое время спросить — где же тут игнорирование и пренебрежение поклонением Крьшн̣е в Мāдхва- или Рāмāнуџа-сампрадāйах? Чаитанйа и его последователи с гордостью называют себя „ваишн̣авами“. Разве „Вишн̣у“ и „Нāрāйан̣а“ — это не имена одной и той же Сущности? Мāдхва-сиддхāнт не признает деление аватāра-рӯпов Вишн̣у на полных и неполных. И мӯла-аватāры и рӯпа-аватāры Вишн̣у всегда полны.

Таким образом, выпад Чаитанйи и критика, приписываемая ему, в адрес последователей Мадхвы — „Тепи нāрāйан̣опāсака эва. Ниравадйам на бхавати тан матам“, несерьезны и голословны.

Другая критика Мāдхва-сиддхāнта со стороны Чаитанйи, высказанная им в разговоре с главным предстоятелем храма Крьшн̣ы в Уд̣упӣ, о том, что учение Мадхвы не распространяется дальше карма и џњāния, как средств сāдханы, также несправедлива и безосновательна. Мадхва говорит о трех восходящих уровнях бхакти. Высшая Парипаквабхакти — это гармония џњāния и снехи. Более того, для Мадхвы эта высшая форма бхакти продолжается и в мокше, где она уже не средство к цели, а сама цель и изъявление самой сущности благого естества мукт:

бхактйā џњāнам тато бхактих̤
тато дрьштих̤ татащча сā
тато муктих̤ тато бхактих̤
саива сйāт сукхарӯпин̣ӣ — Анувйāкхйāна, 3.4, адхи. 5-6

Неужели такая возвышенная гармония цњāния и бхакти в учении Мадхвы заслуживает такой дешевой критики: прабху кахе џнāна карма дохе хаи хина, томар сампрадāйе декхи сау дуи чихна, которую приписывают устам Чаитанйи?

А может, Чаитанйа в действительности никогда не был в Уд̣упӣ? Тем более, что исторических свидетельств посещения им этого города нет, как нет и свидетелей участия Чаитанйи в споре с предстоятелем мат̣хов Уд̣упӣ.

Примечание КфБ: По правилам вāдов в споре участвуют три стороны — две спорящих и третья судейская. Все три ведут протокол дебатов. Ничего подобного в гнусной лжи «Чаитанйа-Чарита̄мрьты» и «Чаитанйа-чандродайе» нет. Не указано место дебатов, не указано, кто из предстоятелей общался с Чаитанйей. И главное, нет свидетельств не только со стороны гауд̣ӣй (хотя, как победившая сторона, они могли бы для пущей славы сохранить их), но и со стороны татвавāдинов, хотя они фиксируют каждый шаг предстоятелей.

История участия Чаитанйи в споре с татвавāдӣ, а тем более победа над ним, равно как и сам визит Чаитанйи в Уд̣упӣ, как это описывают книги гауд̣ӣй, вызывают большие сомнения.

В то время как Чаитанйа в своей версии ваишн̣авизма не выходит за рамки Бхāгавата, Мадхвāчāрйа показывает Вишн̣у и Нāрāйан̣у как Џалāна Упанишад и Рьг-Веда.

Имя Прāџњатӣртха и присоединение слова праџња в именах Сатйапраџња и Ачйутапраџња (имя гурова Мадхвы), и имя самого Мадхвы (Пӯрн̣апраџња) восходят к Упанишадам и Прāџње — вездесущему Брахману, контролирующему такие состояния џӣв, как џāграт, свапна и сушупти, будучи их антарйāмином, согласно Мāн̣д̣ӯкйа-Упанишаде (мантра 6) и Брьхада̄ран̣йака-Упанишаде (4.3.11).

Принимая во внимание эти факты, было бы большой глупостью со стороны любого представителя школы Чаитанйи наших дней дискредитировать Ма̄дхва-сампрада̄й, утверждая, что он имеет корни в ма̄йа̄ва̄де.

Такая попытка заклеймить школу Мадхвы позором мāйа̄ва̄да не что иное, как злонамеренная выходка завистливых приверженцев Чаитанйи.

Не пришло ли время движению гауд̣ӣй прекратить распространение лживых сведений, которыми наполнена биография Чаитанйи, о татвавāде, сиддхāнте Мадхвāчāрйи и самом Мадхва̄ча̄рйе?

Все эти ложные высказывания лишь выставляют напоказ невежество самого Чаитанйи или того, кто под этим именем фигурирует, его незнание и непонимание учений Мадхвы и Рāмāнуџи, что само по себе не делает ему чести.

В статье использованы материалы из книг проф. Б. Н. К. Щармы, «History of the Dvaita School of Vedānta and Its Literature» (Pre-Madhva Sanaka-Sampradāya Guruparamparā of Madhva does not belong to the direct disciplic Line of Śaṅkara) и «My concluding Research Papers», 2004.

продолжение следует

॥श्रीः॥

В марте сего года Палимāру Мат̣х, что в Уд̣упӣ, издал долгожданное и желанное «Щатарудрийам» - «Сторудрие» с объяснениями Баннанџе Говиндāчāрйи. Работа на санскрите во всех отношениях ценная и важная. Ценная знаниями смыслов, которые раскрывает Говиндāчāрйа. Важная, в том числе, тем, что раскрывая Рудра-татвам, обнажает поверхностность и невежество щаива и саӈкарито-āгамов, далеких от гармонии Веда-щабд.

100Rudriyam_01

Прекрасное эссе-вступление к этой работе пера Нāрасим̇хи Дивногорского: http://ashvattho.blogspot.de/2013/04/votchina.html

Книга издана ограниченным тиражом, всего 500 экземпляров. Содержит, кроме основного текста и объяснений, два дополнения: Нрьсим̇ха-ставах̤ и Тāратамйамӣмāм̇сā.

100Rudriyam_03

Из предисловія Баннанџе Говиндāчāрйи к Щатарудрійам

Оригинал: http://ashvattho.blogspot.de/2013/04/100rudriyam-nivedaniyam.html

Йаџасовое „Щатарудрійам“ (Сторудріе) находится и в Щукла-, и в Крьшн̣а-йаџур-вѣдах, за нѣкоторыми разночтеніями. В настоящее время нам доступны шесть прочтеній Сторудрія в шести Сам̇хитах. Это Таіттирӣйа-сам̇хитā, Кāн̣ва-сам̇хитā, Мāдхйандина-сам̇хитā, Маітрāйан̣ӣйа-сам̇хитā, Кāт̣ха-сам̇хитā и Капишт̣халакат̣ха-сам̇хитā. Несмотря на шесть существующих варіантов, это собраніе мантров во всѣх случаях традиціонно носит названіе „Щатарудрійам“. Таіттирӣйам Щатарудрійам состоит из одиннадцати анувāков и является Пятым прапāт̣хаком Четвертаго кāн̣д̣а Таіттирӣйа-сам̇хиты. Его называют также Рудра-пāт̣хаком. На него есть два старинных бхāшья: Сāйан̣ы и Бхат̣т̣а-Бхāскары. Мāдхйандинам Щатарудрійам Щукла-йаџур-вѣда объясняли Махӣдхара и Уват̣а. Кāнва-сам̇хиту комментировал Халāйудха, а также Сāйан̣а. Упомянутые объясненія не отвѣчают татвавāду — всѣ они ( Читать далее... )

॥श्रीः॥

Причин, инициировавших наше пусть и беглое, но тем не менее продуктивное знакомство с Брахма-сӯтрами, они же Ведāнта-сӯтры, и комментариев к ним, несколько. Причины весомые. Игнорировать их, полагаясь лишь на доморощенные теории индологов и вопиющие извращения сектантов средневекового индуизма, преступно.

Неудивительно, что о Брахма-сӯтрах на русском языке никогда никто не писал. Ведь нет и не было исследователей. Не было специалистов, не было даже энтузиастов, понимающих суть Вед, пусть даже и не будучи высокоучеными мужами в этом вопросе.

Первое, что хотелось бы подчеркнуть — желание понять смысл Вед, то есть Веда-артху, не ограничено ни происхождением, ни уровнем знаний, ни махровостью невежества. Главное, чтобы желание вообще возникло.

Изучение Вед не запрещено. Запреты на изучение не встречаются в щрути, однако некоторые любители околоведических идей любят настаивать на обратном, всячески подчеркивая, что лишь трем варн̣ам разрешено изучать Веды, при этом любители совершенно не понимают значение термина „варн̣а“.

Серьезной помехой для желающих познакомиться с культурой Вед является паразитическая деятельность псевдоведических проповеднических организаций и культов, таких как движение «харерамахарекришна», извращающих и профанирующих представления о Ведах, о щāстрах. Неподготовленный человек не обладает критическим аппаратом оценки истинности и ведности предлагаемых популярных индийских „религий-культов“. Парадокс в том, что и сами секты не владеют этим аппаратом, зачастую даже не слышали о нем.

Культуру Вед необходимо воспринимать, анализировать, оценивать инструментами этой же культуры, то есть, принципами Вед и эпистемологическими принципами, изложенными в Веда-щāстрах. К сожалению, не существует ни одного солидного русскоязычного труда на эту тему. Даже несолидных, и тех нет. Индийские мужи не горят желанием изучать русский язык. Знание санскрита по-прежнему является условием первостепенной важности в изучении Вед.

В основу нашего цикла легла работа профессора Б.Н.К. Щармы о трех томах — «Брахма-сӯтры и основные комментарии к ним». Первая часть цикла основывалась на труде «Брахмасӯтрабхāшйам» профессора К.Т. Пандуранги, заслуженного пан̣д̣ита-таттвавāдина из Бангалора, директора фонда дваита-исследований. По сути мы работали, имея обширный материал, анализ взглядов на Ведāнта-сӯтры трех представителей Ведāнты — Щрӣ-Мадхвāчāрйи, Рāмāнуџи и Щаӈкары.

Трактат «Брахма-сӯтры и основные комментарии к ним» проф. Щармы показывает успех эпистемологических методов Мадхвāчāрйи и его выдающуюся способность понимать язык Ведавйāса. Подход Мадхвāчāрйи способствует верному пониманию сути послания Ведāнта-сӯтр. Вне всяких сомнений, работа проф. Щармы это бесценная помощь для тех, кто желает серьезно разобраться, что же такое Веды, культура Вед и какова весть Веда-щāстр, что имеет ввиду автор Брахма-сӯтр, Ведавйāса.

Анализ показывает, что Мадхва и его комментаторы применили совершенно новый подход к источникам, на которые опирается Веда̄нта. Они передали суть Брахма-сӯтр — философию теизма, подчеркнув важность бхакти.

Бхакти невозможна без верного понимания природы Брахмана и Его величия. Одна из основных составляющих бхакти это чистая преданность Брахмени, раскрывающаяся благодаря верному пониманию Его таттвия.

Бхакти является и средством, и целью. Новый подход Мадхва̄ча̄рйи привел к осознанию самого главного, а именно — „Все без исключения источники Веда̄нты говорят о величии Брахмени, как обители бесконечной благости и вместилище бесчисленных достоинств, о Брахмени, лишенном всякого изъяна.

Некоторые тексты Веда̄нта описывают Его обладателем таких качеств, как всезнание, могущество, самодержное управление материей и душами, безграничная щедрость, красота и многих других. Иные говорят о Нем, как о свободном от всего ограниченного, например, греха, страданий, обреченности на воплощения в физическом теле.

Но есть источники, которые описывают Брахмени, как непостижимого умом и невыразимого словом, т.е. Его природа не подвластна нашему пониманию. Ее не постичь органами восприятия. Некоторые говорят о Нем, как о Единственно Реальном, намекая на то, что ничего другого не существует.

Однако есть и такие тексты, которые представляют Его как „Душу всех и вся“, намекая на то, что только Он причина всякого бытия, Он дарует способность к знанию и действию любой ограниченной реальности. Глупцы не в состоянии понять единую суть учения Вед, несмотря на многообразие и изощренность их методов в поисках божественного величия. Скудоумцы вещают о надуманных различиях „савищеша и нирвищеша“, „сагун̣а и ниргун̣а“, об уровнях восприятия „вйāвахāрика“ и „пāрамāртхика“” — (Нйāйā-Судхā, стр. 124).

Мадхва̄ча̄рйа и его комментаторы виртуозно воспели симфонию теизма Ведāнты, славящую Всевышнего, дали услышать звук Вед, который эхом отозвался в Брахма-сӯтрах. Их объяснения с применением анализа и оценки интерпретаций Сӯтр как их собственной школы мысли, так и школ Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи, особенно комментарии Вйа̄сатӣртхи по первым двум адхйа̄йам Сӯтр в его «Та̄тпарйа-Чандрике» и его преемника Рагхуна̄тха Тӣртхи по остальным адхйа̄йам в его «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрике», на которые проф. Щарма опирался в своем исследовании, являются большим вкладом в развитие критического анализа Брахма-сӯтр и бесценно пополняют литературу, им посвященную. Они заслуживают особого признания.

Результаты критических исследований Тибо и ряда других современных академиков, в том числе и рецензии на истолкования Сӯтр Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи, по своему объему, глубине и весомости никак не могут сравниться с результатами, которых в том же направлении достигли уже несколько столетий назад Вйа̄сатӣртха и Рагхуна̄тха Тӣртха, уделившие особое внимание интерпретациям Сӯтр всех трех основных школ Веда̄нты.

Дасгупта — единственный современный историк, исследователь индийской философии, который в работе «История индийской философии» подметил важность работ Џайатӣртхи и Вйа̄сатӣртхи. Но его глава «Интерпретация Брахма-сӯтр Мадхвы и Вйа̄сатӣртхи» (стр. 102-149) разбирает детально лишь сӯтры 1.1.1-4, после чего следует весьма беглый и поверхностный „обзор других важных тем Сӯтр“. Такой анализ адхикаран̣а-щарӣров интерпретаций Адваиты, Вищишт̣а̄дваиты и Дваиты никак нельзя назвать великим трудом, в отличие от анализа Вйа̄сатӣртхи в его «Та̄тпарйа-Чандрике». Дасгупта уделил внимание лишь некоторым вопросам, поднятым в «Та̄тпарйа-Чандрике», и обзору нескольких адхикаран̣ов, например, 1.2.9-10, 18-20, 21, 24; 1.2.13; 1.4.15-18; 2.1.13, 14, 20. Но он полностью опустил обзор Вйа̄сатӣртхи взглядов Ра̄ма̄нуџи. Очевидно, что глубокое и тщательное исследование «Та̄тпарйа-Чандрики» Вйа̄сатӣртхи не входило в планы этого историка. Его работа — лишь попытка описать некоторые школы индийской философии на ограниченном количестве страниц.

Бо́льшая часть «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрики» все еще хранится в виде манускриптов. Неудивительно, что эта работа до сих пор осталась нетронутой современными академиками. «Та̄тпарйа-Чандрикā» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрикā» не переведены на английский. Поэтому академики, студенты, не знающие санскрита, не говоря уже о сāдхаках и тех, кто хотел бы начать свой Путь, лишены возможности полноценно изучить содержание этих работ, что негативно отражается на уровне их понимания Вед в общем и целом, а возможно и ограничивает сāдхание.

Трехтомная работа проф. Щармы — это его желание дать импульс серьезным и всесторонним исследованиям индийской философии и культуры Вед. Эта работа — первая веха в систематическом анализе Вед на основе их квинтэссенции — Брахма-сӯтр, открывает доступ к ценному материалу, содержащемуся в «Та̄тпарйа-Чандрике» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрике» — двух выдающихся произведениях школы Дваита по теме интерпретаций Брахма-сӯтр. К ним прилагаются сведения из других источников, таких как «Анувйа̄кхйа̄на» и «Нйа̄йа-Виваран̣а» Мадхва̄ча̄рйи, «Таттва-Прадӣпа» Тривикрама, «Таттвапрака̄щика̄» и «Нйа̄йа-Судха̄» Џайатӣртхи и комментарии таттвава̄динов Рагхӯттамы, Ва̄дира̄џи, Ра̄гхавендры, Сатйана̄тха и Џаганна̄тха. Кроме того, проведено систематическое изучение адхикаран̣а-щарӣров Сӯтр по Щаӈкаре и Ра̄ма̄нуџе, причем не только их бха̄шии, но и непереведенные и неисследованные комментарии, например, «Бха̄матӣ», «Калпатару» и «Щрутапрака̄ща», и обзор их толкований в двух выше упомянутых классических произведениях школы Дваита («Та̄тпарйа-Чандрика̄» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрика̄»).

Для проф. Щармы, равно как и для таттвавāдинов, было важно разрушить труднопреодолимые преграды, которые стояли перед многими современными исследователями и студентами. Теперь они могут куда более детально изучить ранее недоступные на европейских языках старинные работы, а мы надеемся, что в будущем на русском выйдет достойное исследование Брахма-сӯтр Ба̄дара̄йан̣ы словами Мадхвы, то есть, самого Бāдарāйан̣ы, что позволит обдумать и оценить фундаментальность его подхода в сравнении с подходом Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи. С устранением этой помехи исследователи смогут уделить методам Мадхвы и его объяснению Брахма-сӯтр достойное внимание — внимание не меньшее, чем то, которое незаслуженно досталось двум другим школам за последние 200 лет. Не побоюсь сказать, что двум другим школам уделялось почти эксклюзивное внимание в академических кругах. В кругах сект о них мало что известно. Видимо, сказывается доморощенность средневековых народных верований.

Подход таттвава̄да к Ведам теперь может быть изучен в свете тойностных взаимосвязей и с учетом верных перспектив, с применением критического инструментария и обращая внимание на лингвистические особенности стиля Сӯтр, а также в сравнительном анализе с другими школами, идеям и толкованиям которых Мадхва̄ча̄рйа и таттвава̄д смело бросили вызов, разгромив их в прах.

До тех пор, пока к изучению комментариев Дваита-Веда̄нты, предложившей иной подход к интерпретации Вед и Сӯтр, не будет серьезного отношения, бесполезно ожидать какого-либо ощутимого развития в поиске сути и промысла Сӯтр Ба̄дара̄йан̣ы, культуры Вед и сāдхании. Несерьезность, однобокость, сектантские представления и пр. не дадут нам ответа на вопрос, куда же ведет нас Ба̄дара̄йан̣а в своих Брахма-сӯтрах, о чем же говорят Веды.

Надеюсь, я смог передать и обозначить хотя бы пунктирно основную весть Брахма-сӯтр и Вед, равно как и вооружить читателя, академических ученых, сāдхаков и просто любопытствующих критическим инструментарием, ведущим к верному пониманию сути.

Я попытался не только передать содержание, но и описать структуру, формулировку, стиль и лингвистические особенности Ведāнта-сӯтр, то есть, с помощью каких приемов Ведавйāса выражает свою мысль через слово, каким образом он опирается на щрути в поддержку своих утверждений.

Академические исследователи, индологи, философы несомненно почерпнут много полезного из выдающихся работ великих умов таттвава̄да.

Возможно, знакомство с новыми формулировками и терминами в интерпретации Сӯтр (например, „пара-видйā“ и „нирн̣а̄йака-ща̄стро“) приведет их к озарению.

Проф. Щарма надеялся, что академики справедливо оценят вклад великих мыслителей таттвава̄да в интерпретационную литературу Брахма-сӯтр и проявят интерес к их изучению вместе с желанием понять их весть, равно как и увидеть пылкое сердце сӯтрака̄ры, подарившего человечеству такое блистательное произведение.

Этот цикл, конечно, не заменит самостоятельного изучения Брахма-сӯтр и прочтения комментариев к ним, но дает общее представление о них и, надеюсь, пробуждает интерес к более глубокому исследованию этого незаменимого слагающего Прастханатрайи.

В заключение хочу подвести итог и озвучить то важное, которое должно осесть в памяти читателя после знакомства с циклом.

Суть Вед — Брахман и Его величие. Брахма-сӯтры это критическая квинтэссенция, воспевающая величие Брахмана, раскрывающая Его природу, дающая ориентир, как Его достичь, и подчеркивающая важность џња̄ния и бхакти, как средств Его достижения.

В Брахма-сӯтрах содержится доказательство Его самоуправности, всемогущества, всезнания, бесконечной благости и бесчисленных достояний. Они знакомят с такими понятиями, как „саманвайа“ и „та̄ратамйа“, без которых немыслимо начать духовную практику.

Саманвайа дает возможность верно интерпретировать ща̄стры. Та̄ратамйа — фундаментальное понятие, без которого невозможно понять структуру мироздания.

Итак, мы обсудили:

• Природу Брахмени
• Саманвайа (метод интерпретации, гармонизирующий кажущиеся противоречия в положениях ща̄стр)
• Та̄ратамйа (градация в мироздании)
• Таттвы (реальности, составные элементы мироздания)
• Сам̇са̄р
• Џња̄ние
• Щраван̣ие, манание, дхйа̄ние
• Бхакти
• Дэват
• Ма̄рга и гамйа (путь и цель)
• Мукти (святая свобода — незамутненное переживание самости)

Речь шла о важности изучения БС (прагматическо-дидактический подход). О самом содержании БС (рационально-смысловой подход). О причинах, побудивших написать цикл о БС (публицистический подход).

Надеемся, было интересно и познавательно.

ити

Карл фон Бергштрайссер, Удупи, 1 955 885 113 г. от начала дня Брахмы, 5113 г. эры Кали.

॥श्रीः॥

Пхала-адхйа̄йа, 4-й па̄да (бхога)

Последний па̄да последнего адхйа̄йа Брахма-сӯтр описывает мукти. Виды наслаждения плодами џиџња̄са̄ и апарокша-џња̄ния — внутреннее счастье и благость самости согласно различным типам џња̄нинов, например, дэваты, которые достигли Брахман, как это описано во втором и третьем па̄дах. Переживание самости. Дхйāние в мокше. Методы выражения сварӯпāнанда.

Сампадйāдхикаран̣ам (4.4.1) — Высшая и конечная цель лучших из лучших — Брахман. Это и есть мокша. Переживание своей пробужденной индивидуальности — это мокша. Апарокша — унисон с желаниями Всевышнего.

Муктāдхикаран̣ам (4.4.2) — О наслаждении (бхога) в мокше и полном переживании самости в счастье.

Āтмāдхикаран̣ам (4.4.3) — Парам̇џйоти — это Брахман.

Авибхāгāдхикаран̣ам (4.4.4) — Все вместе взятые наслаждения и радости сāйуџйа (высшая форма мукти) не являются даже мизерной частью āнанды Брахмени. Наслаждения, доступные џӣву в мукти, такие же, как и те, которыми наслаждается сам Брахман. Существует, однако, разница между степенью Его āнанды и других.

Брāхмāдхикаран̣ам (4.4.5-7) — О том, как мукты наслаждаются в сāйуџйе.

Сан̇калпāдхикаран̣ам (4.4.8) — Наслаждение мукт не зависит от прикладываемых ими усилий.

Ананйāдхипатйадхикаран̣ам (4.4.9) — Существует ли наставник (гуру) в мокше?

Убхайавидхабхога̄дхикаран̣ам (4.4.10-16) — Наслаждения в мокше в телах или без?

Адхикаран̣ам созвучен с сутью предшествующего (4.4.6) о том, что свободные души способны наслаждаться в своих „чит-телах“ (чиддэха), несмотря на то, что у них нет физического тела. Несколько аргументов пӯрвапакши сводятся к тому, что не существует каких-либо свидетельств наслаждения души в состоянии сушупти, даже если она обладает своим „чит-телом“, но лишена привязанности к физическому телу. Как же душа может наслаждаться в мукти, где она пребывает только в „чит-теле“ — теле-сознания, и не имеет материального тела?

Если признать, что свободные души обладают телами, то неизбежным следствием этого будет их способность испытывать боль, страдание и несчастье, которые ассоциируются с воплощением в теле. В этом случае о них нельзя сказать, что они переживают чистое счастье без тени страдания. Если у них нет тел, то отсутствует и сама возможность наслаждения. Даже факт наличия у них чит-тел, пребывающих в теле Брахмени, не убеждает в том, что они способны наслаждаться. Это может быть верно для са̄йуџамуктов, но как же с остальными? Да и в случае са̄йуџамуктов — радость от некоторых видов наслаждения, приписываемых им, невозможна без признания у них тел, отличных от чит-тела или брахма-дэха. От чит-тела нет никакой пользы, так как мы установили, что, несмотря на его наличие в сушупти, наслаждения не наблюдается. Всё это говорит о том, что наслаждение мукт невозможно объяснить, не признав наличия или отсутствия у них тела.

Сиддха̄нта: наслаждение в мукти можно объяснить, даже признав наличие у мукт тела, не говоря уже о его отсутствии. Сӯтрака̄ра обращает наше внимание на две точки зрения по данному вопросу — Ба̄дари и Џаимини.

Ба̄дари считает, что у мукт нет иного тела, кроме чиддэха. Џаимини говорит, что, согласно Удда̄лака-Щрути, некоторые мукты высшего ранга, помимо их чиддеха, обладают способностью облекаться в материальные тела из светящейся субстанции „щуддхасаттва“. Тела эти создаются не кармом. Что же касается наслаждения, которое испытывают мукты благодаря их телам щуддхасаттва, то чиддехи в этом случае остаются субстратом (основой) щуддхасаттва-тел.

Ба̄дара̄йан̣а согласен и с той, и с другой точкой зрения. Счастье переживается внешними телами мукт, сотканными из светящейся субстанции щуддхасаттва или их сварӯпа-(чид)-дэхов или их нематериальных тел. Отсутствие переживания счастья в сушупти даже при наличии чиддэхов обусловленно сильным влиянием бха̄варӯпа-џња̄ния. Но так как оно разрушается в мокше, трудности с переживанием счастья через сварӯпадэха не возникает.

Сӯтрака̄ра отвергает заявление, что обладая телами, естественным следствием воплощения в этих телах будет боль и страдание, что противоречит лишенному недостатков состоянию муктов. Невозможность наслаждаться радостью, не имея тела, и подверженность боли и страданиям в воплощенном состоянии (при наличии тела) свойственны только неосвобожденным душам. Муктам же чужды оба эти состояния. Они — сатйасам̇калпы, то есть могут осуществить желаемое, и уклониться от нежелательного.

Сӯтро 13 объясняет, что мукты наслаждаются, даже не обладая телами, так же, как человек может наслаждаться чем-либо в своих снах, которые не привязаны к физическому телу. Отсутствие такой привязанности к телу по сути равнозначно отсутствию тела.

Сӯтро 14 подтверждает наличие у мукт чиддэха (чит-тела), в котором они переживают счастье. Мукты могут обладать светящимися телами щуддхасаттва, но это не означает, что обладание этими телами может привести мукт к страданиям и горю, свойственным обладанию физическим телом. Привязанность мукт к такого рода телам по их воле не означает, что эти тела являются неотъемлемой частью мукт и обязательным условием их жизни и счастья (как в случае с нашими физическими телами в сам̇са̄ре).

Сӯтро 15 говорит, что независимо от того, какой природы тело мукты (чит или щуддхасаттва), мукта всегда переживает только благое, приятное и несущее счастье. Слова „татха̄ хи дарщайати“ в этом сӯтре подчеркивают суть мукти — освобожденные души наслаждаются чистым счастьем и благостью. Они не испытывают боль или страдания. Щрути подтверждает, что мукта „полностью осовобждается от горестей сердца“ (Брьх.-Уп. 4.3.22), и „в высших мирах нет страданий“ (Кат̣ха-Уп. 1.12).

Сӯтро 16 говорит, что только в двух состояниях, сушупти (сам̇патти) и мокша (сва̄рйайа), џӣва̄тман действительно лишен боли и страдания, которые являются результатами его (аништ̣а)-пун̣йам и его грехов (па̄пам). В своем комментарии Мадхва̄ча̄рйа обращает наше внимание на слово „анйатара“ и объясняет, почему Ба̄дара̄йан̣а избрал именно это слово. Џӣва̄тман не испытывает страданий и боли в обоих состояниях (мокша и сушупти), а не только в том или другом, как можно ошибочно предположить. Слово „анйатара“ предупреждает неверное понимание этого сӯтра.

Џагадвйāпāрāдхикаран̣ам (4.4.17-20) — О пределах āнанды освобожденных душ.

Экарӯпāстхитйадхикаран̣ам (4.4.21-22) — Уменьшается или возрастает счастье в мокше?

Анāврьттйадхикаран̣ам (4.4.23) — Бесконечность и вечность āнанды в мокше. Возвращения в сам̇сāр никогда не произойдет. Мокша — это конечная и высшая цель. Земля обетованная. Из мира Бога не бывает возврата.

Так заканчивается последний пāда последнего адхйāйа Брахма-сӯтр. На этом и мы заканчиваем беглое знакомство с Брахма-сӯтрами Ба̄дара̄йан̣ы.

॥श्रीः॥

Авиродха-адхйāйа, 4-й пāда

Прāн̣отпаттйадхикаран̣ам (2.4.1-3) — О природе органов чувств (органов восприятия) и их абхимāни-дэватāх.

Татпрāгадхикаран̣ам (2.4.4) — О природе ума.

Вāгадхикаран̣ам (2.4.5) — О природе органа речи.

Саптагатйадхикаран̣ам (2.4.6-7) и Ан̣вадхикаран̣ам (2.4.8) — О количестве и размерах органов восприятия.

Несмотря на то, что органы восприятия по своим размерам малы, тем не менее они обладают способностью достигать объекта своего познания, находящегося на дистанции. Глаза видят далеко. Они способны увидеть крошечный кораблик в море. Не объект (кораблик) идет к глазам, но глаза к нему. Органы чувств, какими бы крошечными они ни казались по сравнению с миром, обладают способностью устанавливать контакт с познаваемым объектом. Объектом, о котором они поставляют знание. У слова „ан̣авах̤“ есть еще одно значение — „сведенный до человеческих размеров“. Человек мал по сравнению с окружающим миром. Органы чувств находятся в человеческих пределах, то есть соответствуют человеку своими малыми размерами. Однако, они далеко-пронизывающи.

Щрешт̣хāдхикаран̣ам (2.4.9-10) — Природа и статус Адхйāтмика-Мукхйа-Прāн̣а.

Чакшурāдхйадхикаран̣ам (2.4.11-12), Пањчаврьттйадхикаран̣ам (2.4.13), Мукхйа-Прāн̣āн̣утвāдхикаран̣ам (2.4.14), Индрийāдхикаран̣ам (2.4.18-20) — О статусе и положении Мукхйа-Прāн̣а.

Џйотирāдйадхикаран̣ам (2.4.15-17) — Органы восприятия џӣвāтмана находятся под полным контролем Брахмана.

Самџњāмӯртикљптйадхикаран̣ам (2.4.21) — Тело и органы восприятия, как микрокосм, определяются и поддерживаются Брахманом.

Мāмсāдхикаран̣ам (2.4.22-23) — Об элементах, из которых состоит физическое тело.

продолжение следует

श्रीनारसिंहवपुषे नमः

Итак, мы определили несколько мотивов по которым становятся вегетарьянцами:

1. Птичку, рыбку, овечку жалко.
2. Мясо вредно для здоровья.
3. „Запрет“ на поедание мяса.
4. Нечистота мяса.

Эти пункты в той или иной степени приемлемы, но не обосновывают убийство растений, плодов. Стало быть, необходим ясный ответ (который, надо заметить, мы уже осветили в самом начале), какое же вегетарьянство является легитимным или какое из убийств может не быть убийством, влекущим серьезные последствия. Все это требует диалектической возможности перейти от акта убиения к акту возрождения, своего рода āтменному ренессансу стиля жизни. К поворотной точке, когда бытие становится осмысленным и подкрепленным реальностью, когда не только „здесь и сейчас“, но и „что будет потом“ начнет волновать на уровне нутра.

До этого момента само вегетарьянство, в своей структуре, будет пустым самовыражением или самоутверждением, мало что дающим человеку и никоим образом не избавляющим его от последствий убийства бескровных существ. Не следует убийство и насилие отождествлять исключительно с кровью.

Кто-то может спросить — а как же готовить не для себя? Ведь Богу-то уж точно не нужна наша стряпня! Мы же готовим все равно для себя, дабы себя питать со знанием того, что дано Им и благодаря Ему.

Но, благодарность в виде „спасибо, Господи, что дал нам эту пищу” — подход, не соответствующий уровню Ведāнты. Такое отношение мы встречаем в приземлённых, более бытовых, этнических религиях.

Безусловно, другой из встречающихся уровней подхода, кормить Крьшн̣̣у, заботиться о Нём, как девочки раннего подросткового возраста заботятся о своих куклах или как некоторые секты средневекового Индуизма кормят идола и вообще всячески пытаются себя убедить, что это и есть сам Бог — это разновидность, которую осуждающе принято называть идолопоклонством.

А каков уровень Ведāнты?

Ваишн̣ав же и его йāг, та сторона его жизни, которая связана с йāгом, который в свою очередь связан с пищей и с тем, что в итоге заканчивается принятием этой пищи, состоит в памятовании, в упражнении сознания, в размышлении, в воспоминании смысла щāстры, в обоснованном и осмысленном понимании щāстр и осознании пронизанности йāга Бхагавāном.

Абсолютная ахим̇са в условиях этого мира означает прекращение существования. Невозможно, даже если не есть. Раз абсолютная ахим̇са невозможна, а благодаря своей жизни мы имеем возможность реализовать много добрых дел, то между разной тяжести хим̇сами мы выбираем меньшую.

Многие растения живут только один сезон. Кроме того, потребляя в пищу плоды или побеги, мы не лишаем жизни целое растение, а в некоторых случаях даже помогаем растению размножиться. Далее, меньшая хим̇са означает причинение ее менее сознательному, менее чувствующему существу. Однако, это только физическая сторона вопроса. Ахим̇са, основанная только на физическом, внешнем представлении о жизни, неизбежно заводит в тупик. Хим̇са — причинение вреда кому-либо, разрушение (нāша) кого-то.

А нāша бывает четырех видов: невечность, потеря тела, страдание и неполнота (неабсолютность). Хим̇са на физическом уровне может быть как раз инструментом ахим̇сы.

Џӣвāтману не грозит невечность, такой хим̇сы никто не может ему причинить. Ему также не светит избавление от несовершенства — он всегда будет ограничен. Убийство животных во время господства Кали не может быть инструментом ахим̇сы, так говорит щāстра.

продолжение следует

Profile

vilasatu

March 2017

S	M	T	W	T	F	S
			1	2	3	4
5	6	7	8	9	10	11
12	13	14	15	16	17	18
19	20	21	22	23	24	25
26	27	28	29	30	31

Syndicate

Page Summary

Ложь кришнаитов — Ч. 38.1 (мурти)
Ложь кришнаитов — Ч. 24
Ложь кришнаитов — Ч. 23
Ложь кришнаитов — Часть 16
Шанкара vs. Панчаратра — Ч. 3
Ложь кришнаитов и фальсификации — Ч. 14
Из предисловия Баннандже Говиндачарйи к «Щатарудрийам»
Брахмасутры — Часть 54 — Заключительная
Брахмасутры — Часть 53
Брахмастуры — Часть 38
О причинах вегетарианства. Часть 4

Style Credit

Style: Neutral Good for Practicality by timeasmymeasure

Expand Cut Tags

No cut tags

Page generated Jul. 13th, 2025 06:55 am

Карл фон Бергштрайссер

Для наилучшего отображения блога советую установить шрифт Charis SIL для диакритиков и Sanskrit 2003

Entries tagged with мурти

Ложь кришнаитов — Ч. 38.1 (мурти)

Ложь кришнаитов — Ч. 24

Ложь кришнаитов — Ч. 23

Ложь кришнаитов — Часть 16

Шанкара vs. Панчаратра — Ч. 3

Ложь кришнаитов и фальсификации — Ч. 14

Гурупарампарā Мадхвы Санака-сампрадāйа не принадлежит к прямой ученической преемственности Щаӈкары

Др. Б. Н. К. Щарма

Из предисловия Баннандже Говиндачарйи к «Щатарудрийам»

Из предисловія Баннанџе Говиндāчāрйи к Щатарудрійам

Брахмасутры — Часть 54 — Заключительная

Брахмасутры — Часть 53