vilasatu: (Default)



Б.Г.: «Йаџњейа-мантропанишат» — упанишада в составе Йаџур-веды. Однако существует и другое распространённое название этой упанишады — «Ӣщāвāсйопанишат». Это название основано на первых словах упанишады „ईशावास्यं इदं सर्वं यत्…‟.

Щаӈкара называет «Йаџњейа-мантропанишат» «Ӣщопанишадой». Мадхва упоминает её как «Ӣщāвāсйа-упанишад», но придерживается изначального и основного названия — «Йаџњейа-мантропанишат». Традиция нарекать упанишаду „Ӣща“ замечена со времён Щаӈкары, если не раньше. Уже в то время основное название упанишады было почти забыто. Но Хрьшӣкеща Тӣртха, ученик Мадхвы, пишет в своей рукописи ― «так заканчивается Йаџњейа-мантропанишад-бхāшйам, созданное Āнандатӣртхой бхагават-пāдой», то есть, приводит её основное название, потому что так её всегда называет Мадхва.

В комментариях чаще всего мы не находим имя «Йаџњейа-мантропанишат», но упоминание «Ӣщопанишад» или «Ӣщāвāсйа-упанишад» встречается не редко.

Похожая ситуация с «Талавакāропанишат». Адваитины называют её по первым словам „केनेषितं…‟ → „кена‟ — «Кенопанишад». Распространённые названия возникли для удобства обращения и отсылки к этим щāстрам. Однако Мадхва всегда упоминает эту упанишаду под названием «Талавакāропанишат», потому что она относится к «Талавакāрабрāхман̣у».

Названия упанишадам даются в соответствии с двумя принципами:
• По дэвате упанишады.
• По рьшию упанишады.

Будучи частью щрути, упанишада имеет те же самые признаки, что и мантры щрути. Это „чхандас‟ (поэтический размер), дэватā (чью славу воспевает данный мантра), и рьши (который дал и увидел мантр — рьши, с которым связана известность этого мантра).

Сӯкты Вед названы по имени дэваты — „Вāйу-сӯктам‟, „Пуруша-сӯктам‟ и т.д. Имена дэватов, которых прославляют эти мантры Веда.

Или же «Йаџњейа-мантропанишат», где именем Йаџњйах̤ обозначается аватāр Бхагавāна. Йаџњейа \ дэва той, которой является Бхагавāн Йаџњйах̤ Вишн̣у, и та упанишада, которая является хвалой (стутих̤) Вишн̣ового аватāры по имени Йаџњах̤, называется «Йаџњейа-мантропанишат».

Итак, название упанишадам даётся либо по имени дэваты, либо по имени рьшия — «Щат̣пращнопанишат», «Талавакāропанишат».

«Талавакāрабрāхман̣а» — рьши Талавакāра стоит во главе одной из ведних щāкх. Талавакāра — щāкхā в составе Сама-Веды. Сама-вед воспевают с определенным числом ударов, отсчитывая/отмеряя размер и такт с помощью хлопков в ладоши (тāлах̤). Принадлежащий к этой щāкхе называется талавакāра, отсюда и название упанишады — «Талавакāропанишат». Талавакāра — группа рьшиев, стоящих во главе этой щāкхи.

Названия же упанишад, которые даны по первым словам — недавние, поздние „अर्वाचीनः‟ \ арвāчӣнах̤. प्राचीनः \ прāчӣнах̤ (древний). Однако эти названия не запрещены. Например, «Асйа-Вамийа-сӯктам», название дано по первым словам сӯкты „асйа вāмасйа палитасйа…‟ (Ргв.1.164) и его мы встречаем у āчāриев древности.

Давать названия частям Веда по первым словам не запрещено щāстром, однако наиболее древние и, можно сказать, традиционные имена — это имена, данные по дэвате и по рьши.

Мун̣д̣ака ― разделы «Мун̣д̣акопанишат». Согласно смыслу этой упанишады, её называют «Сам̇нйāса-упанишат», но рьший упанишады — Āтхарван̣а и поэтому, имя упанишады по рьшию — «Āтхарван̣опанишат». Это основное и древнее название использует и Мадхвāчāрйа.

Мадхвāчāрйа всегда называет упанишады в соответствии с принципом «дэватā-рьши».



vilasatu: (Default)



Основная и, пожалуй, единственная полемика ваидиков проходит между двумя лагерями — татвавāдинами (последователями Вйāсы, ваишн̣авами) и мāйāвāдинами-адваитинами (щаӈкаритами разного толка). По сути, никто кроме татвавāдинов не отстаивает реальность бытия и пятисложное различие в нём, как об этом говорят Вйāса и Веды.

Некоторые секты индуизма и вовсе не допускаются к полемике, так как не соответствуют смыслу слова „ваидик“. Сегодня мы обратимся к полемике в истории Татвавāда, не связанной с «Нйа̄йа̄мрьтой», но вдохновленной ее историческим примером.


Литературная деятельность Вйа̄сатӣртхи произвела переворот в философских кругах. Три его значительных работы «Нйа̄йа̄мрьта», «Чандрика̄» и «Тарката̄н̣д̣ава» представляют собой величайший образец философской глубины, безупречной логики и богатого мышления.

Слава Вйа̄сатӣртхи, как неординарного мыслителя и талантливого писателя, разнеслась далеко за пределы Южной Индии и заставила великие умы Севера признать его незаменимый вклад в литературу Веда̄нты и обратить внимание на его критику Адваиты.

«Нйа̄йа̄мрьта» превратилась для некоторых наиболее выдающихся полемиков обеих школ Веда̄нты в поле боя и сподвигла к написанию целого ряда ответных шедевров диалектики, собравших в себе с их завидной интеллектуальной глубиной и знанием логики все мастерство и мудрость обеих сторон.

Не менее решительно «Та̄тпарйа-Чандрика̄» вторглась в стан врага и зажгла свет в самом сердце литературы Адваиты и Вищишт̣а̄дваиты, посвященной Адхикаран̣а-Прастха̄не, бросив вызов всему корпусу толкования Брахмасӯтр Ба̄дара̄йан̣ы:


प्रतिसूत्रं प्रकाश्येते घटनाघटने मया ।
स्वीयान्यपक्षयोः सम्यन्विदांकुर्वन्तु सूरयः ॥



Работа «Тарката̄н̣д̣ава» стала венцом литературной деятельности Вйа̄сатӣртхи и его славы как мыслителя, способного обсуждать вопросы логики и эпистемологии на высочайшем уровне абстрактной мысли и незаурядного интеллекта.

В результате его трудов сиддха̄нт Вед и Мадхвы достиг несокрушимой позиции, утвердив свою весомость, зрелость и компетентность. Неудивительно, что в следующем столетии бенгальские последователи Чаитанйи опиралась на работы Вйа̄сатӣртхи, как на самые авторитетные, называя их «Вишн̣у-Сам̇хитой».

Растущая слава Вйа̄сатӣртхи и большой успех его работ, разумеется, не могли не вызвать ярой оппозиции, негодования и ответной реакции со стороны его противников. А «Та̄тпарйа-Чандрика̄» прямо таки разворошила осиное гнездо.

Из-за этой работы, во второй половине 16-го века и всем последующем столетии, кучкой философов Адваиты и Вищишт̣а̄дваиты была исторгнута серия трудов, наполненных мстительным негодованием, встречной пропагандой и грубой критикой интерпретации Брахмасӯтр и некоторых главных положений самого Вйāсы и Мадхвы. Среди этих злопыхателей - 1) Нрьсим̇ха̄щрама, 2) Аппаййа Дӣкшита, 3) Ран̇гоџибхат̣т̣а, 4) Бхат̣т̣оџи Дӣкшита у адваитинов и 5) Кумбаконам Та̄та̄ча̄рйа, 6) Ма̄ха̄ча̄рйа у вищишт̣а̄дваитинов.

Этих критиков и хулителей Мадхвы можно было бы лишить жала раз и навсегда, если бы у публики была возможность оценить гармонию и слаженную логику слов Вйāсы и Татвава̄да, а также все богатство его литературы и источников.

Помимо конкретной необходимости в незамедлительной теологической и полемической реабилитации подхода Мадхвы, в воздухе уже давно витала общая необходимость более доступного, упрощенного изложения сиддха̄нта, а литературу ваишн̣авизма — Татвавāд — следовало представить публике, заменив присущую ей техничность более образным стилем. В период после Вйа̄сатӣртхи многие видные авторы бросили свои силы на укрепление теологических позиций Татвава̄да и реабилитацию сиддха̄нта Вйāсы. Представителями этого нового этапа в истории Дваиты были Виџайӣндра, Ва̄дира̄џа и На̄ра̄йан̣а̄ча̄рйа.


vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥


Щатарудрійам 1.1 (Таіттирӣйа-сам̇хитā 4.5) с бхāшьем Баннанџе Говиндāчāрйи


ओ३म् ॥ रुद्राय भद्राय समुद्रगाय साराय सूराय समीरणाय ।
त्र्यक्षाय पृक्षाय परीक्षकाय नमोऽन्तरिक्षाय पराक्षराय ॥


Рудрāйа бхадрāйа самудрагāйа сāрāйа сӯрāйа самӣран̣āйа
трйакшāйа прькшāйа парӣкшакāйа намоɐнтарикшāйа парāкшарāйа



विष्णोः प्राणस्य रुद्रस्य प्रियं हि शतरुद्रियम् ।
जिज्ञासुजनबोधाय व्याख्यास्यामो यथामति ॥


„Вишн̣авѣ, Прāн̣ѣ и Рудрѣ очень любо Сторудріе. К разуменію џиџњāсавов, радѣющих в Вѣдах знанія, мы, в мѣру испытаннаго пониманія и согласно Ученію, будем толковать Сторудріе“

Атхāтах̤, отныне и потому[↓1] мы начинаем толкованіе Сторудрія.

Мы таіттирӣи — принадлежим к Таіттирӣйа-щакхѣ. Поэтому вначалѣ будем толковать Сторудріе по таіттирӣйскому чтенію (пāт̣ху). Йаџња-мантры Сторудрія содержатся в Пятом прапāт̣хакѣ Четвертаго кāн̣д̣а Таіттирӣйа-сам̇хиты. Нѣкоторые вѣдознатели называют прапāт̣хакъ̤ пращном. Согласно им, Рудрāдхйāйъ̤ является Пятым пращном. По Вāртикѣ[↓2] (Ашт̣āдхйāйи-сӯтры 4.2.28), щатарудрāч‿чхащ ча гхащ ча. Слѣдовательно, умѣстно употребленіе как „Щатарудрӣйам“, так и „Щатарудрийам“Читать далее... )

vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥


В марте сего года Палимāру Мат̣х, что в Уд̣упӣ, издал долгожданное и желанное «Щатарудрийам» - «Сторудрие» с объяснениями Баннанџе Говиндāчāрйи. Работа на санскрите во всех отношениях ценная и важная. Ценная знаниями смыслов, которые раскрывает Говиндāчāрйа. Важная, в том числе, тем, что раскрывая Рудра-татвам, обнажает поверхностность и невежество щаива и саӈкарито-āгамов, далеких от гармонии Веда-щабд.

100Rudriyam_01



100Rudriyam_02



Прекрасное эссе-вступление к этой работе пера Нāрасим̇хи Дивногорского: http://ashvattho.blogspot.de/2013/04/votchina.html

Книга издана ограниченным тиражом, всего 500 экземпляров. Содержит, кроме основного текста и объяснений, два дополнения: Нрьсим̇ха-ставах̤ и Тāратамйамӣмāм̇сā.

100Rudriyam_03


100Rudriyam_04



Из предисловія Баннанџе Говиндāчāрйи к Щатарудрійам


Оригинал: http://ashvattho.blogspot.de/2013/04/100rudriyam-nivedaniyam.html


Йаџасовое „Щатарудрійам“ (Сторудріе) находится и в Щукла-, и в Крьшн̣а-йаџур-вѣдах, за нѣкоторыми разночтеніями. В настоящее время нам доступны шесть прочтеній Сторудрія в шести Сам̇хитах. Это Таіттирӣйа-сам̇хитā, Кāн̣ва-сам̇хитā, Мāдхйандина-сам̇хитā, Маітрāйан̣ӣйа-сам̇хитā, Кāт̣ха-сам̇хитā и Капишт̣халакат̣ха-сам̇хитā. Несмотря на шесть существующих варіантов, это собраніе мантров во всѣх случаях традиціонно носит названіе „Щатарудрійам“. Таіттирӣйам Щатарудрійам состоит из одиннадцати анувāков и является Пятым прапāт̣хаком Четвертаго кāн̣д̣а Таіттирӣйа-сам̇хиты. Его называют также Рудра-пāт̣хаком. На него есть два старинных бхāшья: Сāйан̣ы и Бхат̣т̣а-Бхāскары. Мāдхйандинам Щатарудрійам Щукла-йаџур-вѣда объясняли Махӣдхара и Уват̣а. Кāнва-сам̇хиту комментировал Халāйудха, а также Сāйан̣а. Упомянутые объясненія не отвѣчают татвавāду — всѣ они Читать далее... )

vilasatu: (Default)
॥श्रीः॥



ashvattho.blogspot.com


Бывает так, что исконныя земли имперіи, богатыя и лугами, и лѣсом, и чудными видами, лежат дѣвственно, невоздѣланы и не украшены поселеніями, пока народ процвѣтает в имперских городах и весях. И сосѣднія разбойничьи государства, скудныя природным богатством, зато изобилующія стеллами и монументами, шлют на те земли экспедиціи, снабдив их всевозможными вымпелами, табличками и полосатыми пограничными столбцами, чтобы обозначили: и это, мол, наше, вот гдѣ лежат родные предѣлы!

Да только авантюристы, вызывавшіеся в поход, похваляясь регаліями картографов и натуралистов, всѣ как один больны врожденным дальтонизмом, усугубленным агнозіей глубины и скверным пищевареніем. Ни дали, ни краски, ни созвучный хор птичьяго пенія, зверинаго рыка, журчаній, стрекотаній, шорохов, дуновеній, — ничто не доступно их чувствам, ничто не радует и не восхищает их душу. Гдѣ они — там туман, и бродят в туманѣ парокши, и удачей почитают тот день, когда набредает на них рѣдкій путник. Обступают, цѣпляются, восклицают, наперебой навязывая себя в проводники, трясут родословными, вымогая наперед свой бакшиш — слѣпую вѣру. Как головки клещей приходится вытравлять из-под кожи их зудливое наставничество.

Но настает время, и люди Вѣды, отдохнув у корней своих садов, запечатлев в памяти планы и перспективы своих исполненных Прāн̣ы покоев, текут в обѣтованные края — отребье сливается с тенью, туман тает на солнцѣ, и путешественнику открываются глубины, красоты, тропа под ногами и цѣль в вышинѣ.

На протяженіи вѣков, прошедших с учительства Мадхвы, бо́льшая часть литературы татвавāда была посвящена разбору смыслов, содержащихся в Сарвамӯлѣ — собраніи трудов и толкованій Āчāрйи. Емкость высказываній Āчāрйи и емкость слов Вѣдавйāсы, которыми полнятся его объясненія, множественность смысловых связей в едином и непротиворѣчивом телѣ Āгама, высвѣченная им, предоставляют неистощимую почву для изслѣдованія, изученія, постиженія, размышленія и, в конечном итогѣ, вницанія в надлегающій и всеподчиняющій Вишн̣у-смысл. В сравненіи с этой углубительной частью татвословія значительно меньше нам извѣстно словесности экспансивной, распространяющей экзегетическій подход Āчāрйи на щрути и смрьти, не охваченныя его истолкованіями.

Первыя сорок сӯкт Рьг-Вѣда изъяснены Āчāрйей в Рьг-бхāшьѣ. Загадочным образом в концѣ бхāшья, в отличіе от всѣх остальных его произведеній, отсутствует колофон, заключительная формула. Значит ли это, что у Рьг-бхāшья есть неизвѣстное ныне продолженіе, или же Мадхва указывает на то, что не может быть конца изъясненію бесконечнаго Вѣда, знать с точностью мы не можем. Тѣм не мѣнѣе, направленіе открыто, важность и удовольствіе вниканія в вѣдосмыслы невозможно преувеличить, но примѣров комментаріев за предѣлами тѣх-же сорока сӯкт мы находим крайне мало. Преданіе гласит, что великій Рāгхавендра Тӣртха дал толкованіе всѣм четырем Вѣдам, но манускрипта этой работы до сих пор не обнаружили, кроме того, что еще болѣе примѣчательно, цитат из нее мы также нигдѣ не встречаем, значит, разумным будет предположить, что это, к сожаленію, только преданіе.

Для человѣческаго сāдханія достаточно фундаментальных трудов Мадхвы, вѣрно понятых с помощью изъяснителей-татвавāдинов. Однако доказательством татвавāда служат не исключительно выбранныя Āчāрйей для истолкованія части щāстра, а вся совокупность Вѣда, Вѣдāнта, Пурāн̣, Махāбхāрата, Пањчарāтра и других сад-āгамов. В этом отличіе татвавāда от мāйāвāда, повисшаго над пропастью безсловеснаго мистицизма на тоненьких ниточках „махā-вāкьев“. Отличій же татвавāда от гаӯд̣ӣйскаго ачинтйа-бхедāбхедавāда, также аппеллирующаго ко всей цѣлостности щāстра, как минимум два. Татвавāдъ̤ дѣйствительно показывает единство смысла (а точнѣе, многоуровневое единство смысла) в сад-āгамѣ, а не извлекает то оттуда, то отсюда взаимоисключающіе популярные смыслы, чтобы убедить аудиторію в непостижимости их взаимнаго сосуществованія. В установленіи же этого смысла татвавāдъ̤ слѣдует естественным для щāстра правилам саманвайа, показанным Āди-татвавāдином Бāдарāйан̣ой в Брахма-сӯтрах, не признавая народных и фантазійных, подгоночных интерпретацій.

В этом свѣтѣ бхāшья Баннанџе Говиндāчāрйи на Пуруша-, Щрӣ-, Манйу- и другія сӯкта на кан̣н̣адѣ, на Асйавāмӣйа-, Прāн̣āгни- и другія сӯкта на сам̇скрьтѣ являются настоящим прорывом в исконные земли, провозглашеніем законных прав наиглавнѣйшаго Вишн̣у-смысла на бескрайнюю Вāк, тѣм болѣе цѣнным, что в любой вѣк носители осіяннаго Вѣдом разума (пан̣д̣ā ведоџџвалā буддхих̇), способные свершить такое толкованіе на заданном Мадхвой уровнѣ очень и очень рѣдки даже среди пан̣д̣итов и џњāнинов. И особенно значимым представляется бхāшье на Щатарудрійам, которое щаівы и значительная часть саӈкаритов привыкли считать своей территоріей. Как обнаруживается, сила этой привычки питается, смѣшно сказать, лока-рӯд̣ха значеніями вѣдних щабд. Дак сколько всего „освященнаго временем“ зиждется на смѣшном, случайном, инертном, наглом, недалеком! Привычка — не повод для піетета. Мѣсто идеологическим фетишам — в кунсткамерѣ. Водвореніе их туда может оказаться внутренним переворотом, вхожденіе в полноту вѣдних артх может потребовать постоянной умственной самокорректировки, но только так Вѣды предстанут перед нами не лоскутным одеялом, перетягиваемым декларативно терпимыми сантами, а гармоничным ландшафтом, ненасильственной экосистемой щабд, через которую пролегает единственная дорога к мукти.


vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Причин, инициировавших наше пусть и беглое, но тем не менее продуктивное знакомство с Брахма-сӯтрами, они же Ведāнта-сӯтры, и комментариев к ним, несколько. Причины весомые. Игнорировать их, полагаясь лишь на доморощенные теории индологов и вопиющие извращения сектантов средневекового индуизма, преступно.

Неудивительно, что о Брахма-сӯтрах на русском языке никогда никто не писал. Ведь нет и не было исследователей. Не было специалистов, не было даже энтузиастов, понимающих суть Вед, пусть даже и не будучи высокоучеными мужами в этом вопросе.

Первое, что хотелось бы подчеркнуть — желание понять смысл Вед, то есть Веда-артху, не ограничено ни происхождением, ни уровнем знаний, ни махровостью невежества. Главное, чтобы желание вообще возникло.

Изучение Вед не запрещено. Запреты на изучение не встречаются в щрути, однако некоторые любители околоведических идей любят настаивать на обратном, всячески подчеркивая, что лишь трем варн̣ам разрешено изучать Веды, при этом любители совершенно не понимают значение термина „варн̣а“.

Серьезной помехой для желающих познакомиться с культурой Вед является паразитическая деятельность псевдоведических проповеднических организаций и культов, таких как движение «харерамахарекришна», извращающих и профанирующих представления о Ведах, о щāстрах. Неподготовленный человек не обладает критическим аппаратом оценки истинности и ведности предлагаемых популярных индийских „религий-культов“. Парадокс в том, что и сами секты не владеют этим аппаратом, зачастую даже не слышали о нем.

Культуру Вед необходимо воспринимать, анализировать, оценивать инструментами этой же культуры, то есть, принципами Вед и эпистемологическими принципами, изложенными в Веда-щāстрах. К сожалению, не существует ни одного солидного русскоязычного труда на эту тему. Даже несолидных, и тех нет. Индийские мужи не горят желанием изучать русский язык. Знание санскрита по-прежнему является условием первостепенной важности в изучении Вед.

В основу нашего цикла легла работа профессора Б.Н.К. Щармы о трех томах — «Брахма-сӯтры и основные комментарии к ним». Первая часть цикла основывалась на труде «Брахмасӯтрабхāшйам» профессора К.Т. Пандуранги, заслуженного пан̣д̣ита-таттвавāдина из Бангалора, директора фонда дваита-исследований. По сути мы работали, имея обширный материал, анализ взглядов на Ведāнта-сӯтры трех представителей Ведāнты — Щрӣ-Мадхвāчāрйи, Рāмāнуџи и Щаӈкары.

Трактат «Брахма-сӯтры и основные комментарии к ним» проф. Щармы показывает успех эпистемологических методов Мадхвāчāрйи и его выдающуюся способность понимать язык Ведавйāса. Подход Мадхвāчāрйи способствует верному пониманию сути послания Ведāнта-сӯтр. Вне всяких сомнений, работа проф. Щармы это бесценная помощь для тех, кто желает серьезно разобраться, что же такое Веды, культура Вед и какова весть Веда-щāстр, что имеет ввиду автор Брахма-сӯтр, Ведавйāса.

Анализ показывает, что Мадхва и его комментаторы применили совершенно новый подход к источникам, на которые опирается Веда̄нта. Они передали суть Брахма-сӯтр — философию теизма, подчеркнув важность бхакти.

Бхакти невозможна без верного понимания природы Брахмана и Его величия. Одна из основных составляющих бхакти это чистая преданность Брахмени, раскрывающаяся благодаря верному пониманию Его таттвия.

Бхакти является и средством, и целью. Новый подход Мадхва̄ча̄рйи привел к осознанию самого главного, а именно — „Все без исключения источники Веда̄нты говорят о величии Брахмени, как обители бесконечной благости и вместилище бесчисленных достоинств, о Брахмени, лишенном всякого изъяна.

Некоторые тексты Веда̄нта описывают Его обладателем таких качеств, как всезнание, могущество, самодержное управление материей и душами, безграничная щедрость, красота и многих других. Иные говорят о Нем, как о свободном от всего ограниченного, например, греха, страданий, обреченности на воплощения в физическом теле.

Но есть источники, которые описывают Брахмени, как непостижимого умом и невыразимого словом, т.е. Его природа не подвластна нашему пониманию. Ее не постичь органами восприятия. Некоторые говорят о Нем, как о Единственно Реальном, намекая на то, что ничего другого не существует.

Однако есть и такие тексты, которые представляют Его как „Душу всех и вся“, намекая на то, что только Он причина всякого бытия, Он дарует способность к знанию и действию любой ограниченной реальности. Глупцы не в состоянии понять единую суть учения Вед, несмотря на многообразие и изощренность их методов в поисках божественного величия. Скудоумцы вещают о надуманных различиях „савищеша и нирвищеша“, „сагун̣а и ниргун̣а“, об уровнях восприятия „вйāвахāрика“ и „пāрамāртхика“” — (Нйāйā-Судхā, стр. 124).

Мадхва̄ча̄рйа и его комментаторы виртуозно воспели симфонию теизма Ведāнты, славящую Всевышнего, дали услышать звук Вед, который эхом отозвался в Брахма-сӯтрах. Их объяснения с применением анализа и оценки интерпретаций Сӯтр как их собственной школы мысли, так и школ Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи, особенно комментарии Вйа̄сатӣртхи по первым двум адхйа̄йам Сӯтр в его «Та̄тпарйа-Чандрике» и его преемника Рагхуна̄тха Тӣртхи по остальным адхйа̄йам в его «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрике», на которые проф. Щарма опирался в своем исследовании, являются большим вкладом в развитие критического анализа Брахма-сӯтр и бесценно пополняют литературу, им посвященную. Они заслуживают особого признания.

Результаты критических исследований Тибо и ряда других современных академиков, в том числе и рецензии на истолкования Сӯтр Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи, по своему объему, глубине и весомости никак не могут сравниться с результатами, которых в том же направлении достигли уже несколько столетий назад Вйа̄сатӣртха и Рагхуна̄тха Тӣртха, уделившие особое внимание интерпретациям Сӯтр всех трех основных школ Веда̄нты.

Дасгупта — единственный современный историк, исследователь индийской философии, который в работе «История индийской философии» подметил важность работ Џайатӣртхи и Вйа̄сатӣртхи. Но его глава «Интерпретация Брахма-сӯтр Мадхвы и Вйа̄сатӣртхи» (стр. 102-149) разбирает детально лишь сӯтры 1.1.1-4, после чего следует весьма беглый и поверхностный „обзор других важных тем Сӯтр“. Такой анализ адхикаран̣а-щарӣров интерпретаций Адваиты, Вищишт̣а̄дваиты и Дваиты никак нельзя назвать великим трудом, в отличие от анализа Вйа̄сатӣртхи в его «Та̄тпарйа-Чандрике». Дасгупта уделил внимание лишь некоторым вопросам, поднятым в «Та̄тпарйа-Чандрике», и обзору нескольких адхикаран̣ов, например, 1.2.9-10, 18-20, 21, 24; 1.2.13; 1.4.15-18; 2.1.13, 14, 20. Но он полностью опустил обзор Вйа̄сатӣртхи взглядов Ра̄ма̄нуџи. Очевидно, что глубокое и тщательное исследование «Та̄тпарйа-Чандрики» Вйа̄сатӣртхи не входило в планы этого историка. Его работа — лишь попытка описать некоторые школы индийской философии на ограниченном количестве страниц.

Бо́льшая часть «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрики» все еще хранится в виде манускриптов. Неудивительно, что эта работа до сих пор осталась нетронутой современными академиками. «Та̄тпарйа-Чандрикā» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрикā» не переведены на английский. Поэтому академики, студенты, не знающие санскрита, не говоря уже о сāдхаках и тех, кто хотел бы начать свой Путь, лишены возможности полноценно изучить содержание этих работ, что негативно отражается на уровне их понимания Вед в общем и целом, а возможно и ограничивает сāдхание.

Трехтомная работа проф. Щармы — это его желание дать импульс серьезным и всесторонним исследованиям индийской философии и культуры Вед. Эта работа — первая веха в систематическом анализе Вед на основе их квинтэссенции — Брахма-сӯтр, открывает доступ к ценному материалу, содержащемуся в «Та̄тпарйа-Чандрике» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрике» — двух выдающихся произведениях школы Дваита по теме интерпретаций Брахма-сӯтр. К ним прилагаются сведения из других источников, таких как «Анувйа̄кхйа̄на» и «Нйа̄йа-Виваран̣а» Мадхва̄ча̄рйи, «Таттва-Прадӣпа» Тривикрама, «Таттвапрака̄щика̄» и «Нйа̄йа-Судха̄» Џайатӣртхи и комментарии таттвава̄динов Рагхӯттамы, Ва̄дира̄џи, Ра̄гхавендры, Сатйана̄тха и Џаганна̄тха. Кроме того, проведено систематическое изучение адхикаран̣а-щарӣров Сӯтр по Щаӈкаре и Ра̄ма̄нуџе, причем не только их бха̄шии, но и непереведенные и неисследованные комментарии, например, «Бха̄матӣ», «Калпатару» и «Щрутапрака̄ща», и обзор их толкований в двух выше упомянутых классических произведениях школы Дваита («Та̄тпарйа-Чандрика̄» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрика̄»).

Для проф. Щармы, равно как и для таттвавāдинов, было важно разрушить труднопреодолимые преграды, которые стояли перед многими современными исследователями и студентами. Теперь они могут куда более детально изучить ранее недоступные на европейских языках старинные работы, а мы надеемся, что в будущем на русском выйдет достойное исследование Брахма-сӯтр Ба̄дара̄йан̣ы словами Мадхвы, то есть, самого Бāдарāйан̣ы, что позволит обдумать и оценить фундаментальность его подхода в сравнении с подходом Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи. С устранением этой помехи исследователи смогут уделить методам Мадхвы и его объяснению Брахма-сӯтр достойное внимание — внимание не меньшее, чем то, которое незаслуженно досталось двум другим школам за последние 200 лет. Не побоюсь сказать, что двум другим школам уделялось почти эксклюзивное внимание в академических кругах. В кругах сект о них мало что известно. Видимо, сказывается доморощенность средневековых народных верований.

Подход таттвава̄да к Ведам теперь может быть изучен в свете тойностных взаимосвязей и с учетом верных перспектив, с применением критического инструментария и обращая внимание на лингвистические особенности стиля Сӯтр, а также в сравнительном анализе с другими школами, идеям и толкованиям которых Мадхва̄ча̄рйа и таттвава̄д смело бросили вызов, разгромив их в прах.

До тех пор, пока к изучению комментариев Дваита-Веда̄нты, предложившей иной подход к интерпретации Вед и Сӯтр, не будет серьезного отношения, бесполезно ожидать какого-либо ощутимого развития в поиске сути и промысла Сӯтр Ба̄дара̄йан̣ы, культуры Вед и сāдхании. Несерьезность, однобокость, сектантские представления и пр. не дадут нам ответа на вопрос, куда же ведет нас Ба̄дара̄йан̣а в своих Брахма-сӯтрах, о чем же говорят Веды.

Надеюсь, я смог передать и обозначить хотя бы пунктирно основную весть Брахма-сӯтр и Вед, равно как и вооружить читателя, академических ученых, сāдхаков и просто любопытствующих критическим инструментарием, ведущим к верному пониманию сути.

Я попытался не только передать содержание, но и описать структуру, формулировку, стиль и лингвистические особенности Ведāнта-сӯтр, то есть, с помощью каких приемов Ведавйāса выражает свою мысль через слово, каким образом он опирается на щрути в поддержку своих утверждений.

Академические исследователи, индологи, философы несомненно почерпнут много полезного из выдающихся работ великих умов таттвава̄да.

Возможно, знакомство с новыми формулировками и терминами в интерпретации Сӯтр (например, „пара-видйā“ и „нирн̣а̄йака-ща̄стро“) приведет их к озарению.

Проф. Щарма надеялся, что академики справедливо оценят вклад великих мыслителей таттвава̄да в интерпретационную литературу Брахма-сӯтр и проявят интерес к их изучению вместе с желанием понять их весть, равно как и увидеть пылкое сердце сӯтрака̄ры, подарившего человечеству такое блистательное произведение.

Этот цикл, конечно, не заменит самостоятельного изучения Брахма-сӯтр и прочтения комментариев к ним, но дает общее представление о них и, надеюсь, пробуждает интерес к более глубокому исследованию этого незаменимого слагающего Прастханатрайи.

В заключение хочу подвести итог и озвучить то важное, которое должно осесть в памяти читателя после знакомства с циклом.

Суть Вед — Брахман и Его величие. Брахма-сӯтры это критическая квинтэссенция, воспевающая величие Брахмана, раскрывающая Его природу, дающая ориентир, как Его достичь, и подчеркивающая важность џња̄ния и бхакти, как средств Его достижения.

В Брахма-сӯтрах содержится доказательство Его самоуправности, всемогущества, всезнания, бесконечной благости и бесчисленных достояний. Они знакомят с такими понятиями, как „саманвайа“ и „та̄ратамйа“, без которых немыслимо начать духовную практику.

Саманвайа дает возможность верно интерпретировать ща̄стры. Та̄ратамйа — фундаментальное понятие, без которого невозможно понять структуру мироздания.

Итак, мы обсудили:

• Природу Брахмени
• Саманвайа (метод интерпретации, гармонизирующий кажущиеся противоречия в положениях ща̄стр)
• Та̄ратамйа (градация в мироздании)
• Таттвы (реальности, составные элементы мироздания)
• Сам̇са̄р
• Џња̄ние
• Щраван̣ие, манание, дхйа̄ние
• Бхакти
• Дэват
• Ма̄рга и гамйа (путь и цель)
• Мукти (святая свобода — незамутненное переживание самости)

Речь шла о важности изучения БС (прагматическо-дидактический подход). О самом содержании БС (рационально-смысловой подход). О причинах, побудивших написать цикл о БС (публицистический подход).

Надеемся, было интересно и познавательно.

ити

Карл фон Бергштрайссер, Удупи, 1 955 885 113 г. от начала дня Брахмы, 5113 г. эры Кали.




vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Пхала-адхйа̄йа, 4-й па̄да (бхога)



Последний па̄да последнего адхйа̄йа Брахма-сӯтр описывает мукти. Виды наслаждения плодами џиџња̄са̄ и апарокша-џња̄ния — внутреннее счастье и благость самости согласно различным типам џња̄нинов, например, дэваты, которые достигли Брахман, как это описано во втором и третьем па̄дах. Переживание самости. Дхйāние в мокше. Методы выражения сварӯпāнанда.

Сампадйāдхикаран̣ам (4.4.1) — Высшая и конечная цель лучших из лучших — Брахман. Это и есть мокша. Переживание своей пробужденной индивидуальности — это мокша. Апарокша — унисон с желаниями Всевышнего.

Муктāдхикаран̣ам (4.4.2) — О наслаждении (бхога) в мокше и полном переживании самости в счастье.

Āтмāдхикаран̣ам (4.4.3) — Парам̇џйоти — это Брахман.

Авибхāгāдхикаран̣ам (4.4.4) — Все вместе взятые наслаждения и радости сāйуџйа (высшая форма мукти) не являются даже мизерной частью āнанды Брахмени. Наслаждения, доступные џӣву в мукти, такие же, как и те, которыми наслаждается сам Брахман. Существует, однако, разница между степенью Его āнанды и других.

Брāхмāдхикаран̣ам (4.4.5-7) — О том, как мукты наслаждаются в сāйуџйе.

Сан̇калпāдхикаран̣ам (4.4.8) — Наслаждение мукт не зависит от прикладываемых ими усилий.

Ананйāдхипатйадхикаран̣ам (4.4.9) — Существует ли наставник (гуру) в мокше?

Убхайавидхабхога̄дхикаран̣ам (4.4.10-16) — Наслаждения в мокше в телах или без?

Адхикаран̣ам созвучен с сутью предшествующего (4.4.6) о том, что свободные души способны наслаждаться в своих „чит-телах“ (чиддэха), несмотря на то, что у них нет физического тела. Несколько аргументов пӯрвапакши сводятся к тому, что не существует каких-либо свидетельств наслаждения души в состоянии сушупти, даже если она обладает своим „чит-телом“, но лишена привязанности к физическому телу. Как же душа может наслаждаться в мукти, где она пребывает только в „чит-теле“ — теле-сознания, и не имеет материального тела?

Если признать, что свободные души обладают телами, то неизбежным следствием этого будет их способность испытывать боль, страдание и несчастье, которые ассоциируются с воплощением в теле. В этом случае о них нельзя сказать, что они переживают чистое счастье без тени страдания. Если у них нет тел, то отсутствует и сама возможность наслаждения. Даже факт наличия у них чит-тел, пребывающих в теле Брахмени, не убеждает в том, что они способны наслаждаться. Это может быть верно для са̄йуџамуктов, но как же с остальными? Да и в случае са̄йуџамуктов — радость от некоторых видов наслаждения, приписываемых им, невозможна без признания у них тел, отличных от чит-тела или брахма-дэха. От чит-тела нет никакой пользы, так как мы установили, что, несмотря на его наличие в сушупти, наслаждения не наблюдается. Всё это говорит о том, что наслаждение мукт невозможно объяснить, не признав наличия или отсутствия у них тела.

Сиддха̄нта: наслаждение в мукти можно объяснить, даже признав наличие у мукт тела, не говоря уже о его отсутствии. Сӯтрака̄ра обращает наше внимание на две точки зрения по данному вопросу — Ба̄дари и Џаимини.

Ба̄дари считает, что у мукт нет иного тела, кроме чиддэха. Џаимини говорит, что, согласно Удда̄лака-Щрути, некоторые мукты высшего ранга, помимо их чиддеха, обладают способностью облекаться в материальные тела из светящейся субстанции „щуддхасаттва“. Тела эти создаются не кармом. Что же касается наслаждения, которое испытывают мукты благодаря их телам щуддхасаттва, то чиддехи в этом случае остаются субстратом (основой) щуддхасаттва-тел.

Ба̄дара̄йан̣а согласен и с той, и с другой точкой зрения. Счастье переживается внешними телами мукт, сотканными из светящейся субстанции щуддхасаттва или их сварӯпа-(чид)-дэхов или их нематериальных тел. Отсутствие переживания счастья в сушупти даже при наличии чиддэхов обусловленно сильным влиянием бха̄варӯпа-џња̄ния. Но так как оно разрушается в мокше, трудности с переживанием счастья через сварӯпадэха не возникает.

Сӯтрака̄ра отвергает заявление, что обладая телами, естественным следствием воплощения в этих телах будет боль и страдание, что противоречит лишенному недостатков состоянию муктов. Невозможность наслаждаться радостью, не имея тела, и подверженность боли и страданиям в воплощенном состоянии (при наличии тела) свойственны только неосвобожденным душам. Муктам же чужды оба эти состояния. Они — сатйасам̇калпы, то есть могут осуществить желаемое, и уклониться от нежелательного.

Сӯтро 13 объясняет, что мукты наслаждаются, даже не обладая телами, так же, как человек может наслаждаться чем-либо в своих снах, которые не привязаны к физическому телу. Отсутствие такой привязанности к телу по сути равнозначно отсутствию тела.

Сӯтро 14 подтверждает наличие у мукт чиддэха (чит-тела), в котором они переживают счастье. Мукты могут обладать светящимися телами щуддхасаттва, но это не означает, что обладание этими телами может привести мукт к страданиям и горю, свойственным обладанию физическим телом. Привязанность мукт к такого рода телам по их воле не означает, что эти тела являются неотъемлемой частью мукт и обязательным условием их жизни и счастья (как в случае с нашими физическими телами в сам̇са̄ре).

Сӯтро 15 говорит, что независимо от того, какой природы тело мукты (чит или щуддхасаттва), мукта всегда переживает только благое, приятное и несущее счастье. Слова „татха̄ хи дарщайати“ в этом сӯтре подчеркивают суть мукти — освобожденные души наслаждаются чистым счастьем и благостью. Они не испытывают боль или страдания. Щрути подтверждает, что мукта „полностью осовобждается от горестей сердца“ (Брьх.-Уп. 4.3.22), и „в высших мирах нет страданий“ (Кат̣ха-Уп. 1.12).

Сӯтро 16 говорит, что только в двух состояниях, сушупти (сам̇патти) и мокша (сва̄рйайа), џӣва̄тман действительно лишен боли и страдания, которые являются результатами его (аништ̣а)-пун̣йам и его грехов (па̄пам). В своем комментарии Мадхва̄ча̄рйа обращает наше внимание на слово „анйатара“ и объясняет, почему Ба̄дара̄йан̣а избрал именно это слово. Џӣва̄тман не испытывает страданий и боли в обоих состояниях (мокша и сушупти), а не только в том или другом, как можно ошибочно предположить. Слово „анйатара“ предупреждает неверное понимание этого сӯтра.

Џагадвйāпāрāдхикаран̣ам (4.4.17-20) — О пределах āнанды освобожденных душ.

Экарӯпāстхитйадхикаран̣ам (4.4.21-22) — Уменьшается или возрастает счастье в мокше?

Анāврьттйадхикаран̣ам (4.4.23) — Бесконечность и вечность āнанды в мокше. Возвращения в сам̇сāр никогда не произойдет. Мокша — это конечная и высшая цель. Земля обетованная. Из мира Бога не бывает возврата.

Так заканчивается последний пāда последнего адхйāйа Брахма-сӯтр. На этом и мы заканчиваем беглое знакомство с Брахма-сӯтрами Ба̄дара̄йан̣ы.



vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Брахмадрьшт̣йадхикаран̣ам (4.1.5) — Брахман — бесконечное совершенство. „Беспредельное совершенство“ — суть медитации.

В адхикаран̣е подчеркивается необходимость и важность объединения всех качеств Брахмени, избранных для дхйа̄ния, с понятием „брахматвам“ (все-трансцендентность Брахмени — сарвокрьшт̣атвам). Сарвокрьшт̣атвам Брахмени означает надмирность, то есть Брахман превосходит все, пребывая за пределами любой ограниченной реальности (сарватах̤ уткрьшт̣атвам).

Сиддха̄нта говорит, что дхйа̄ние качества „а̄тматвам“, включающего в себя значение „самовластия“, „высшего управления“, должно проходить исключительно в сочетании с качеством „брахматвам“ (все-надмирность, все-трансцендентность), но никак не отдельно от него. Далее, сиддха̄нта подчеркивает, что даже в тяжелых жизненных ситуациях следует медитировать на четыре основных качества Брахмени, памятуя о надмирности Его природы. Иными словами, „брахматвам“ является основой, которая должна присутствовать во всяком дхйа̄нии, а такие характеристики как „а̄тматвам“, „а̄нандам“ и другие, являются составными частями дхйа̄ния:

आत्मेत्येव यदोपासा सदा ब्रह्मत्वसंयुता । कार्यैव सर्वथा * * * * * — Брахма-сӯтра-бха̄шйа Мадхвы, 4.1.5

ब्रह्मत्वस्यावश्यकत्वे चतुर्गुणोपासननियमभङ्गः स्यादित्यतो वा आह-आत्मत्वविशेषणत्वेनोपासनाददोषः — Таттвапрака̄щика̄ Џайатӣртхи, 4.1.5

А̄дитйа̄диматйадхикаран̣ам (4.1.6) — Дэвы должны медитировать на части тела Брахмени
как на источники своего бытия.

Если в предыдущих адхикаран̣ах речь шла о необходимой для всех мумукшу упа̄сане Брахмени, как Āтману — управляющему (качество „а̄тматвам“), и как существу совершенному, то в этом адхикаран̣е обсуждается упа̄сана̄ дэват, которая обязательно должна включать в себя осознание их происхождения из частей тела Всевышнего. „Из глаз Его был рожден Сӯрйа. Из лица Его — Индра и Агни“ (Рьг-Веда, 10.90.13).

Сиддха̄нта: дэваты должны постоянно медитировать на соответствующую часть тела Брахмени, из которой они берут свое начало. Дхйа̄ние этой части тела важно потому, что в мукти дэвы входят в эту часть тела Брахмени. Без дхйāния Брахмени, как обладателя этих частей, вхождение становится невозможным. Хотя дэвы и покидают части божественного тела, отправляясь исполнять свои вселенские обязанности, тем не менее, они продолжают пребывать в них в иной форме (рӯпа̄нтарен̣а).

Āсанāдхикаран̣ам (4.1.7-11) — Медитация возможна только после обретения знания о Брахмени и продолжается вплоть до обретения мукти. Существуют правила проведения медитации и одно из них — использование āсан. Успокоение ума — важное составляющее дхйāния. Кто нуждается в āсанах? Разновидности медитаций и соответствующие рекомендации, например, время и место — все в этом адхикаран̣е.

Āпрāйанāдхикаран̣ам (4.1.12) — Следует ли продоложать дхйāние после обретения апарокша-дарщана? Продолжается ли медитация после освобождения?

Адхикиран̣ам раскрывает природу постоянства дхйāния даже в мукти.


Тададхигама̄дхикаран̣ам (4.1.13-19) — Прошлые и будущие кармы апарокша-џња̄нинов разрушаются („списываются“).

В Муктипхала̄нийама̄дхикаран̣е (3.4.51) провозглашалось достижение мукти в этой или последующих жизнях только при наличии апарокша-џњāния и свободы от пра̄рабдха и других кармен. Пӯрвапакшин, однако, не признает эти условия.

Сиддха̄нта: несмотря на то, что отсутствие кармен (поступков) по определению невозможно, тем не менее, апарокша-џња̄ние приводит к мукти. Когда прямое видение (адхигама) Брахмени (тад) становится реальностью, весь груз скопившихся греховных поступков прошлого (пӯрва̄гха) — которые еще не начали приносить плоды — полностью уничтожается (сварӯпен̣а вина̄ща) „как пучок травы или клубок из хлопка, брошенные в огонь“ (Чха̄н.-Уп. 5.24.3), а греховные поступки џња̄нина после достижения им апарокша (уттара̄гха) не „приклеиваются“ (ащлеша) к нему по милости Брахмени — „как вода не удерживается на лепестке лотоса“ (Чха̄н.-Уп. 4.14.3). Слова смрьтий „на̄бхуктам кшӣйате карма“ относятся к карменам тех, кто еще не достиг апарокша, или же к пра̄рабдха-карменам апарокша-џња̄нинов, в то время как, согласно сӯтрака̄ре, разрушению подлежат кармены категории „апра̄рабдха-карма“, то есть кармены, которые еще не начали приносить плоды.

Далее возникает вопрос — если последствия греховных кармен (агха) уничтожаются или не приклеиваются к апарокша-џња̄нину по принципу «винаща-ащлеша», то этот же принцип может быть применим и к благим поступкам, как совершенным, так и будущим. В сӯтре 4.1.4 „Ӣтарасйа̄пйасам̇щлешах̤ па̄те ту“ разъясняется кармакшайа в отношении митхйа̄-џња̄нинов (последователи Щаӈкары и Адваиты), которые прилежно прокладывали себе путь в Андха-тамас в процессе созревания их грешной природы. Сӯтрака̄ра признает в своей системе мысли существование как вечных, так и временных адов. Логичным будет ожидать от него наряду с описанием деталей кармакшайа апарокша-џња̄нинов, пригодных к мукти, также и описания кармакшайа для џӣва̄тманов категории «тамайогйа». В сӯтре 4.1.14 говорится, что в случае вишн̣у-двешинов их благие кармены (пун̣йа), бывшие и будущие, не „приклеиваются“ к ним, а уничтожаются в унисон с их природой. Таким образом они безвозвратно проваливаются в предназначенный для них тамас.


продолжение следует



vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Щāстрайонитвāдхикаран̣ам (1.1.3)



ॐ शास्त्रयोनित्वात् ॐ


Роль и место Щāстра в процессе миропознания описывается в Щāстрайонитвāдхикаран̣е. Щāстра — единственный достоверный источник информации о природе Брахмана и мира. Миропознание, равно как и познание Бога, не может основываться только на логических умозаключениях (анумāна). Логические размышления — слишком шаткий и недостаточный инструмент познания.

В предыдущем адхикаран̣е щрути объясняли, почему Брахман является причиной и основой мироздания. Здесь пӯрвапакшин считает, что Рудру и других дэват также можно считать причиной мироздания. К такому выводу он приходит на основе логических умозаключений.

Сиддха̄нтин опровергает это утверждение. Единственным достоверным источником Читать далее... )
vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Комментарии Щаӈкары и Рāмāнуџи, предложенные ими значения некоторых сӯтр и тем адхикаран̣ов вызывают справедливые подозрения относительно их сочетаемости с общей линией аргументации и мысли Вйасы, хотя сами взгляды Щаӈкары и Рāмāнуџи фундаментально разнятся.

Но если опустить субъективные замечания Щаӈкары по темам Адхйа̄са, Виварта, Ма̄йа̄, Нирвищеша- и Савищеша-Брахман, высшее и низшее знание (апа̄ра-/па̄ра-видйа), то комментарии Щаӈкары, Бха̄скары и Ра̄ма̄нуџи парадоксальным образом по своей сути весьма схожи.

Комментарии же Мадхвы резко и радикально отличаются от объяснений других авторов. Отличается от Читать далее... )

vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥


Роль и место пракрьти в реализме Вед



Мадхвāчāрйа, в отличие от других, отстаивает корректное понимание роли пракрьти и ее законное место в ведословии — Ведāнте.

Принимая во внимание большое количество ссылок и прямых указаний на пракрьти, ее самобытную видоизменяемость, выразительные упоминания ее гун̣ов в Упанишадах и Пурāн̣ах, остается лишь недоумевать, почему многие комментаторы Брахма-сӯтр испытывают к пракрьти своего рода неприязнь. Непонятно, как могли Брахма-сӯтры заставить комментаторов утверждать, что пракрьти есть „ащабдам“, что о ней ничего не говорится в щāстрах и в Индуизме, что знание о ней в щāстрах просто отсутствует. Эта идея исходит от ранних комментаторов-пантеистов. В их взглядах не нашлось места для принципа, отличного от Брахмана, который сыграл бы роль „строительного“ материала-сырья, из которого возводится мироздание.

Когда на философской и метафизической арене появился Щаӈкара со своими идеями Мāйāвāда или Виварты, эта идеологическая неприязнь пантеизма к пракрьти лишь укоренилась и в дальнейшем пантеисты выстраивали свою аргументацию в том же ключе.

Поверхностность этого штампа (ащабдатвам) в адрес пракрьти выявляется сиддхāнтом самих Брахма-сӯтр (срав. Вищещан̣абхедавйападеща̄бхйа̄м ча нетарау, 1.2.22., кот. Щаӈкара попытался истолковать иначе). О пракрьти говорится, как о легитимной категории. Даже во взглядах таких убежденных абхиннанимоттопа̄да̄нава̄динов, как Ра̄ма̄нуџа, пракрьти занимает свое законное место (см. न वयमव्यक्तं तत्परिणामविशेषांश्च स्वरूपेण नाभ्युपगच्छामः अपि तु परमपुरूषशरीरतया तदात्मकत्वविरहेण । तथानभ्युपगमादेव तंत्रसिद्ध प्रकियानिरसनमिति — Щрӣ-бхāшйа, 1.4.3).

Как ответственный и серьезный исследователь Ведāнта Мадхва счел своим долгом заявить протест такому несправедливому отношению к пракрьти и объяснить ее роль и подлинное значение в учении Упанишад и Сӯтр — а именно ее роль как поставщика сырья и материала для дальнейшего процесса миросоздания, находящегося под полным контролем Всевышнего.

Совершенно естественным выглядит опровержение Мадхвой взглядов ащабдатвавāдинов, неверно объясняющих Ӣкшатйадхикаран̣ам БС (1.1.5-11).

В своем комментарии на БС, а также в «Ану-Вйāкхйāне» Мадхвāчāрйа показал, что Вйāса отрицает не функции или сам факт существования пракрьти, но ее независимый статус, которым ее наделяют дуалисты Сāн̇кхйи.

Соответственно Щрӣ-Мадхва в своем объяснении раскрыл суть Пракрьтйадхикаран̣а, Тадананйатвāдхикаран̣а и др., имеющих отношение к пракрьти, как говорящих о том, что только Брахман является единственным нимиттакāран̣ом всего космического бытия.

Справка: [Нимиттакāран̣ам и Упаданакāран̣ам — два понятия, встречающиеся в паре, повсеместно в Ведāнте. Учение об этой паре и объяснение щрути, которые говорят о џагат-срьшти, является одним из положений Ведāнта, которое отличает одну школу от другой.

Нимиттакāран̣ам — это действенная причина. Упаданакāран̣ам чаще всего переводится как материальная причина. Упадана — это то, из чего что-то состоит. Сырье. Если что-то состоит из чего-то, то то, что его составляет, является его причиной, материалом, сырьем. Чаще всего это слово употребляется в отношении џагата или џад̣а-пракрьти. Классический ведāнтовский пример: гончар, кувшин и глина. Кувшин — это кāрйам (результат, производное), глина — это упаданакāран̣ам, гончар — это нимиттакāран̣ам.

Некоторые ваидантины придерживаются мнения (Валлабха, например), что Брахман является как нимиттакāран̣ам, так и упаданакāран̣ам. Такого же мнения и гауд̣ӣанцы, но с некоторыми оговорками и сложносконструированной формулировкой, привлекающие некоего Адваитāчāрйю и пр. личностей. У гауд̣ӣанцев нет возможности придерживаться другой точки зрения, кроме как точки зрения одной из разновидностей Мāйāвāда.

Почему? Потому что они так трактуют „экам эва адвитийа“ — есть нечто одно и единое и нет второго. Большинство ваидантинов трактует это как: существует какая-то единая сущность и все сущее это суть одно. Одно — это кевалāдваита, в полном смысле слова, без каких-либо различий и оговорок, а также внутренней разницы. Для кого-то это более сложное понятие, как например в Вищиштāдваите, это один Брахман, а все четаны-сознающие и все џад̣а-несознающее, аморфное, являются для этого Брахмана телом и в этом смысле все есть одно. Все это единый организм, где џӣвы и џад̣а являются как бы телами Брахмана. Аналогия с телами. Поэтому и называется щарӣра-щарӣрибхāва. И эта наделенность и есть вищишта, что означает „наделенный“. Идея Рāмāнуџи — это наделеннастная адваита. Поэтому у тех, кто придерживается любого рода Адваиты, нет выхода, кроме как говорить о том, что Брахман это и нимиттакāран̣ам, и упаданакāран̣ам, ибо откуда еще что-то может взяться в виде материала, чтó будет сырьем (упаданакāран̣ам,) как не из того и не то Единое, что только и есть и кроме которого ничто не существует.

Однако Вйāса и Мадхва учат, что Брахман это действенная причина, тот, кто действует. Более того, тот, кто воздействует на что-либо, творит из чего-то. А это что-то совершенно не обязано тоже быть Брахманом. Это „что-то“ — это пракрьти. Реальность состоит из множества таттв, о которых говорит Вйāса, Веды. И Таттвавāда собственно раскрывает их значения. Многие из них это нитйа-таттвы и они отличны друг от друга. Между ними существуют различия (бхеда), хотя они в чем-то функционально могут быть подобны Брахману. Естественно они все зависимы от Брахмана вечно. Брахман обеспечивает связанность всего сущего. Отцентрованность. Срединность всего бытия. Но это бытие состоит из множества таттв, сущностей и в качестве упаданакāран̣а выступает џад̣а-пракрьти, что касается возникновения мира. Это материал.

Мадхва отстаивает факт верховной нимиттакāран̣атвы Брахмана, который использует пракрьти и џӣвов (пурушей) в качестве второстепенных, вторичных нимиттакāран̣ов, а џад̣а-пракрьти в качестве материала (упаданакāран̣а) для творения.

Другими словами, Мадхва не говорит, что мир состоит лишь из Бога. Все не есть Брахман, в отличие от того же Валлабхи, утверждающего, что все есть Брахман и Его качества где-то проявлены во всей полноте и это Бхагавāн, а где-то не полностью, одно или три, это џӣвы и пракрьти, но все это есть Брахман. Просто в разной степени проявленности. Он утверждает, что все вокруг есть Дух. Материя на самом деле не существует, а все есть Брахман, и человек тоже Бог, как часто к подобного рода вдохновляющему выводу и ощущению приводят мāйāвāдины самого разного толка. Но вывод совершенно неверный. Нет. Это не так].

Есть пракрьти. Есть Брахман. Упаданакāр. не становится нимиттакāр. Для нимиттакāр. не нужно быть самому себе еще одной причиной и материалом, так как у Него есть из чего творить. Есть џад̣а-пракрьти и это отдельное таттво, хотя и полностью зависимое от Него.

Пракрьти находится под незыблемым контролем Брахмана и является вещественно-сырьевой причиной космической жизнедеятельности.

В Брахма-сӯтрах отсутствует даже намек на абхиннанимиттопāдāнатва-Брахмана (Брахман, как материальная и надмирная причина бытия), хотя именно таким поспешно и легкомысленно Его признает Рāмāнуџа и с еще большим энтузиазмом так считает Щаӈкара (см. इयं चोपादानपरिणामादिभाषा न विकाराभिप्रायेण, अपितु, यथा सर्पस्योपादानं रज्जुरेवं ब्रह्म जगदुपादानं द्रष्टव्यम् — Бха̄матӣ, 1.4.27).


продолжение следует



vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Методика саманвайа описывается в четвертом сӯтре: “тат ту саманвайāт” (Брахман — единственный, кого следует познавать, как источник мироздания и как центральную тему всех щāстр, посредством должного метода анализа щāстр, основанного на принципах упакрама, упасамхāра и др. тāтпарйалиӈгамов). Детальный разбор этой грандиозной симфонии под названием «саманвайа щāстры» начинается с шестого адхикаран̣а.

Поскольку целью саманвайа является Брахман, то первое сӯтро начинается с установления важности и необходимости исследования природы Брахмана. Затрагивается методика проведения такого исследования. Сопутствующий инструментарий исследования. Важное место отводится способности и квалификации (адхикāр) самого исследователя и вопрошающего.

Второе сӯтро определяет, кто же есть Брахман.

Третье сӯтро подводит к тому, что «щāстра», как категория, является единственным источником достоверного знания о Брахмане.

Четвертое сӯтро показывает, каким образом следует истолковывать щāстры, чтобы прийти к их верному пониманию, свободе от кажущихся внутренних несоответствий и внешних противоречий.

Методика полного установления подлинного промысла щāстр (саманвайа), разбивая наиболее серьезные возражения теории полной непознаваемости Брахмана с помощью слов и мыслей, описывается в пятом адхикаран̣е. Слова щрути способны ввести в заблуждение утверждениями о том, что Брахман непознаваем с помощью слов. Но, это лишь кажущаяся однозначность для людей неосторожных и несведущих. Таким образом, первые пять адхикаран̣ов содержат в себе основы принципа «Саманвайа».

Некоторые комментаторы следуют мнению Щаӈкары в его понимании пятого адхикаран̣а, как опровержения того, что сāӈкхйа-пракрьти является источником мироздания. Такое заключение явно непродуманно.

Адхикаран̣ам с таким содержанием следовало бы поместить сразу после второго адхикаран̣а, в котором источником творения, поддержания и разрушения мира признан Брахман, что по сути автоматически отрицает пракрьти, как источник бытия. Если же эту роль пракрьти так необходимо опровергнуть, то делать это надо в соответствующем месте, до того, как перейти к дальнейшим вопросам о природе Брахмана.

Позиционирование Ӣкшатйадхикаран̣а непосредственно после сӯтра Саманвайа, где начинается тема саманвайа, показывает, что этот адхикаран̣ должен быть естественным образом связан с каким-то вопросом, имеющим жизненно-важное значение для саманвайа как такового.

Поскольку саманвайа предполагает ассоциативно-устанавливающую связь между Брахманом и некоторыми утверждениями щāстр, мы по логике вещей ожидаем в этом адхикаран̣е какую-то мысль, связанную с применением принципа «саманвайа» — вместо того, чтобы вернуться к определению Брахмана, как источника всего сущего (в противовес сāӈкхйа-пракрьти).

Заявление о том, что Брахман непостижим через Слово и мышлением, это вызов самой идее саманвайа и этому заявлению нужно уделить внимание в первую очередь, отложив на потом необходимость опровержения причинности пракрьти. Пракрьти может и подождать! Тем более, что Щрӣ-Ведавйāса возвращается к пракрьти, как к причине, стоящей за мирозданием, и отрицает это подробнейшим образом в адхйāйе 2.2.

Поэтому первый адхикаран̣ам — это знакомство с Брахма-Мӣмāм̇сой как наукой, со своим аналитическим аппаратом, исследовательским инструментарием и принципами проведения исследовательской работы. Остальные четыре адхикаран̣а намечают стратегию анализа деталей основной темы первого адхйāйа.

Грамматика саманвайа встроена в диалектику саманвайа, представленную в первом адхйāйе. Некоторые основные принципы саманвайа освещены в нескольких адхикаран̣ах первого адхйāйа (2.2.28-32; 1.4.1; 9; 11; 16-23).


продолжение следует


vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



Трудно согласиться с позицией Рāмāнуџи, который отождествлял апарā- и парā-видьи с парокша-џњāнием (знание, приобретаемое опосредованно, через гуру, через тексты и т.д.) и апарокша-џњāнием (непосредственным, прямым видением), созвучным бхакти. Такое положение вещей не соответствует тому значению высшего знания, которое описано в Упанишаде, — „благодаря которому можно познать Высший Брахман“: „йайā тад акшарам адхигамйате“.

Здесь говорится скорее об Читать далее... )

vilasatu: (Default)



॥श्रीः॥



Представляя Брахма-сӯтры, Āчāрйа Мадхва дает краткое определение, что такое «сӯтра»:

अल्पाक्षरमसन्दिग्धं सारवद्विश्वतोमुखम् ।
अस्तोभमनवद्यं च सूत्रं सूत्रविदोविदुः ॥


Сӯтро должно насчитывать минимальное количество необходимых слогов. В нем не должно быть места для каких-либо сомнений. Оно должно нести особую весть, раскрывать эту мысль (промысл), учитывая ее упоминание во всех разделах Веда. Сӯтро не должно содержать бессмысленных слогов и в нем не должны встречаться искажения или несоответствия.

Брахма-сӯтры отвечают этим требованиям в полной Читать далее... )

vilasatu: (Default)


॥श्रीः॥



На основе комментария Мадхвы (Сӯтра-бхāшйе) на Брахма-сӯтры (БС) образовалась целая литературная традиция. Глубина, целеустремленность, остроумие и поэтический шарм, стройность и непротиворечивость — отличительные особенности произведений авторов-таттвавāдинов.

Бхāшие, т̣ӣкā и три подкомментария были изданы в 1906 г. в Кумбаконаме и Белгауме. Уже несколько десятков лет их больше не публикуют. Многие подкомментарии все еще находятся в форме манускриптов и хранятся в библиотеках мат̣хов и в частных коллекциях пан̣д̣итов.

Изучение всех доступных работ на основе комментария Мадхвы необходимо и крайне важно для серьезного сāдхака и исследователя Ведāнты. Такое изучение окажет неоценимую помощь в знакомстве, в том числе, с методологией и навыками щāстрового экзегезиса.

Как уже говорилось, суть Вед выражена в Ведāнте, Гӣте, Пањчарāтре, Итихāсах и Пурāн̣ах, а в Брахма-сӯтрах в сжатой форме выражена суть Ведāнты. Таким образом, Брахма-сӯтры — это сжатая форма и сравнительный анализ всего, о чем говорится в Ведах и Ведāнте. Об этом Щрӣ Ведавйāса говорит и в Гӣте 13.5 (брахма-сӯтра-падаищ чаива...). Таким образом, Брахма-сӯтры носят титул «Нирн̣āйака-щāстра» — щāстро устанавливающее, определяющее смысл Вед.

Такая характеристика БС подкрепляется словами Џайатӣртхи в его «Нйāйасудхе»: ब्रह्म वेदः तदर्थः परब्रह्म वा तस्य सूत्राणि । सकलवेदार्थभूतस्य परब्रह्मणः स्वरूपनिर्णयार्थानि सूत्राणि. Брахма-сӯтры также известны как Ведāнта-сӯтры. Сӯтры, которые дают представление о Брахмане, каким Он описан в Ведах.

Эпитет «Нирн̣āйака-щāстра» в адрес Брахма-сӯтр, естественно, поднимает вопрос об объеме охваченной информации и широте источников — только лишь Веды, или только Упанишады, или источники более позднего периода.

Щаӈкара склонен считать Сӯтры систематизацией учения Упанишад (аупанишадам дарщанам). Его мнение повлияло и на других комментаторов, которые ограничивали гармонию и согласованность Брахма-сӯтр рамками Упанишад. Но, Сӯтры, да и некоторые утверждения самого Щаӈкары в его бхāшии, свидетельствуют о том, что Щрӣ Ведавйāса — автор Брахма-сӯтр, опирался на куда более обширную базу, чем ограничение в десять-двенадцать Упанишад, и включил в Брахма-сӯтры все щāстры.

Рассмотрим, что же таится в названии «Ведāнта-сӯтры».

वेदानामन्तः निर्णयः । उभयोरपि दृष्टोऽन्तः इति वचनात् (Гӣтā 2.16), а также सर्ववेदनिर्णयोत्पन्नं ज्ञानम् (Нйāйа-Судхā).

Эти Сӯтры дают нам возможность получить знание, которое становится доступным в процессе критического анализа и изучения всех источников (Пурāн̣ы, Итихāсы, Пањчарāтра, Упанишады, Гӣтā и др.), связанных с Ведами. Поэтому они называются «Ведāнта-сӯтрами». Щāстровая база Ведāнты не ограничена лишь Упанишадами.

В этом контексте нам следует обратить внимание на такие слова: सर्वे वेदा यत्पदमामनन्ति\Рьг, Йаџус, Са̄ма и Атхарва описывают природу Брахмана наилучшим образом (Кāт̣х. Уп. 1.2.15).

А также: वेदैश्च सर्वैरहमेव वेद्यः...\Я — Парабрахман, знаем Ведами. Я — тот, кто знает истинное значение Вед. Я — создатель «Ведāнта-сӯтр», которые содержат в себе суть Вед (Гӣтā 15.15).

Āчāрйа Мадхва цитирует в этой связи Паиӈги-щрути: सर्वोत्कर्षे देवदेवस्य विष्णोः महातात्पर्यं नैव चान्यत्र सत्यम्....\Вишн̣у — единственный, о ком говорят щāстры. Он смысл и цель их (в «Вишн̣у-таттва-винирн̣айа»).

Махā-Варāха Пурāн̣а говорит: मुख्यं च सर्ववेदानां तात्पर्यं श्रीपतेः परम् । उत्कर्षे तु तदन्यत्र तात्पर्यं स्यात् अवान्तरम्\главная цель Вед это высшесть Щрӣ Вишн̣у. Все остальное вторично.

Указывая на сӯтро «Щāстрайонитвāд» (1.1.3), Āчāрйа Мадхва в комментарии показывает, что Сӯтры не ограничены рамками Упанишад: ऋग्यजुःसामाथर्वाश्च भारतं पञ्चरात्रकम् मुलरामायणं चैव शास्त्रमित्यभिधीयत् । यच्चानुकूलमेतस्य तच्च शास्त्रं प्रकीर्तितम् ।

Щрути, Смрьти, Пањчарāтра, Итихāсы, Пурāн̣ы, Упанишады, Брахма-сӯтры и Бхагавад Гӣтā — вот фундамент Ведāнта.


продолжение следует



vilasatu: (Default)



॥श्रीः॥


Краткие биографические сведения о знаменитых комментаторах Брахма-сӯтр



Продолжаем знакомство с биографиями и трудами значимых фигур в Ведāнте.


3. Вāчаспати Мищра (ок. 850). Этот великий сын княжества Митхилā считается непревзойденным комментатором всего Щаӈкара-бхāшия. Его труд «Бхāматӣ», названный в честь жены, — это талантливый комментарий и изложение философии учителя, блестящий и объемный. Вāчаспати не отличался умеренностью. Любил литературно приукрасить, что, вероятно, делал непреднамеренно. Его эрудиция и знание щāстр хорошо известны, подтверждаются его комментариями и работами по Сāм̇кхйе, Йоге, Мӣмāм̇се и Нйāйе. Незрелые идеи Виварта (иллюзии), затронутые Щаӈкарой в Сӯтра-бхāшйе, обрели яркую форму и громко заявили о себе именно из уст Вāчаспати. Он твердо придерживается принципа Џӣвāщрита-аџњāнавāда и выступает против идеи Сарваџњāтмана и ряда других. То неопределенное состояние, в котором Щаӈкара оставил многие свои идеи и концепции, привело к серьезным разногласиям внутри самой школы Щаӈкара-Ведāнты и дало почву для самых разных версий его интерпретаторов.

4. Пракāщāтман (ок. 1000) — автор высокоученого комментария на работу Падмапāды. В своей работе «Виваран̣а» он выходит за рамки оригинала, предлагая новые парадигмы и направления идеям, категориям, взглядам школы Адваита. Представляя позицию Пӯрвапакши, Рāмāнуџа резко критикует в своем Щрӣ-бхāшйе знаменитое Виваран̣āнумāно, в котором позитивное невежество (бхāварӯпāџњāна) философии Адваита утверждается как доказанный факт. Школа Виваран̣а также выдвигает колоритную теорию Џагад-упāдāнатвы Брахмана, связанную с Мāйей, которая стала отличительным признаком этой школы.


продолжение следует



vilasatu: (Default)



॥श्रीः॥


Биографические сведения о знаменитых комментаторах Брахма-сӯтр




1. Щаӈкара (768-820) — праученик знаменитого Гауд̣апāды, был первым известным мāйāвāдином, прокомментировавшим Брахма-сӯтры. Его комментарий (бхāшйа) довольно большой по объему, написан в очень ясной и отличающейся живым изложением манере. Среди комментаторов Щаӈкару отличает красноречие, поразительная логичность, что делает его очень убедительным. Он искусно применяет идею Адхйāса, теорию Сагун̣а-Ниргун̣а Брахмана, Митхйāбхед, Пāрамāртхикāбхед и др. в толковании Сӯтр. Щаӈкара родом из Кералы (Южная Индия).

2. Падмапāда (ок. 800) — любимый ученик Щаӈкары. Его «Пањчапāдикā» считается самым ранним высокоинтеллектуальным объяснением комментария Щаӈкары (Сӯтра-бхāшйа). Само название работы говорит, что она задумана покрыть всю первую главу и четверть второй (4+1=5). К сожалению, до наших дней сохранилась лишь небольшая часть этой работы, связанная с первыми четырьмя сӯтрами первой главы. Традиция возлагает вину за потерю других частей работы на завистливых однокашников. Судя по качеству доступного нам фрагмента, нужно признать, что потеря остальных частей является серьезной утратой.


продолжение следует



vilasatu: (Default)




श्रीनारसिंहवपुषे नमः



В Гӣте Щрӣ Крьшн̣а, говоря о вечности живых существ, употребляет множественное число — бхавишйāмах̣. Затем вновь, через несколько стихов, эта тема продолжается такими словами: нāсато видйате бхāво\џӣва — вечная сущность подобна Ему, а Он сам — нитйо нитйāнāм.

Пракрьти также вечная сущность — нāсато видйате бхāвах̣. Это одно значение. В каждом щлоке Гӣты не менее десяти значений. Не то, чтобы одно значение присовокупил, другое назначил на свое усмотрение, а потом сиди и думай, какое же настоящее. Не то, чтобы какое-то значение дашь и где-нибудь оно да совпадет, нет. Предложенный вариант: „то, чего нет — оно не существует, а то, что есть — существует“, хотя и верный, но он бессмысленный. Для Щаӈкары такое истолкование имеет важное значение, так как он пытается доказать, что вечно только то, что есть всегда, а если что-то возникает, то это уже иллюзия, его в действительности не существует. Именно такой смысл Щаӈкара пытается вложить в эти слова. К сожалению большинство людей, а также некоторые мыслители-ваишн̣авы, находятся под сильным влиянием словарей и расхожих значений слов. Ваишн̣авы прошлых эпох, как это ни странно, находились под серьезным влиянием Щаӈкары и отрицая главные положения в частностях, может сами того не замечая, следовали его объяснениям за неимением других.

Однако у стиха есть другое значение. В Гӣте 2.18 Крьшн̣а убеждает Арџуну сражаться: тасмāд йудхйасва бхāрата\поэтому сражайся, о потомок Бхāраты.

Арџуна же боится, если он вступит в войну, т.е будет выполнять свой дхарм, то это приведет к негативным последствиям. Обо всем об этом идет речь в первой и в начале второй главы. И Крьшн̣а говорит ему — нāсато видйате бхāвах̣. Здесь уже первое слово «асат». Что оно значит? Определение „асат“ дается в Гӣте же в 16-й главе, где говорится, что словом „сат“ называется сат-карма, т.е. выполнение дхарма\верной деятельности. А словом „асат“ называется асат-карма. Если смотреть на Гӣту, как на объяснение самой себя, то очень многое, объясняющее Гӣту, мы можем найти в самой Гӣте.

сад-бхāве сāдху-бхāве ча сад итй этат прайуџйате

пращасте карман̣и татхā сач-чхабдах̣ пāртха йуџйате — 17.26



Сат — это сат-карма, а все слова, которые имеют своим смыслом бытие, в санскрите имеют так же и смысл счастья — āнанда. Мадхва цитирует прамāн̣ие: садбхāве вāчика щабдах̣ сарве ту сукха вāчеках̣\все слова, которые выражают существование, реальное бытие, они также выражают и несут смысл счастья, и наоборот, все слова, которые выражают небытие, разрушение — они также несут в себе смысл страдания.


Почему Крьшн̣а в Гӣте говорит, что Он не уничтожает џӣв полностью, но ввергает их в страдание — винāщ (уничтожение)? Страдание и есть уничтожение. Не в смысле прекращения существования, но страдание может быть хуже смерти. Есть четыре вида уничтожения (нāща): невечность (потеря тела), или же рождение и смерть — это тоже вид уничтожения, хотя ты не исчезаешь, но ты как будто бы умираешь и рождаешься снова; страдание — это также уничтожение, потому что никто не хочет страдать; неполнота (или неабсолютность) и четвертый вид это паратантратā — зависимость. Поскольку ты ничего не можешь с этим сделать, ты зависим. Авинāщи\неуничтожимый в полном смысле слова это только Нāрāйан̣а. Џӣвы хотя и обладают одним видом неуничтожимости — они вечны и их существование не прекращается, но остальные три вида все равно всегда с ними и даже в мукти остается один вид — зависимость.


Не существует такого понятия и значения как „самый вечный“. В вечности не может быть градации, но в неуничтожимости градация может быть. Когда в Гӣте 2.17 говорится: «авинāщи ту тад виддхи йена сарвам идам̇ татам», слово „авинāщи“ относится к Бхагавāну. Во второй главе с самого начала речь идет о Бхагавāт-таттве. Не просто о том, что такое џӣва и тело. По сути это бесполезное знание. Ну подумаешь, что такое џӣва и что такое тело. В этом большого смысла нет. Смерть — это не когда џӣва покидает тело, смерть — это когда тело оставляет Бхагавāн. И тогда џӣва не может не покинуть тело, џӣва как отражение Бхагавāна.


Бхагавāн покидает тело в том рӯпе, отражением которого является џӣва. Бхагавāн присутствует и в трупе, но в другом образе.

Крьшн̣а говорит Арџуне: „нāсато видйате бхāвах̣ — не может быть бхāва, т.е. счастья, в результате асат, в результате асат-карма. Ты хочешь уклониться от долга, это будет асат-карма. От исполнения дхарма, от уничтожения подонков и негодяев, от искоренения двешинов — ненавистников. Ты думаешь, что это принесет тебе счастье, но такого не может быть. Закон в другом: нāсато видйате бхāвах̣. В асат-карме не может быть бхāва, т.е.счастья. Но, если ты совершаешь сат-кармие, то не может быть абхāва, т.е. страдания или винāща“.


Позже говорится: на хи калйāн̣акрьт кащчид дургатим̣ тāта гаччхати\не может пойти ложным путем тот, кто совершает благо. Или плохим путем, путем деградации, не может пойти тот, кто совершает благую деятельность – калйāн̣акрьт, т.е. кто совершает сат-кармие. Это еще одно значение стиха и значение уместное. Оно, во-первых, выведено из Гӣты. Во-вторых, Гӣтā сама себе является словарем.


Часто бывает так, что ранее сформировавшиеся убеждения не дают возможности взглянуть на Гӣту с открытыми глазами и подталкивают к тому, что толкователи Гӣты или щāстры находят что-то хоть немного иллюстрирующее их идеи и хватаются за это. Поскольку далеко не всё подтверждает их идеи (вообще маловероятно, что что-то может подтвердить их), то остальные части, которые они либо не понимают, либо эти части явно противоречат их идеям, они просто отбрасывают, как несущественные или второстепенные, или обозначают их начальным этапом для новичков.

Щаӈкара так и поступает с большей частью Вед. Он говорит, что есть махāвāкйам, например, „ахам̇ брахмāсми“ и т.д. (и это единственные места, за которые он смог уцепится на самом деле, которые хоть в каком-то смысле, пусть в искаженном виде, пусть вырваны из контекста, но подтверждают его взгляды), а все остальное, как он говорит, это анувāдака, т.е неважное, второстепенное, давно избитое и известное. Точно также, к сожалению, поступают и Рāмāнуџа, и гауд̣ӣанцы. Они говорят: это карма-кан̣д̣а, а это џњāна-кан̣д̣а.


Чем виновато слово „џњāна“, если Крьшн̣а говорит в Гӣте: «џњāни для Меня, как āтман», «как Я сам»? Где в Гӣте вы встретите поношение џњāния? Наоборот, везде подчеркивается џњāние.

Обратите внимание на стих 4.34: тад виддхи пран̣ипāтена парипращнена севайā упадекшйанти те џњāнам̇ џњāнинас таттва-дарщинах̣. Подчеркивается самопредание и обращение к гуру. Зачем? Чтобы получить џњāние. Для чего А.Ч.Свамӣ написал 80 книг? Неужто для того, чтобы доказать, что џњāнам не нужен?

Преступление гауд̣ӣанцев в том, что вместо того, чтобы отстаивать верный смысл слова „џњāнам“, они стали называть этим словом то, что им не является.



vilasatu: (Default)




श्रीनारसिंहवपुषे नमः



Знаю, знаю, не все столь активны, чтобы воспринимать некоторые мои статьи на ура. Бывают заумные моменты, бывают долгие рассуждения, а о дэванāгари и говорить не приходиться, большинство даже читать его не умеют. Но, я настаиваю, чтобы хоть немного иметь морального права говорить об Индии, не говоря уже о Ведах или ведических темах, первостепенным условием является элементарная грамотность, чтение хотя бы одного из шрифтов/алфавитов Индии. Так уж повелось у древних. Так и мы не будем идти супротив.

Те, кто не ленится читать все подряд внимательно, в наших статьях и заметках (а они интересные), узнает массу полезных сведений об истории, о принципах, на которых стоит здание Вед и литературы, с ними связанной.

А ведь находятся люди, которым всё бы горлопанить, что мол не надо изучать и читать. Что мол надо сердцем „думать“, надо оставаться дураком неграмотным, холуем сердца невежественным. На такие тлетворные заявления мы не обращаем внимание, ибо умный человек понимает их несостоятельность и очевидную поверхностность.



С сегодняшнего дня и на протяжении, скажем, дней 5-ти (примерно) будет затронута актуальная тема. Изложение покажется простым, но убедительным. Гарантирую несколько частей повествования. Все в рамках простого и непринужденного диалога, так сказать. Поэтому не пугайтесь, большого количества санскрита не намечается.


Ведāнта говорит, что карма безначально (анāди), наше кармие, наше положение, в котором мы вечно меняем одно временное тело на другое, живем, пожиная последствия своих прошлых поступков, и этот постоянный круг — все это не имеет начала. Нет такого момента, когда бы мы очутились в этом мире. Џӣва находится в мире, живя, действуя как-то, одним словом находясь в сан̇сāре всегда, вечно. У этого состояния может быть конец и называется он мокша или мукти, но у этого состояния нет начала. Не просто его нет, потому что его очень сложно проследить, мол оно теряется где-то в глубинах незапамятной истории, но принципиально не имеет начала. Буквально — анāди. Мы всегда существовали в этом мире. Мы вечно находимся именно в материальном мире. Понятно, что с перерывами на пралай.

Тогда может возникнуть вопрос: а в чем смысл такого существования здесь?

Хорошим и своевременным будет ответ: Смысл для кого?

Пытливый читатель может начать рассуждать: например, кто-то тāмасик. Для него какой смысл такого существования, если слово „рождение“ или „сотворение“ нельзя употреблять по отношению к џӣву?

На это мы ответим: „Сотворение џӣва“ — в определенном контексте такое словосочетание также уместно употреблять. Но более правильно использовать санскритское слово „срьшт̣и“, потому что оно более многозначно, чем русское слово „творение“. Что такое творение? Когда чего-то не было, а потом появилось. Предположим, что есть какой-то материал, но не было предмета с определенными качествами, и потом из материала слепили горшок, сосуд. Что-то появилось из ничего или из какого-то материала, но появилось это с совершенно уникальными качествами, чего не было до того. Таково слово „творение“ в русском языке.


Таттвавāда — это реализм Вед, и Мадхвāчāрйа раскрывает смысл слова „срьшт̣и“ в трех значениях, опираясь на щрути. Во-первых, срьшт̣и это творение этого мира, в смысле Творения. Есть пракрьти, из пракрьти создаются материальное многообразие, формы, которые какое-то время существовали и потом остались существовать, а после будут разрушены. Есть и срьшт̣и по отношению к вечным существам — срьшт̣и вечных существ.

„Вечный“ означает не только то, что он будет жить и существовать, это также значит, что у него нет начала. В санскрите есть три понятия: анāди — что-то, не имеющее начала, но может иметь конец; ананта — что-то имеет начало, но не имеет конца, но начало может быть или не быть, подчеркивается именно, что ананта — нет конца; и нитйа — это анāди-ананта. Когда и то, и другое вместе.

Творение вечного, того, что нитйа (творение вечных, безначальных) — это когда нитйа находится в обстоятельствах, которые противоречат его природе. Џӣва находится в теле, тело временно, а џӣва вечен. Тело состоит из материи, а џӣва состоит из џњāния, из знания, из āнанда (из ощущения счастья или несчастья). Когда џӣва удерживается в подобных обстоятельствах, это и есть акт творения по отношению к џӣвāтману. В этом творении проявляется полная зависимость от Творца. Эти обстоятельства для меня неестественны, но какая-то высшая сила удерживает меня в этом состоянии — в состоянии авидйи, состоянии ахаӈкāра абхимāна (отождествления себя с телом) — это срьшт̣и по отношению к вечным существам, когда они не вольны распоряжаться собой до такой степени, что они находятся в неестественной для себя среде. Это творение имеет смысл не в том, что есть какое-то начало, а в том, что џӣва существует в подобных обстоятельствах и удерживается в них.



продолжение следует




vilasatu: (Default)




॥श्रीः॥



Лично мне интересны темы:

1. Как проходят или проходили дебаты между разными школами Ведāнта. Ведь не просто же собираются мужики поболтать о том о сем, с целью наехать на конкурентов из другой школы. Должны же быть правила, принципы.

2. Подозреваю и даже уверен, что лозунги кришнаитов о том, что они спасают мир, затопив этот самый мир „святым именем“, что мол их бог принес в эпоху раздора и деградации спасительную санкиртану/воспевание святых имен бога и что до него никто этого не делал, всего лишь копирование уже до них сложившейся практики в средневековом Индуизме. Надо разобраться и разберемся.

3. Ну не могут википедии содержать адекватную информацию о том, что такое Брахмасӯтры/Ведāнтасӯтры. Не могут по определению, так как статьи там печатают все кому не лень. Индологи вообще не в теме, а кришнаиты с щиваитами вообще мало, что читают.

4. Ну и наконец пора как-то осветить вопрос „таттвамаси“. Давно назрело.

у меня всё




Profile

vilasatu: (Default)
vilasatu

March 2017

S M T W T F S
   1234
5 67891011
12131415161718
19202122232425
262728293031 

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 9th, 2025 01:29 am
Powered by Dreamwidth Studios