vilasatu | Entries tagged with йога

॥श्रीः॥

Чаитанйа в Уд̣упи

ЧЧ, Мадхйа 9.256-257

āчāрйа кахе, — ‘варн̣āщрама-дхарма, крьшн̣е самарпан̣а’
эи хайа крьшн̣а-бхактера щрешт̣ха ‘сāдхана’ (256)

Русский перевод ББТ: «Ачарья ответил: Лучшее средство достижения высшей цели жизни — это выполнение представителями четырех каст и четырех ашрамов своих обязанностей ради Кришны».

пањча-видха мукти’ пāњā ваикун̣т̣хе гамана
‘сāдхйа-щрешт̣ха’ хайа, — эи щāстра-нирӯпан̣а (257)

Русский перевод ББТ: «Человек, который посвящает Кришне все то, что он делает, исполняя свои обязанности в варнашрама-дхарме, может обрести любой из пяти видов освобождения. Так он попадает в духовный мир, на Вайкунтху. Это высшая цель жизни, что подтверждают все богооткровенные писания».

Утверждение якобы „таттвава̄дӣ-а̄ча̄рйи“ в этих стихах полностью расходится с татвава̄дом и татвава̄дом не является. Предложенная от лица таттвавāдӣ-āчāрйи версия татвавāда свидетельствует о полном незнании автором ЧЧ сути татвавāда.

Варн̣а — не телесная категория. „Четыре цвета“ Гӣты — чāтурварн̣ие, в корне отличаются от господствующей ныне идеи „четырех каст“. Прамāн̣ии, подтверждающие свабхāвность варн̣, собраны Мадхвой в «Гӣтā-тāтпарье» 4.13 „ча̄турварн̣йам майā срьшт̣ам̇…“. Гӣтā говорит исключительно о сущностной природе, индивидуальной самобытности џӣвы. Требуется обнаружить подлинный цвет души. Совершенством человеческой жизни является полное раскрытие неповторимой самости, свабхāва. Мукти, или освобождение, есть состояние наслаждения блаженством самости.

Жизнь в путах (сам̇сāре) не что иное, как урок, помогающий индивидуальной душе выявить и раскрыть то, что уже укоренено внутри. Другими словами, раскрытие самости происходит в строгом соответствии с ее внутренней самобытностью.

Самобытность џӣвы — это его естественная жизнь, его вольница, внутренние черты, искони определяющие џӣву. Их не изменить никакими усилиями. Сāттвика, или чистосердечная душа, никогда не превратится в тāмасу, злонамеренную. Тāмаса никогда не обернется сāттвиком.

Варн̣, цвет, не передается по наследству: он глубоко и необратимо индивидуален, его определяет сущностная, собственная самобытность. Таков правильный общественный уклад. В таком укладе сын обслуги (щӯдры) может стать бескорыстным мыслителем (брāхман̣ом). И напротив, даже сын брāхман̣а может оказаться щӯдрой.

स्वाभाविको ब्राह्मणादिः शमाद्यैरेव भिद्यते । योनिभेदकृतो भेदो ज्ञेय औपधिकस्त्वयम् ॥ (Гӣтā-тāтпарйа-нирн̣айах̤, 4.13): „В основе естественного деления на четыре варн̣а лежат щам (невозмутимость чувств) и прочие признаки. Деление, основанное на происхождении, должно пониматься как исключительно условное“.

Исполнение свадхарма (причем) является всего лишь одним из средств достижения или обретения Знания (с большой буквы означает апарокшйам), которое в первую очередь пробуждает бхакти, являясь слагающим бхакти. Линия мысли автора понятна, мол, щуддха-бхакта поклоняется Крьшн̣е щраван̣а-кӣртанием, а татвавāдӣ — свадхармāчаран̣ием. И чтобы эту мысль подтвердить, Чаитанйа цитирует слова Прахлāды из Бхāгавата 7.5.23-24 (см. ЧЧ, Мадхйа 9.260): „щраван̣ам̇-кӣртанам̇-вишн̣ох̤-смаран̣ам̇“. Да только в словах Прахлāды совсем другой смысл, нежели автор от лица Чаитанйи предлагает в качестве противопоставления.

Апарокша-Знание и только оно дает мокш по милости Бхагавāна, это тāтпарье всех Упанишад, и Мадхва совершенно ясно и неоднократно показывает это прамāн̣ами. Татвавāдӣ-āчāрйа не мог быть ну настолько невежественным в сиддхāнте.

Разумеется, свадхарм играет важную роль для парокша-џњāнина. Карма — это только помощь в достижении апарокша-Знания и соответствующей ему бхакти. После Знания кармы совершают не ради мокша, а ради полного раскрытия āнанда в мокше. Бхāшье щлока Гӣты 3.20 „карман̣аива хи сам̇сиддхим̇“... является одним из развернутых примеров подобного толкования.

Причем даже в этом случае совершение / несовершение сат-кармени апарокша-знавцем — это его прāрабдха-карма. Никто не сможет достичь большего āнанда в мокше, чем достоин по сварӯпу.

Таким образом, смысл щлока Гӣты 3.20, судя по комментарию, А. Ч. Свāмӣ прояснить не смог: „Хотя человеку, развившему в себе сознание Кришны, ничего не нужно в этом мире, он все равно продолжает трудиться, чтобы своим примером научить людей тому, как следует жить и действовать. Опытные преданные, обладающие сознанием Кришны, всегда знают, как поступать, чтобы вести за собой других“.

Щрутьи говорят о достижении мокша лишь апарокшйа-Знанием, это же подчеркивается и в Гӣте 2.51 и в Пуруша-сӯкте: „Мокш достижим не иначе, как Знанием“. А Џанака и Прийаварата как раз и есть апарокша-знавцы, как о них говорят Махāбхāрато, Бхāгавато и др.

Нам же автор ЧЧ предлагает неправильное понимание варн̣ и сути татвавāда, в котором совершенство (что бы под этим в данный момент ни понималось) достигается лишь исполнением варн̣овых, причем кастовых, обязанностей. Соблюдение варн̣āщрама с поднесением дел Крьшн̣е не есть непосредственно мокша-сāдхание.

Поклонение Бхагава̄ну свадхармом и щраван̣а-кӣртанием вовсе не противоречат друг другу. Складывается впечатление, что сāдхаку надо работу бросить, иначе помнить или, например, āтма-ниведанам творить просто нет никакой возможности. Такое представление привело к появлению в среде псевдоваишн̣авских сект класса ба̄бāџей. Они как бы не тратят время на мирскую жизнь и целиком посвящают себя так называемому „преданному служению“. Словно Крьшн̣а не говорит „мāм анусмара йуддхйа ча“ \ „сражайся, помня Меня“. Сāдхание заключается не только и не просто в слушании-повторении… (щраван̣а-кӣртана…), а в осознанном действии, т.е. действии со знанием. Щраван̣а-кӣртанāди — это признаки бхакти (бхактищ чен навалакшан̣ā), а не эксклюзивные средства ее достижения. Бхакти небездружна знанию. Равно важно и понимание бесконечной славы Бога. Понимание величия Бога необходимо вызывает бхакти — преданную любовь к Нему. Это понимание рождается из татва-знания.

Путь џњāна-йога, верховного знания, отнюдь не противоположен карме, действию. Дихотомия пути действия для невежд и пути знания для посвященных абсурдна. Знание без действия сводится к бесплодному интеллектуальному упражнению. Действие без знания — не более, чем слепая традиџия.

Для развития знания недостаточно физического зрения. Необходимо, чтобы открылось внутреннее око; необходимо обратить свой взор внутрь. Для этого есть только два пути: непосредственный опыт и слова мудрости, завещанные нам провидцами Веда. Их слово, как факел, освещает нам путь. В его свете мы пройдем этим путем и найдем Истину. Поэтому совпадение слова Веда и нашего непосредственного опыта служит высочайшим критерием верности наших убеждений. Чтобы прийти к нему, нужна практика непрерывного слушания, размышления и вницания.

Неприемлемо даже духовное утверждение, если оно противоречит моей совести. Пробужденная совесть сможет открыть для себя неразрывную целостность, лежащую в основе всех ведних утверждений. Брахма-сӯтра, Бхāрато, Пањчарāтро, Пурāн̣ы были созданы, чтобы показать непрерывность единого смысла в Ведах. Эти данности — главные источники знания. Слова смрьтей (нравственных законов), авторами которых являются Ману и другие мудрецы, приемлемы как достоверные источники, только если согласуются с сущностным смыслом Веда. Они не могут служить высшими авторитетами сами по себе.

Смысл есть только в предании себя Богу. Необходимо вручить себя голосу одаренных высоким опытом боговедцев, ведовидцев, — вручить себя слову Веда. Надо познавать через ведние слова, познав, испытывать знание, испытав — увидеть, увидев — погрузиться в увиденное, погрузившись всецело — достичь искомого. Для этого и необходимо предать себя во власть Бога; знать через предание; познав, предаться вновь. Пребывающий в таком сознании обладает ключом к радости.

यमेवैष वृणुते तेन लभ्यस्तस्यैष आत्मा विवृणुते तनूं स्वाम् ॥ (Кāт̣хака, 1.2.23, и Āтхарван̣а, 3.2.3)

„Кого Он, Парамāтмā, принимает [„он Мой бхакта“], тому открывает Свое сварӯпо“.
Потому ни знание, ни бхакти не являются непосредственной причиной мукти или освобождения — но милость Бхагавāна, вызванная ими. Когда причина достижения лежит не в осознавшем и испытывающем и не в осознании и опыте, но в предмете опыта, то это называется прасāдах̤:

जिज्ञासोत्थज्ञानजात् तत्प्रसादादेव मुच्यते ॥

„Мукти достигается только Его милостью, вызванной џњāнием как прямым ви́дением Его, что рождается из поиска подлинного знания в достоверных источниках и постижения его смыслов в поиске бессомненности, позволяющей сосредоточиться на этих смыслах в дхйāнии“.

Хотя бхакти и џњāние неразделимы и являются разными ликами одного и того же явления, именно на бхакти указывает Мадхва как на отправную точку в сāдхании, и на бхакти указывает он как на пхалам — высшее обретение, сиддхих̤:

भक्त्या ज्ञानं ततो भक्तिस्ततो दृष्टिस्ततश्च सा ।
ततो मुक्तिस्ततो भक्तिः सैव स्यात् सुखरूपिणी ॥ (Анувйāкхйāнам, 3.4)

„Благодаря бхакти (как сварӯповой расположенности к почитанию Ӣщвары) приобретается знание (парокша-џњāние); благодаря парокша-знанию возникает бхакти (как осознанная преданность и желание поклоняться Ӣщваре), в такой бхакти приходит дрьшт̣и, знание-ви́дение Бхагавāна, апарокша-џњāние, которая становится причиной бхакти как непрерывного потока всепобеждающего снеха, за которым следует мукти, за которой следует снова бхакти — являющаяся вечным переживанием неизъяснимого счастья, самоцелью џӣвьего бытия“.

Эта окончательная бхакти уже не является средством получения знания, средством обеспосредования знания, средством достижения святой свободы — это та вечная жизнь, которая сама по себе, а не только в силу отсутствия смертного тела и связанных с ним страданий, приносит неисчерпаемую радость сāттвика-џӣве:

हरेरुपासना चात्र सदैव सुखरूपिणी ।
न तु साधनभूता सा सिद्धिरेवात्र सा यतः ॥ (БСБ, 4.4.21)

„Там, в мукти, богование (упāсанā) Харайа и является вечным и непрерывным счастьем, а не целеванием — сāдханием — путем, ибо в такой упāсане и состоит сиддхи — совершенство — исполненность — наивысь свободного џӣвы“.

Подытоживая, вспомним замечательное определение бхакти Џайатӣртхой в Нйāйасудхе:

परमेश्वरभक्तिर्नाम निरवधिकानन्तानवद्यकल्याणगुणत्वज्ञानपूर्वकः स्वात्मात्मीयसमस्तवस्तुभ्योऽनेकगुणाधिकोऽन्तरायसहस्रेणाप्यप्रतिबद्धो निरन्तरप्रेमप्रवाहः । यमधिकृत्य ‘यत्र नान्यत्पश्यति’ ‘सा निशा पश्यतो मुनेः’ इत्यादिश्रुतिस्मृतयः ।

„Бхакти к Парамещваре есть непрерывный, в предзнании Его безграничной бесконечной безупречной достокачественности, поток премени (любви), во много крат превосходящего любовь к себе и всему своему-родному, неуклонный даже перед лицом тысяч препятствий. О такой бхакти слова щрути и смрьти: йатра нāнйат пащйати \ „…где не видит ничего иного“; сā нищā пащйато мунех̤ \ „для обретшего зрение мыслителя [бдение существ] — это ночь“ и другие“.

Йог (в просторечии „йога“) — состояние осознания сопряженности всех слагающих своего бытия, от побуждений до плодов поступков, с Бхагавāном. Йогӣ, бхакта, (в просторечии „йог“) — тот, кто стремится достичь такого состояния или пребывает в нем. Такое целостное сочетание путей знания, действия и преданности составляет совершенное направление человеческой жизни.
Таков татвавāд — щāстровый путь к бхакти с бхактью же.

Вывод

Представленный на страницах ЧЧ спор Чаитанйи с якобы татвавāдӣ-āчāрйей по сути своей беспредметен, т.к. ответ таттвавāдина татвавāдом не является, а сам такой āчāрйа кто угодно, но только не татвавāдӣ.

В статье использованы материалы из Ежевременника Н. Дивногорского.

продолжение будет

॥श्रीः॥

Чаитанйа в Уд̣упи
ЧЧ, Мадхйа 9.252-253

‘ваишн̣аватā’ сабāра антаре гарва джāни’
ӣшат хāсийā кичху кахе гаураман̣и — 252

тāн̣-сабāра антаре гарва джāни гаурачандра
тāн̣-сабā-саӈге гошт̣хӣ карилā āрамбха — 253

Русский перевод ББТ: Шри Чайтанья Махапрабху заметил, что таттвавади очень гордятся тем, что они вайшнавы. Поэтому Он с улыбкой заговорил с ними. Видя их гордыню, Чайтанья Махапрабху завел с ними беседу.

Обвинению татвавāдинов в гордости не предшествовало какое-либо общение с ними — ничего такого, что могло бы обосновать это обвинение. Вопросы татвавāдӣ-āчāрйе Чаитанйа стал задавать уже после упрека. Можно ли, не общаясь, не зная убеждений, чисто внешне узреть в человеке гордеца? Об этом мы рассуждали в части 24 (ЧЧ, Мадхйа 9.250).

Автор ставит читателя перед фактом — „гордятся тем, что они ваишн̣авы“. Все. Никаких поясняющих деталей. По всей видимости, автору или его лирическому герою нужен был повод для очередного „опровержения“ очередной школы-сампрадāйа. Ведь куда бы Чаитанйа ни пришел, всюду находит в оппонентах гордость, сокрушает ее и побеждает их. Конечно, такой modus operandi укрепляет авторитет Чаитанйи в глазах его последователей и подтверждает статус безупречного, непобедимого и всезнающего аватāра, которым его наделили отнюдь не щāстры, а последователи.

До гипотетического появления Чаитанйи в Уд̣упи он успел обвинить в гордости Вйеӈката Бхат̣т̣у из Щрӣ-Раӈгама (ЧЧ, Мадхйа 9.151):

Русский перевод ББТ: Так Господь Шри Чайтанья Махапрабху укротил гордыню Венкаты Бхатты. Но затем, решив приободрить его, Он произнес следующие слова.

Теперь сценарий повторяется с ваишн̣авами Уд̣упи. И позже повторится с Валлабхой Бхат̣т̣ой (ЧЧ, Антйа 7.53-136).

Почему Вйеӈката Бхат̣т̣а горделивец? На каком основании автор ЧЧ так о нем отзывается? Стихи 138-139 раскрывают причину:

пӯрве бхат̣т̣ера мане эка чхила абхимāна
‘щрӣ-нāрāйан̣а’ хайена свайам̇-бхагавāн — ЧЧ, Мадхйа 9.138

Раньше Бхат̣т̣а думал, что Щрӣ-Нāрāйан̣а это сам Бхагавāн.

Русский перевод ББТ созвучен с переводом АЧС: До того как Шри Чайтанья Махапрабху дал это объяснение, Венката Бхатта считал Верховной Личностью, Богом, Шри Нараяну.

Странно, что в комментарии АЧС нет рассуждения на тему „свайам бхагавāна“, а ведь это слова ЧЧ и никакой „Верховной Личности Бога“ в стихе нет. Перевод АЧС отличается собственной туманной терминологией и подменой понятий, ставшими его визитной карточкой.

тāн̇хāра бхаџана сарвопари-какшā хайа
‘щрӣ-ваишн̣аве’ра бхаџана эи сарвопари хайа — ЧЧ, Мадхйа 9.139

Бхаџание Ему [Нāрāйан̣е] является самым высшим из всех. У щрӣ-ваишн̣авов это самое высшее бхаџание.

Перевод АЧС и русский перевод ББТ: Венката Бхатта был убежден, что поклонение Нараяне представляет собой высшую форму поклонения и превосходит все прочие виды преданного служения. Он думал так потому, что Нараяне поклонялись Шри-вайшнавы, последователи Рамануджачарьи.

эи тāн̇ра гарва прабху карите кхан̣д̣ана
парихāса-двāре ут̣хāйа этека вачана — ЧЧ, Мадхйа 9.140

Чтобы умерить гордыню [Вйеӈкаты], прабху [Чаитанйа] затеял этот шутливый разговор.

АЧС почему-то слово гарва (гордость) переводит как misconception (заблуждение). В оригинале речь идет именно о гордости.

Как видно из стихов, гордыня Вйеӈкаты заключается в том, что он не был знаком с представлениями Чаитанйи и тем самым, по мнению автора, заблуждался относительно истинного положения Нāрāйан̣ы и Крьшн̣ы. Но в действительности слова Вйеӈкаты целиком и полностью основаны на щāстра-сиддхāнте.

Чаитанйа и автор ЧЧ заклеймили Вйеӈкату гордецом всего лишь на основании того, что он следовал Слову щāстра. Для Чаитанйи представления Вйеӈкаты по определению не верны, так как Чаитанйа должен раскрыть Вйеӈкате „истинный смысл“, тем самым опровергнуть рāмāнуџа-сампрадāй. Опровержение делает акцент (вероятно, для этого оно и затеивалось) на все той же идее „крьшн̣а свайам бхагавāн“ — Крьшн̣а и есть Бог, источник всех аватāров.

Для щрӣ-ваишн̣авов вопрос об источнике аватāров вообще не стоит, равно как и для татвавāдинов. Ведь щāстра-сиддхāнт ясно говорит о неразличии авата̄рӣ от аватāров. Как будто кто-то считает Крьшн̣у ниже Вишн̣у или ниже Нāрāйан̣ы. Это деление плод фантазии гауд̣ӣй и здесь это деление является основой опровержения.

Деление позволяет узаконить Рāдху и ее статус, результатом чего является принижение Лакшмӣ и замена ее Рāдхой. Если Лакшмӣ, то Нāрāйан̣а. Если Рāдхā, то Крьшн̣а. Џӣва придумывает толкование „крьшн̣ас ту бхагавāн свайам“ как доказательство превосходства Крьшн̣ы, что автоматически влечет за собой и превосходство Рāдхи. Но на его беду Бхāгавато говорит не только о Крьшн̣е как о свайам Бхагавāне, но и о других аватāрах.

Примечание: „свайам Бхагавāн“ — часть 1-я.

Опровержение Вйеӈкаты абсурдно еще и потому, что Врьндāван дāс, автор «Чаитанйа-бхāгавата», описывает Чаитанйу как аватāра Нāрāйан̣ы с Ваикун̣т̣хи. Здесь же автор ЧЧ предлагает диаметрально противоположное — Нāрāйан̣а не есть Бог богов.

тāна гарбхе аватӣрн̣а хаилā нāрāйан̣а
щрӣ крьшн̣а-чаитанйа-нāма сам̇сāра-бхӯшан̣а — ЧБ, Āди 1.94

Перевод Бхӯмипати дāса: From the womb of mother Saci appeared Narayana. His name, Sri Krsna Caitanya, is the ornament of this world.

Из ее лона явился Нāрāйан̣а по имени Щрӣ Крьшн̣а Чаитанйа, украшение сам̇сāра.

мадхйа-кхан̣д̣е, нāче ваикун̣т̣хера нāрāйан̣а
нагаре нагаре каила āпане кӣртана — ЧБ, Āди 1.129

Перевод БД: In the Madhya-khanda Narayana, the Lord of Vaikuntha, dances and personally performs kirtana throughout the streets of Navadvipa.

В Мадхйа-кханде Нāрāйан̣а, Господь Ваикун̣т̣хи, танцует и лично кӣртанит в каждом городе.

кали-йуге сарва-дхарма хари-саӈкӣртана
саба пракāщилена чаитанйа-нāрāйан̣а — ЧБ, Āди 2.26

Перевод БД: Lord Caitanya inaugurated the congregational chanting of the holy names as the essence of all religious principles for the age of Kali.

Чаитанйа-Нāрāйан̣а показал всем, что дхарм в Кали-йуге это саӈкӣртание Хари.

випра бале, э щищу сāкшāт нāрāйан̣а
иӈхā хаите сарва-дхарма хаибе стхāпана — ЧБ, Āди 3.16

Перевод БД: He said, "This child is nondifferent from Narayana. He will reestablish religious principles.

Випра сказал, „этот младенец сам Нāрāйан̣а. Он установит дхарм“.

Примечание: ссылки на стихи ЧБ из английского издания 2008 г., Vrajraj Press. Edited and Published by Pundarika Vidyanidhi dasa. Translated by Bhumipati Dasa.

This English edition of Sri Caitanya-bhagavata is dedicated to His Divine Grace
A.C. Bhaktivedanta Swami Prabhupada Founder-Acarya of the International Society for Krishna Consciousness.

До появления госвāминов Рӯпы, Санатāны и Џӣвы Чаитанйа считался самим Нāрāйан̣ой, по крайней мере, так его описывает Врьндāван дāс. Затем появляются госвāмины с их нововведениями, которых мы в «Чаитанйа-бхāгавате» Врьндāвана дāса не находим. Именно в этом время появляется госвāминская идея считать Чаитанйу особым воплощением Рāдхи и Крьшн̣ы в одном лице — Крьшн̣а в умонастроении Рāдхи. Теперь Чаитанйа это уже Крьшн̣а-аватāра и автор ЧЧ от лица самого Чаитанйи опровергает статус Нāрāйан̣ы Бога богов, что лишний раз показывает изменчивость и мифотворческую природу культа Чаитанйи. Несмотря на все это, автор ЧЧ возносит панегирики автору «Чаитанйа-бхāгавата», но на страницах ЧЧ предлагает идеи противоречащие ЧБ.

Отрицание или анализ одной гауд̣ӣанской концепции неизбежно влечет за собой крах других.

Согласие Вйеӈкаты с доводами Чаитанйи заставляет сомневаться в его знании щāстрāртха. Туманными выражениями Чаитанйа попытался опровергнуть Вйеӈкату и тот быстро с ними согласился. Вйеӈката поддался харизме человека, не попытавшись оспорить щāстрами его доводы и отстоять сиддхāнт. Никаких контраргументов с его стороны не последовало. Отсюда вывод: либо Вйеӈката не изучал щāстры, приняв чье-то мнение, пусть и правильное, либо описанный разговор между Чаитанйей и Вйеӈкатой это фантазия автора.

Судя по тому, что автор ЧЧ, описывая Чаитанйу, противоречит Врьндāвану дāсу и «Чаитанйа-бхāгавату», уверенность в вымышленности эпизода встречи с Вйеӈкатой возрастает. Но последствия этой фантазии гауд̣ӣям выгодны — в активе Чаитанйи победа над рāмāнуџа-сампрадāйем. Не в вāдах, а в приватной беседе, что также немаловажно. Та же схема победы и в Уд̣упи, и с Валлабхой.

„Шутливость“ разговора не может оправдать ни заблуждений Чаитанйи, ни отсутствия этики у автора ЧЧ. Остается открытым вопрос, почему Чаитанйа отвергает щāстра-сиддхāнт?

Сначала Чаитанйа величает Валлабху „мой дорогой и ученый муж“ (ЧЧ, Антйа 7.16), а через несколько стихов диалог превращается в череду обвинений, как будто автор пытается многократным повторением закрепить в сознании читателя отсутствие у Валлабхи достоинств, будто он [Валлабха] само воплощение гордости. Обратите внимание, ни о каком щāстровом разборе комментария Валлабхи или даже знакомстве с ним речи не идет. Чаитанйа заранее дал оценку работе дорогого и ученого мужа, даже не выслушав его:

ЧЧ, Антйа 7.53: бхат̣т̣ера хрьдайе дрьдха абхимāна… \ Зная, что сердце Валлабхи Бхат̣т̣а полно гордости, Махāпрабху произнёс эти слова.

ЧЧ, Антйа 7.134: щрӣдхара упаре гарве… \ „Что бы ты ни написал из своей ложной гордости, пытаясь превзойти Щрӣдхара Свāмӣ, всё это будет противоположно по смыслу. Никто не обратит на это внимание“.

ЧЧ, Антйа 7.136: щрӣдхарāнугата кара… \ „Представь своё объяснение Бхāгавата в соответствии со Щрӣдхарой, отбрось ложную гордость, поклоняйся Бхагавāну Крьшн̣е“.

Комментарий Валлабхи существенно отличается от комментария Щрӣдхары. Таким он остался и после объявленного автором ЧЧ предания Валлабхи. В чем же состояло предание? Было ли оно вообще, если своего мнения Валлабха не изменил, а его последователи вообще отрицают встречу с Чаитанйей?

Для обвинения Валлабхи в гордости автор ЧЧ использует аргумент, который мы не находим в обвинениях татвавāдинов и Вйеӈкаты, — Валлабха не только написал свой комментарий на Бхāгавато, отличающийся от комментария Щрӣдхары, но и полагал, что его объяснение Бхāгавата лучше, чем объяснение Щрӣдхары:

āми се ваишн̣ава бхакти-сиддхāнта саба џāни
āmi se bhāgavata-artha uttama vākhāni — ЧЧ, Антйа 7.54

Перевод АЧС: [Vallabha Bhaṭṭa was thinking:] “I am a great Vaiṣṇava. Having learned all the conclusions of Vaiṣṇava philosophy, I can understand the meaning of Śrīmad-Bhāgavatam and explain it very well.”

Ради переводческой чистоплотности следует сказать, что слов „великий“ (great) и „изучил суть ваишн̣авской философии“ (having learned all the conclusions of vaiṣṇava philosophy) в данном стихе нет. Словами „я великий вайшнав“ АЧС усугубляет положение Валлабхи, тем самым делая перевод в выгодную для гауд̣ӣй сторону.

Перевод: „Я ваишн̣ав, полностью знаю бхакти-сиддхāнт и объясняю суть Бхāгавата лучше“.

бхат̣т̣ера манете эи чхила дӣргха гарва
прабхура вачана щуни се ха-ила кхарва — ЧЧ, Антйа 7.55

Перевод АЧС: Such pride had existed for a long time within the mind of Vallabha Bhaṭṭa, but as he heard the preaching of Śrī Caitanya Mahāprabhu, his pride was cut down.

Перевод: Такая гордость долго владела умом Бхат̣т̣ы [Валлабхи]. [Благодаря] слушанию слов прабху [Чаитанйи], она исчезла.

По логике автора и Чаитанйи в гордецы следует записать всех без исключения комментаторов Бхāгавата, отличающихся или критикующих комментарий Щрӣдхары Свāмина, в том числе и Мадхвāчāрйу.

Интересный факт, оппоненты Чаитанйи, названные им гордецами, не являются мāйāвāдинами, в отличие от самого Чаитанйи (ЧЧ, Антйа 7.16). Чаитанйа защищает мāйāвāдӣ Щрӣдхару Свāмӣ (см. выше диалог Чаитанйи и Валлабхи), но при этом якобы провозглашает „ваишн̣ава-дхарм“. По идее ваишн̣ава-сиддхāнт отличается от мāйāвāда-сиддхāнта.

Оппоненты Чаитанйи ваишн̣авы: Вйеӈката Бхат̣т̣а из Раӈгама, татвавāдины из Уд̣упи, Валлабха также претендует на статус ваишн̣ава. В отличие от Чаитанйи никто из них не получал, даже формально, инициацию в мāйāвāда-сампрадāйе и не защищал Щрӣдхару Свāмӣ.

Критика ваишн̣авов (здесь мы не будем вдаваться в детали, кто из них ваишн̣авистее), по сути, происходит за то, что они ваишн̣авы; их понимание щāстр отличается от понимания Чаитанйи; они не принимают Щрӣдхару Свāмӣ. Да и говоря откровенно, так называемый ваишн̣ава-дхарм Чаитанйи слишком отличается от ваишн̣ава-дхарма представленного в щāстрах.

Что касается ЧЧ и ее автора, как бы ты ни любил своего героя, не достойно превозносить его за счет необоснованного оскорбления других. В эпизоде визита Чаитанйи в Уд̣упи заметно желание автора выставить татвава̄динов гордецами для того, чтобы подготовить фон победам своего кумира. Такие вещи называются наговором и идут вразрез с литературной этикой. Напомним — единственным легитимным способом выяснения отношений между школами в среде ваидиков были и остаются вāды. В культе Чаитанйи такой подход к сожалению не наблюдается.

Тактика общения Чаитанйи с представителями других школ или сампрадāйев точно такая же, как и в этих двух стихах ЧЧ (252-253): сначала объявление чего-то негативного у оппонентов, затем поучение и венчающая это все победа — демонстрация превосходства Чаитанйи.

Тему гордости можно развить дальше, например, что понимает под гордостью автор ЧЧ, — чувство, вызванное конкретной ситуацией, которое пройдет через некоторое время, или гордыню как черту характера?

Выводы

1) Автор ЧЧ не объясняет причин гордости татвавāдинов, ни в этом стихе, ни в предыдущих. Детального описания предшествовавших такому выводу автора событий мы в ЧЧ не находим. Это лишает читателя возможности понять происхождение гордости татвавāдинов. Другими словами, обвинение ваишн̣авов необоснованно.

2) Высокомерное поведение не принято в татвавāда-сампрадāйе. Об этом мы уже говорили в части 24 (ЧЧ, Мадхйа 9.250).

3) Для более эффектной декорации побед своего героя автор склонен безосновательно наделять негативными чертами потенциальных оппонентов Чаитанйи, а это признак отсутствия у него всяких представлений о литературной этике. Автору мало проповеди собственных идей у Чаитанйи. Должен быть какой-то элемент благородства его героя в противовес порочным оппонентам. Это помогает укрепить статус аватāра-спасителя и раскусителя пороков. Отсюда похоже и эти надуманные пассажи с гордостью, т.е. человек делает выводы, которые на основании представленных фактов сделать нельзя.

Если учесть, что ЧЧ произведение надиктованное свыше самим богом (по мнению гауд̣ӣй и по заявлению автора ЧЧ), то получается, что бог поносит всех напропалую. Этичность его слов и поведения оставляет желать лучшего.

4) Под гордостью Чаитанйа или автор ЧЧ подразумевают точку зрения, отличную от мнения мāйāвāдина Щрӣдхары Свāмӣ и самого Чаитанйи.

5) Основанием для унижения Вйеӈкаты служит верный щāстра-сиддхāнт.

6) Поведение Чаитанйи дает все основания обвинить его в надменности, дурных манерах, гордости и оскорбительном отношении. К счастью такое поведение не было замечено у татвавāдинов.

Автор представил своего героя человеком с двойной моралью в стиле „Quod licet Iovi, non licet bovi“ \ „Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку“. Очевидно, в представлении Крьшн̣адāса Кавирāџа так и должен вести себя бог.

Это интересно: Стиль ведения споров и характеристика диспутов Чаитанйи

продолжение будет

॥श्रीः॥

Преждѣ чѣм манйате, почитать кого-либо сāдховом, нам надо быть абсолютно увѣренными. Асад-упāсаніе, ложное поклоненіе, основанное на ложном возвеличеніи, на ложном отождествленіи, гораздо страшнѣе, чѣм неопознаніе в судурāчāрѣ любимца Господа. Если физически или публицистически я буду противостоять дурāчāру божественной личности, не замѣтив внутри ваішн̣ава (или даже замѣтив!), мнѣ воздастся пун̣ьем, ибо я исполню должное, поступлю правильно. Если я буду почитать, даже мысленно, дэвом или рьшином зауряднаго человѣка в отсутствіе каких-либо указаній на его дэвій свабӿāвъ̤, такое лжеупāсаніе приведет меня к ложным взглядам, усугубленію пāпа и непріятію правды.

Достаточныя и недостаточныя свидѣтельства божественности судурāчāры

Остаточныя и поверхностныя проявленія бӿакти не могут расцѣниваться как отголоски былого и будущаго величія. То, что „бывшій“ не материт Нерожденнаго, а признает „годы духовной практики важным этапом своего становленія как личности“, или продолжает проживать в индійских тропиках-субтропиках, героически не сбѣгая в северный хлад и смрад, или устроился в нишах примиренчества, портняжа пушистых франкенштейнов методом мультирелигіознаго синтеза, не обнаруживает его ваішн̣авскій потенціал и не оправдывает его дурāчāръ̤.

Годы ваішн̣авской „практики“ за плечами тоже не указывают на временно отошедшаго йогина или пытливца. Во-первых, для большинства людей исполненіе религіозной обрядовости не отвѣчает их природной предрасположенности, а значит и не может быть основным дѣлом, карменем в карма-йогѣ. Дѣлал ли человѣк то нужное и цѣнное, что ожидалось в этой жизни именно от него, что было дано ему сдѣлать — это уже вопрос. Во-вторых (и в-главных), аттрибутика ваішн̣ава-дӿарма, повтореніе мантров и имен, проповѣдь тѣх или иных идей могут быть проникнуты невѣжеством, а значит быть недѣйствительными. Если человѣк исповѣдует вѣрные взгляды, то судить о том, насколько глубоко он их воспринял, с наших позицій почти невозможно. Но если его прежнія, в бытность „ваішн̣авом“, убежденія — фантазіи, бред, расходящійся с реальностью щāстр и міра, то это самоочевидно, и говорить становится не о чѣм: налицо отсутствіе одного из основных — и главнаго видимаго — признаков как дэвы, так и йогина или скромнаго џиџњāсова. Обрядовость, аттрибутика и терминологія без должнаго знанія и пониманія — спесь.

Из ежевременника Ashvattho

॥श्रीः॥

Чаитанйа в Щрӣ-Раӈгаме

Бхāгавата-пурāн̣а 10.87.23

Анализ паломничества Чаитанйи в Щрӣ-Раӈгам был бы неполным без упоминания стиха ЧЧ, Мадхйа 9.123, который является цитатой из Щрути-Гӣты Бхāгавата-пурāн̣ия 10.87.23. Этот стих Чаитанйа использует как подтверждение превосходства гопӣ над Лакшмӣ.

Цитируемый в ЧЧ щлок версии Щрӣдхары Свāмина не совпадает с па̄т̣хом Бхāгавата. Изменение щлока привело к искажению смысла. Именно щрӣдхаровскую версию использовали патриархи гауд̣ӣанства в своих комментариях. Ей же пользуются последователи Чаитанйи и в наше время.

निभृतमरुन्मनोऽक्षदृढयोगयुजो हृदि यन्मुनय उपासते तदरयोऽपि ययुः स्मरणात् ।
स्त्रिय उरगेन्द्रभोगभुजदण्डविषक्तधियो वियमपि ते समाः समदृशोऽङ्घ्रिसरोजसुधाः ॥ — 10.87.23 (Щрӣдх.)

нибхрьта-марун-мано-’кша-дрьд̣ха-йога-йуџо хрьди йан-
мунайа упāсате тад арайа ‘пи йайух̤ смаран̣āт
стрийа урагендра-бхога-бхуџа-дан̣д̣а-вишакта-дхийо
вайам апи те самāх̤ самадрьщо ‘ӈгхри-сароџа-судхāх̤

Пāт̣х:

न च रमन्त्यहो असदुपासनयाऽऽत्महनो
यदनुशया भ्रमन्त्यभवाः कुशरीरभृतः ।
निभृतमोक्षहृदययोगयुजो हृदयं
मुनय उपासते तदरयोऽपि ययुः ॥ — Бхāгавата, 10.94.23

на ча рамантйахо асадупāсанайāтмахано
йаданущайā бхрамантйабхавāх̤ кущарӣрабхрьтах̤
нибхрьтамокшахрьдайайогайуџо хрьдайам
мунайа упāсате тадарайо апи йайух̤

स्मरणात् स्वनुराग तद्भवान्
उरगेन्द्रभोगदण्डविषक्तधियो
वयमपि ते समासमदृशोऽङ्घ्रिसरोजसुधाम् ।
क इह वेद नु वक्तुमपेतजन्मलयो
यत उदगादृषिरनुदेवगणा उभये ॥ — Бхāгавата, 10.94.24

смаран̣āт сванурāга тадбхавāн
урагендрабхогадан̣д̣авишактадхийо
вайамапи те самāсамадрьщо аӈгхрисароџасудхāм
ка иха веда ну вактумапетаџанмалайо
йата удагāдрьширанудэваган̣ā убхайе

Перед нами два щлока, которые отличаются нумерацией, синтаксисом и, наконец, смыслом. Одни слова похожи, другие определенно вставлены, ибо отсутствуют в па̄т̣хе. Например, слово हृदयं \ хрьдайам изменено на हृदि \ хрьди. Слово „стрийа“, которое судя по всему для гауд̣ӣй является ключевым, в гопӣческом понимании смысла щлока, здесь вставлено, вероятно, по причине непонимания истинного смысла щлока. Имеются и другие расхождения подобного рода.

Раздел Щрути-Гӣтā сложен для понимания, щлоки глубокомысленны, их размер необычен, смысл неочевиден. Поэтому комментарий Мадхвāчāрйи к Щрути-Гӣте настолько подробен: каждый щлок Āчāрйа объясняет пословно, демонстрирует взаимосвязь щлоков, выстраивая смысловой порядок, подводя к единственно верному смыслу.

Для того, чтобы понять, из чего был слеплен щлок в щрӣдхаровской версии, следует обратиться к двум щлокам пāт̣ха — этому и предыдущему.

Щрӣдхаровская версия щлока – это комбинация двух строк предыдущего щлока и двух строк следующего. Она начинается со слов:

निभृतमरुन्मनोऽक्षदृढयोगयुजो हृदि यन्मुनय
उपासते तदरयोऽपि ययुः स्मरणात् ।

нибхрьта-марун-мано-’кша-дрьд̣ха-йога-йуџо хрьди йан-
мунайа упāсате тад арайа ‘пи йайух̤ смаран̣āт

В действительности это первая строка второй части щлока пāт̣ха:

निभृतमोक्षहृदययोगयुजो हृदयं
मुनय उपासते तदरयोऽपि ययुः

нибхрьтамокшахрьдайайогайуџо хрьдайам
мунайа упāсате тадарайо апи йайух̤

Если оторвать вторую половину от первой, то вторая должна заканчиваться на слове йайух̤ (отправляются, достигают), но тогда непонятно, куда „они отправляются“ и чего „достигают“. Даже если добавить „смаран̣āт“, с которого в пāт̣хе начинается следующий щлок, все равно остается неясным, чего же именно достигают эти तदरयः \ тадарайах̤ \ враги, того или Его?

अपि \ апи \ также — означает, что они достигают чего-то того же, но в силу разрыва щлока на две части, как в случае ЧЧ, Мадхйа 9.123, получается मुनय उपासते \ мунайа упāсате \ муни поклоняются, а अरयाः \ арайāх̤ \ враги также достигают.

Непонятно, чего достигают, куда идут. Упāсате означает „поклоняются“ (мн.ч.), а апи йайух̤ – „также достигают“ или „приходят“. Почему поклоняются и приходят через „также“? По всей вероятности переводчик не понял, с какой целью тут употреблено слово „также“ и домыслил (цитата из русского перевода, изд-во ББТ):

«Великие мудрецы укрощают ум и чувства, занимаясь мистической йогой и управляя дыханием. С помощью мистической йоги они обретают способность видеть в своем сердце Сверхдушу…»

„Сверхдуша“ — это уже доктринальное дополнение, которого в пāт̣хе нет. Гауд̣ӣй, читающий этот перевод, уже должен знать, что именно „они“ там в своем сердце видят.

Дальше в переводе идет полный абсурд, даже с точки зрения гауд̣ӣйа-сиддхāнта:

«…обретают способность видеть в своем сердце Сверхдушу и в конце концов входят в безличный Брахман…»

Дело в том, что по гауд̣ӣйским представлениям йоги достигают слияния с Брахманом или чего-то в этом духе, а џњāнины – единства с так называемым безличным Брахманом. Но йоги, о которых в этом щлоке идет речь, видят в своем сердце Сверхдушу, а затем входят в безличный Брахман, хотя в безличный Брахман входят только те, кого гауд̣ӣйи называют џњāнинами.

Из этого следует, согласно доктрине гауд̣ӣй, что йоги стремятся к одной цели и достигают ее, а согласно этому щлоку щрӣдхаровской версии Бха̄гавата йоги у гауд̣ӣй стремятся уже к другой цели и ее же достигают. Нестыковка. Почему так? Возможно, потому что надо куда-то определить врагов (Крьшн̣ы), но враги не достигают Парамāтмана (Сверхдушу). Такого сиддхāнта в щāстрах нет. И коль скоро враги Крьшн̣ы „тоже“ чего-то достигают, то логично предположить, что это Брахман, ибо ни о чем другом в контексте речи не идет. В щлоке, однако, не указано, чего конкретно враги достигают.

Глагол „йайух̤“ \ „идут, достигают“ не сопровождается своим дополнением, т.е. тем, чего именно достигают. Если достижение все того же безличного Брахмана, то „также достигают“ означает, что они должны достичь того же, что и йоги! Выбор у переводчика невелик: либо 1. Он должен изменить направление пути йогов с достижения Сверхдуши (каивалйа и др. гауд̣ӣйские идеи) на попадание в Брахман, либо 2. Он должен направить дрезину, на которой едут враги Крьшн̣ы, в Сверхдушу вместо безличного Брахмана. Естественно врагам туда путь заказан, значит на дрезине поедут йоги и смысл щлока становится таким, что все, о ком идет речь, попадают в одно и то же место, хотя по гауд̣ӣйскому сиддхāнту они должны попадать в разные (у одних брахмāлайа или нирвищеша-брахмāлайах̤, у других что-то в духе каивалйа). Так или иначе, они должны достичь чего-то, чего они, по представлениям гауд̣ӣй, достигают, но в щлоке не написано ни про йогинов, ни про врагов, и переводчику остается домысливать. Такой вариант домысливания все равно противоречит гауд̣ӣйа-сиддхāнту: йогины видят в своем сердце Сверхдушу, а потом входят в безличный Брахман, «…хотя того же положения благодаря памятованию о Верховном Господе достигают Его враги». Вот это „благодаря памятованию“ (смаран̣āт) сюда привлечено из следующего щлока, ибо чего еще можно достичь благодаря памятованию? В седьмом скандхе говорится, что они достигают того же, что и бхакты, но это опять же в гауд̣ӣйской расплывчатой интерпретации этих щлоков.

Подобного рода непонятки, кто и чего достигает, домыслы, вставки общеизвестных для гауд̣ӣй, аксиоматических, но на самом деле недоказанных вещей, жонглирование словами и пр., все это возникает из-за того, что отсутствует первая половина щлока:

न च रमन्त्यहो असदुपासनयाऽऽत्महनो
यदनुशया भ्रमन्त्यभवाः कुशरीरभृतः । — 10.94.24 пāт̣ха

на ча рамантйахо асадупāсанайāтмахано
йаданущайā бхрамантйабхавāх̤ кущарӣрабхрьтах̤

Если рассматривать эти строки как первую часть щлока, продолжением которого являются слова निभृतमोक्षहृदययोगयुजो हृदयं मुनय उपासते तदरयोऽपि ययुः \ нибхрьтамокшахрьдайайогайуџо хрьдайам мунайа упāсате тадарайо апи йайух̤, то все встает на свои места, не надо ничего домысливать и придумывать.

продолжение будет

॥श्रीः॥

Щатарудрійам 1.1 (Таіттирӣйа-сам̇хитā 4.5) с бхāшьем Баннанџе Говиндāчāрйи

ओ३म् ॥ रुद्राय भद्राय समुद्रगाय साराय सूराय समीरणाय ।
त्र्यक्षाय पृक्षाय परीक्षकाय नमोऽन्तरिक्षाय पराक्षराय ॥

Рудрāйа бхадрāйа самудрагāйа сāрāйа сӯрāйа самӣран̣āйа
трйакшāйа прькшāйа парӣкшакāйа намоɐнтарикшāйа парāкшарāйа

विष्णोः प्राणस्य रुद्रस्य प्रियं हि शतरुद्रियम् ।
जिज्ञासुजनबोधाय व्याख्यास्यामो यथामति ॥

„Вишн̣авѣ, Прāн̣ѣ и Рудрѣ очень любо Сторудріе. К разуменію џиџњāсавов, радѣющих в Вѣдах знанія, мы, в мѣру испытаннаго пониманія и согласно Ученію, будем толковать Сторудріе“

Атхāтах̤, отныне и потому[↓1] мы начинаем толкованіе Сторудрія.

Мы таіттирӣи — принадлежим к Таіттирӣйа-щакхѣ. Поэтому вначалѣ будем толковать Сторудріе по таіттирӣйскому чтенію (пāт̣ху). Йаџња-мантры Сторудрія содержатся в Пятом прапāт̣хакѣ Четвертаго кāн̣д̣а Таіттирӣйа-сам̇хиты. Нѣкоторые вѣдознатели называют прапāт̣хакъ̤ пращном. Согласно им, Рудрāдхйāйъ̤ является Пятым пращном. По Вāртикѣ[↓2] (Ашт̣āдхйāйи-сӯтры 4.2.28), щатарудрāч‿чхащ ча гхащ ча. Слѣдовательно, умѣстно употребленіе как „Щатарудрӣйам“, так и „Щатарудрийам“( Читать далее... )

॥श्रीः॥

В марте сего года Палимāру Мат̣х, что в Уд̣упӣ, издал долгожданное и желанное «Щатарудрийам» - «Сторудрие» с объяснениями Баннанџе Говиндāчāрйи. Работа на санскрите во всех отношениях ценная и важная. Ценная знаниями смыслов, которые раскрывает Говиндāчāрйа. Важная, в том числе, тем, что раскрывая Рудра-татвам, обнажает поверхностность и невежество щаива и саӈкарито-āгамов, далеких от гармонии Веда-щабд.

100Rudriyam_01

Прекрасное эссе-вступление к этой работе пера Нāрасим̇хи Дивногорского: http://ashvattho.blogspot.de/2013/04/votchina.html

Книга издана ограниченным тиражом, всего 500 экземпляров. Содержит, кроме основного текста и объяснений, два дополнения: Нрьсим̇ха-ставах̤ и Тāратамйамӣмāм̇сā.

100Rudriyam_03

Из предисловія Баннанџе Говиндāчāрйи к Щатарудрійам

Оригинал: http://ashvattho.blogspot.de/2013/04/100rudriyam-nivedaniyam.html

Йаџасовое „Щатарудрійам“ (Сторудріе) находится и в Щукла-, и в Крьшн̣а-йаџур-вѣдах, за нѣкоторыми разночтеніями. В настоящее время нам доступны шесть прочтеній Сторудрія в шести Сам̇хитах. Это Таіттирӣйа-сам̇хитā, Кāн̣ва-сам̇хитā, Мāдхйандина-сам̇хитā, Маітрāйан̣ӣйа-сам̇хитā, Кāт̣ха-сам̇хитā и Капишт̣халакат̣ха-сам̇хитā. Несмотря на шесть существующих варіантов, это собраніе мантров во всѣх случаях традиціонно носит названіе „Щатарудрійам“. Таіттирӣйам Щатарудрійам состоит из одиннадцати анувāков и является Пятым прапāт̣хаком Четвертаго кāн̣д̣а Таіттирӣйа-сам̇хиты. Его называют также Рудра-пāт̣хаком. На него есть два старинных бхāшья: Сāйан̣ы и Бхат̣т̣а-Бхāскары. Мāдхйандинам Щатарудрійам Щукла-йаџур-вѣда объясняли Махӣдхара и Уват̣а. Кāнва-сам̇хиту комментировал Халāйудха, а также Сāйан̣а. Упомянутые объясненія не отвѣчают татвавāду — всѣ они ( Читать далее... )

॥श्रीः॥

ashvattho.blogspot.com

Бывает так, что исконныя земли имперіи, богатыя и лугами, и лѣсом, и чудными видами, лежат дѣвственно, невоздѣланы и не украшены поселеніями, пока народ процвѣтает в имперских городах и весях. И сосѣднія разбойничьи государства, скудныя природным богатством, зато изобилующія стеллами и монументами, шлют на те земли экспедиціи, снабдив их всевозможными вымпелами, табличками и полосатыми пограничными столбцами, чтобы обозначили: и это, мол, наше, вот гдѣ лежат родные предѣлы!

Да только авантюристы, вызывавшіеся в поход, похваляясь регаліями картографов и натуралистов, всѣ как один больны врожденным дальтонизмом, усугубленным агнозіей глубины и скверным пищевареніем. Ни дали, ни краски, ни созвучный хор птичьяго пенія, зверинаго рыка, журчаній, стрекотаній, шорохов, дуновеній, — ничто не доступно их чувствам, ничто не радует и не восхищает их душу. Гдѣ они — там туман, и бродят в туманѣ парокши, и удачей почитают тот день, когда набредает на них рѣдкій путник. Обступают, цѣпляются, восклицают, наперебой навязывая себя в проводники, трясут родословными, вымогая наперед свой бакшиш — слѣпую вѣру. Как головки клещей приходится вытравлять из-под кожи их зудливое наставничество.

Но настает время, и люди Вѣды, отдохнув у корней своих садов, запечатлев в памяти планы и перспективы своих исполненных Прāн̣ы покоев, текут в обѣтованные края — отребье сливается с тенью, туман тает на солнцѣ, и путешественнику открываются глубины, красоты, тропа под ногами и цѣль в вышинѣ.

На протяженіи вѣков, прошедших с учительства Мадхвы, бо́льшая часть литературы татвавāда была посвящена разбору смыслов, содержащихся в Сарвамӯлѣ — собраніи трудов и толкованій Āчāрйи. Емкость высказываній Āчāрйи и емкость слов Вѣдавйāсы, которыми полнятся его объясненія, множественность смысловых связей в едином и непротиворѣчивом телѣ Āгама, высвѣченная им, предоставляют неистощимую почву для изслѣдованія, изученія, постиженія, размышленія и, в конечном итогѣ, вницанія в надлегающій и всеподчиняющій Вишн̣у-смысл. В сравненіи с этой углубительной частью татвословія значительно меньше нам извѣстно словесности экспансивной, распространяющей экзегетическій подход Āчāрйи на щрути и смрьти, не охваченныя его истолкованіями.

Первыя сорок сӯкт Рьг-Вѣда изъяснены Āчāрйей в Рьг-бхāшьѣ. Загадочным образом в концѣ бхāшья, в отличіе от всѣх остальных его произведеній, отсутствует колофон, заключительная формула. Значит ли это, что у Рьг-бхāшья есть неизвѣстное ныне продолженіе, или же Мадхва указывает на то, что не может быть конца изъясненію бесконечнаго Вѣда, знать с точностью мы не можем. Тѣм не мѣнѣе, направленіе открыто, важность и удовольствіе вниканія в вѣдосмыслы невозможно преувеличить, но примѣров комментаріев за предѣлами тѣх-же сорока сӯкт мы находим крайне мало. Преданіе гласит, что великій Рāгхавендра Тӣртха дал толкованіе всѣм четырем Вѣдам, но манускрипта этой работы до сих пор не обнаружили, кроме того, что еще болѣе примѣчательно, цитат из нее мы также нигдѣ не встречаем, значит, разумным будет предположить, что это, к сожаленію, только преданіе.

Для человѣческаго сāдханія достаточно фундаментальных трудов Мадхвы, вѣрно понятых с помощью изъяснителей-татвавāдинов. Однако доказательством татвавāда служат не исключительно выбранныя Āчāрйей для истолкованія части щāстра, а вся совокупность Вѣда, Вѣдāнта, Пурāн̣, Махāбхāрата, Пањчарāтра и других сад-āгамов. В этом отличіе татвавāда от мāйāвāда, повисшаго над пропастью безсловеснаго мистицизма на тоненьких ниточках „махā-вāкьев“. Отличій же татвавāда от гаӯд̣ӣйскаго ачинтйа-бхедāбхедавāда, также аппеллирующаго ко всей цѣлостности щāстра, как минимум два. Татвавāдъ̤ дѣйствительно показывает единство смысла (а точнѣе, многоуровневое единство смысла) в сад-āгамѣ, а не извлекает то оттуда, то отсюда взаимоисключающіе популярные смыслы, чтобы убедить аудиторію в непостижимости их взаимнаго сосуществованія. В установленіи же этого смысла татвавāдъ̤ слѣдует естественным для щāстра правилам саманвайа, показанным Āди-татвавāдином Бāдарāйан̣ой в Брахма-сӯтрах, не признавая народных и фантазійных, подгоночных интерпретацій.

В этом свѣтѣ бхāшья Баннанџе Говиндāчāрйи на Пуруша-, Щрӣ-, Манйу- и другія сӯкта на кан̣н̣адѣ, на Асйавāмӣйа-, Прāн̣āгни- и другія сӯкта на сам̇скрьтѣ являются настоящим прорывом в исконные земли, провозглашеніем законных прав наиглавнѣйшаго Вишн̣у-смысла на бескрайнюю Вāк, тѣм болѣе цѣнным, что в любой вѣк носители осіяннаго Вѣдом разума (пан̣д̣ā ведоџџвалā буддхих̇), способные свершить такое толкованіе на заданном Мадхвой уровнѣ очень и очень рѣдки даже среди пан̣д̣итов и џњāнинов. И особенно значимым представляется бхāшье на Щатарудрійам, которое щаівы и значительная часть саӈкаритов привыкли считать своей территоріей. Как обнаруживается, сила этой привычки питается, смѣшно сказать, лока-рӯд̣ха значеніями вѣдних щабд. Дак сколько всего „освященнаго временем“ зиждется на смѣшном, случайном, инертном, наглом, недалеком! Привычка — не повод для піетета. Мѣсто идеологическим фетишам — в кунсткамерѣ. Водвореніе их туда может оказаться внутренним переворотом, вхожденіе в полноту вѣдних артх может потребовать постоянной умственной самокорректировки, но только так Вѣды предстанут перед нами не лоскутным одеялом, перетягиваемым декларативно терпимыми сантами, а гармоничным ландшафтом, ненасильственной экосистемой щабд, через которую пролегает единственная дорога к мукти.

॥श्रीः॥

Баннанџе Говиндāчāрйа

из книги «Āчāрйа Мадхва. Бадуку — бараха (Жизнь — труды)»

Мысль Āчāрйи Мадхвы послужила поворотным моментом в индійской философской традиціи. Это направленіе в древних трудах удостоилось названія „таттвавāда“ (тойностнословія).¹ Позже, когда классификація вѣдовых школ стала подчиняться антифилософской тенденціи, подчеркивающей исключительно конфликтные отношенія разных школ в терминах „дваіта“, „адваіта“ и т.п., школа Мадхвы стала называться „дваіта-матам“, или „дуалистическим ученіем“. Однако данное обозначеніе не находит достаточнаго обоснованія в подлинной вѣдовой традиціи.²

В философской системѣ Āчāрйи реальность подраздѣляется на двѣ важнѣйших категоріи, два таттва, или двѣ тойности: сватантра-таттво и асватантра-таттво; реальность Самовластная и реальность зависимая. Бог, творец вселенной, является Самовластной реальностью; вселенная, Им созданная — подчиненной и зависимой.

Господь Нāрāйан̣а — единственный Верховный Самовластный Всебог. Всѣ вѣднія хвалы славят Его одного различными эпитетами, описаніями Его достоинств, такими как Агни, Индра и Варун̣а. Таким образом, суть, лежащая в основѣ Вѣдов и повѣданій — отнюдь не многобожіе. Посланіе Вѣда: эко дэвах̤, „Бог Один“.

Всѣ имена являются Его эпитетами; Сам Бог — бескрайній океан превосходных качеств. Потому, чтобы призвать Бога, подходит любое имя. Любое имя означает Одного Единственнаго Бога. Не только вѣднія слова, не только сам̇скрьтскія имена — любое слово любого языка в любой части свѣта будет означать Его Одного. Нѣт в языках міра ни звука, ни слова, которое по сути не было бы именем Бога.

Бог один, божеств много. Эти божества не являются Богом; это души, занимающія высокое положеніе благодаря своей сиддхи, совершенству богопознанія. Такія совершенныя души могут выступать как гуру, направляющіе путь џӣв-сāдхаков — душ, только стремящихся к совершенству.

Бог есть Бимба — „Раз“, первообраз; џӣвы-души — его пратибимбы, от-раженія. Отраженіе всегда зависимо от первообраза, оно не может достичь с ним тождества. У одного Раза может быть множество отражений. Џӣв множество, но каждый из них обладает своей уникальной индивидуальностью. Сколько душ, столько и особенностей! Однако всѣ џӣвы в этой градаціи неповторимых существ связаны между собой единой нитью подобія Богу по свойству знанія.

Как и души, неживыя сущности, составляющія номенклатуру творенія, неисчислимы. Так џӣва оказывается посреди тріады Бога, души и неживой матеріи, и если тяготеет к одной сторонѣ, то впутывается в силки сам̇сāра, если же тяготеет к другой, то обретает свободу.

Здѣсь важно замѣтить слѣдующее: мукти̤, или освобожденіе, не означает прекращенія существованія міра как такового. Мукти̤ не подразумевает исчезновенія міра, якобы казавшагося реальным. Мір продолжает существовать даже после избавленія џивы из него, но путы его спадают. До того душа не сознавала силы своего самосознанія, не вѣдала о своем Первообразѣ (Богѣ), и, в тщетном поискѣ своего истока, служила лишь орудіем в руках матеріальной природы . Но теперь, в состояніи свободы, она побѣдила свою преходящую природу сознаніем Бога, первообраза и первопричины вселенной.

Преходящій мір пятилик: пять элементов, пять вѣщностей, пять оболочек, пять органов чувств и т.д. Поэтому его называют „пра-пањчем“, „совершенным пятериком“. Тойность жизни-прāн̣ы внутри этого пятерика также представляет собой пятисложное существо: Прāн̣а, Апāна, Вйāна, Удāна и Самāна. Болѣе того, прāн̣ом извѣчно управляет Бог, принявшій пять статей: Анируддхи, Прадйумны, Саӈкаршан̣ы, Вāсудевы и Нāрāйан̣ы.

Также мы можем прослѣдить в мірѣ пятисложную отличность: отличіе одной косной (џад̣а) сущности от другой косной сущности; отличіе коснаго от џӣвы; отличіе коснаго от Бога; отличіе одного џӣвы от другого џӣвы; отличіе џӣвы от Бога. Эти отличія не временны, не условны; они являются непреложными естественными свойствами всего сущаго. Таков закон бытія: один не равняется двум, два не равняется одному.

* * *

Āчāрйа привел в согласіе и цѣлостность нѣсколько бытовавших к тому времени взаимопротиворѣчащих представленій о Богѣ, преданности (бхакти) и вселенной. Упомянем самыя важныя из них:

Бог обладает и не обладает образом, обладает и не обладает качествами. У Него есть образ, поскольку у Него есть тело знанія и блаженства. У Него нѣт образа, потому что у Него нѣт тела, досягаемаго нашим ограниченным мышленіем. У Него есть качества, поскольку Он обладает всѣми благостями, всѣми достоинствами во всей полнотѣ. Он бескачественен, поскольку свободен от любых матеріальных опредѣленій. С правильной точки зренія понятно, что всѣ виды высказываній передают различные стороны единой истины. Вѣды и повѣданія не открывают своих тайн тому, кто лишен подобнаго симфоническаго ви́денія.

Мір — не иллюзія, вызванная магом. Мір истинен в своей основѣ. Но с другой стороны он неистинен. „Неистинен“ здѣсь не значит „ложен“, неистинен значит зависим. Его истинность обусловлена Богом, слѣдовательно, он не истинен сам по себѣ.

Так же далеко от правды утвержденіе о том, что вѣдовая религія страдает идолопоклонничеством. Послѣдователи Вѣдов не поклоняются идолам или иконам, они поклоняются только Богу, котораго символизируют изображенія. Развѣ вездѣ-сущій Бог не присутствует в идолѣ?

* * *

Другим значительным вкладом тойностнословія Āчāрйи являются вйакти-вищишт̣а-вāдах̤, ученіе об уникальной индивидуальности каждой души, и свабхāва-вāдах̤, ученіе о неизмѣнной самобытностит џӣв. Вот суть этих положеній вкратцѣ:

Не существует одинаковых предметов. Не существует одинаковых существ. Самобытность одного человѣка не знает повтореній в других. В основѣ всякой личности находится уникальная индивидуальность. Цѣлью человѣческой жизни является всестороннее и полное развитіе этой неповторимой самости. Человѣческая жизнь в путах (сам̇сāрѣ) есть ни что иное как урок, помогающій индивидуальной душѣ достичь совершеннаго развитія собственной самости в полной зависимости от Бога. Мукти̤, или освобожденіе, есть состояніе совершенства наслажденія блаженством своей самости.

Достиженія каждаго соразмѣрны его усиліям. Наше развитіе состоит в соотвѣтствованіи нашей индивидуальности. Океан полон, и полон пруд, и даже кувшины могут быть полны до краев. Но эти полноты не тождествены друг другу. Объем разнится, как разнятся и размѣры. Во всем возможна полнота, но полнота разной степени.

В твореніи нѣт двух одинаковых вѣщей.³ Не идентичны даже два листа одного дерева. Поэтому идея о том, что в конечном итогѣ все становится одним, — не болѣе, чѣм пустышка под сахарной глазурью. Эта мысль противорѣчит Вѣдам. Она идет вразрѣз с самими законами мірозданія.

Развитіе самости происходит в строгом соотвѣтствіи с ея внутренней самобытностью. Внешнія воздѣйствія лишь помогают выявить то, что уже укоренено внутри. Внутренняя самобытность џӣвы — это его вольница, его естественная жизнь. Это внутреннія черты, искони опредѣляющія џӣву. Их не измѣнить никакими усиліями. Сāттвика, или чистосердечная душа никогда не превратится в тāмасу, злонамѣренную. Тāмаса никогда не обернется сāттвиком. Достиженіе совершенства есть не болѣе и не мѣнѣе чѣм полное выявленіе своей уникальной самости.

Концепція чāтурварн̣ія, „четырех красок“ Гӣты подтверждает это положеніе. „Четыре цвѣта“ Гӣты в корнѣ разнятся с господствующей ныне идеей „четырех каст“. Гӣтā говорит исключительно о сущностной природѣ, индивидуальной самобытности џӣвы. Требуется обнаружить подлинный цвѣт души. Таков правильный общественный уклад. В таком общественном укладѣ сын обслуги (щӯдры) может стать бескорыстным мыслителем (брāхман̣ом). И напротив, даже сын брāхман̣а может оказаться щӯдрой. Вѣдь варн̣ъ̤, цвѣт, не передается по наслѣдству: он глубоко индивидуален, его опредѣляет сущностная, собственная самобытность. ⁴

За пятнадцатью стенами — репутаціей, собственностью, мышленіем, рѣчью, дѣйствіем, силой, пищей, умом, органами чувств, землей, водой, огнем, воздухом, пространством и вѣрой — скрыта џӣва-душа, шестнадцатая доля. Когда пятнадцать неживых стен разбиты, душа узнает о себѣ. Это называется самоосознаніем („āтмā-сакшаткāръ̤“). Для достигшаго самоосознанія путь к Богоосознанію („Парамāтмā-сакшаткāру“) прост⁵. Сперва осознаніе принципа „я“. Затем осознаніе принципа „Он“. В этом состоит тайна осознанія „Соɐхам“, Абсолютной Истины. Не сознающій своего настоящаго „я“ или принимающій самоосознаніе за высшее осознаніе не сможет продвинуться на пути осознанія Бога.

* * *

Только тому, кто знает Бога, доступна тайна вселенной. Путь научнаго изслѣдованія не может привести к полному познанію міра. Необходимо познаніе Всевышняго. Только через знаніе о корнѣ можно получить достаточное представленіе о древѣ. Таков настоящій путь знанія, џњāна-йогъ̤. Реальность, соединяющая, словно нить, душу с Богом, зовется Прāн̣а-таттво, „реальностью побуждающей“. Именно эта тойность ведет всѣх џӣв, и потому зовется „џӣвоттама-таттвом“, „тойностью совершенной џӣвости“. Эта высокая реальность, говорит о себѣ Āчāрйа, частью своей низошла в человѣческом образѣ Мадхвы, чтобы явственно изложить высшую истину.

Путь џњāна-йога, верховнаго знанія, отнюдь не противоположен кармени, дѣйствію. Дихотомія пути дѣйствія для невѣжд и пути знанія для посвященных абсурдна. Знаніе без дѣйствія сводится к бесплодному интеллектуальному упражненію. Дѣйствіе без знанія — не болѣе, чѣм слѣпая традиџія. Знаніе необходимо, как необходимо и осознанное дѣйствіе. Равно важно и пониманіе бесконечной славы Бога. Пониманіе величія Бога необходимо вызывает бхакти̤ — преданную любовь к Нему. Мір также заслуживает того, чтобы в нем жить, вѣдь это удивительное твореніе — Его забава (лӣлā).⁶ Отрицаніе міра равноцѣнно отрицанію безграничнаго величія Бога. Нам слѣдует посвятить себя своему долгу в таком умонастроеніи: „Всѣ мы подданные в царствѣ Бога; помогать тѣм, кто в нуждѣ, — наша подать Бхагавāну, нашему Владыкѣ“.⁷ Такое цѣлостное сочетаніе путей знанія, дѣйствія и преданности составляет совершенное направленіе человѣческой жизни.

* * *

Для развитія знанія недостаточно физическаго зренія. Необходимо, чтобы открылось внутреннее око; необходимо обратить свой взор внутрь. Достичь этого можно только двумя способами: собственным непосредственным опытом и словами мудрости, завѣщанными нам провидцами Вѣда. Их слово, как факел, освѣщает нам путь. В его свѣтѣ мы пройдем этим путем и найдем Истину. Поэтому совпаденіе слова Вѣды и нашего непосредственнаго опыта служит высошайшим критеріем вѣрности наших убѣжденій. Чтобы придти к нему, предписана практика непрерывнаго слушанія, размышленія и медитаціи.

Непріемлемо даже духовное утвержденіе, если оно противорѣчит моей совѣсти. Пробужденная совѣсть сможет открыть для себя неразрывную цѣлостность, лежащую в основѣ всѣх вѣдних утвержденій. Брахма-сӯтра, Бхāрато, Пањчарāтро, Пурāн̣а были созданы, чтобы показать непрерывность единаго смысла в Вѣдах. Эти данности — главные источники знанія. Слова смрьтей (нравственных законов), авторами которых являются Ману и другіе мудрецы, пріемлемы как достовѣрные источники, только если согласуются с сущностным смыслом Вѣда. Они не могут служить высшими авторитетами.

Помимо воспріятія и вѣдняго слова еще одним инструментом полученія вѣрнаго знанія служит логика. При этом логическое сужденіе не является самостоятельным инструментом. По этой причинѣ о нем говорят как о всего лишь „ану-мāніи“, то есть инструментѣ, дополняющем два остальных: воспріятіе и вѣднее слово. Важно отмѣтить, что в вопросах, выходящих за предѣлы чувственнаго воспріятія, отдѣльно взятыми логикой или умозкалюченіями невозможно установить ничего опредѣленнаго. Вѣдь с помощью логики можно доказать все, что угодно. Тѣ, кто не сознает этого, одной силой логических заключеній не смогут придти ни к какому дѣйствительному выводу.

Поэтому нѣт смысла предаваться логическим сужденіям в том, что касается сверх-чувственной области, и, в особенности, в том, что касается Бога. Смысл есть только в преданіи Богу. Необходимо вручить себя голосу одаренных высоким опытом вѣдунов и мудрых мужей, познавших Бога, — то есть вручить себя вѣднему слову. Надо познавать через вѣднія слова, познав, испытывать знаніе, испытав — увидѣть, увидѣв — погрузиться в увиденное, погрузившись всецѣло — достичь искомаго.

Для этого и необходимо предать себя во власть Бога; знать через преданіе; познав, предаться вновь. Пребывающій в таком сознаніи обладает ключом к радости. Таково, в общем и цѣлом, ученіе Āчāрйи:

कुरु भुङ्क्ष्व च कर्म निजं नियतं

हरिपादविनम्रधिया सततम् ।

हरिरेव परो हरिरेव गुरुः

हरिरेव जगत्पितृमातृगतिः ॥

Куру бхуӈкшва ча карма ниџам̇ нийатам̇

хари-пāда-винамра-дхийā сататам ;

харир эва паро харир эва гурух̤

харир эва џагат-питрь-мāтрь-гатих̤ .

Плату за прошлое — карма свое — принимай,

Долг в настоящем — карма свое — совершай,

Разум склоняя всегда к Хари-слова стопам:

Защитник — Хари̤, учитель — Хари̤,

Отец и мать міру — только Хари̤,

Полнота и вершина пути —

Хари̤

तदलं बहुलोकविचिन्तनया

प्रवणं कुरु मानसमीशपदे ॥

Тад алам̇ баху-лока-вичинтанайā

праван̣ам̇ куру мāнасам ӣща-паде .

Разнообразіе пестрых міров

Не стоит умных забот —

Привяжи свою мысль

К стопам Ӣщи, в Чьей власти всё

Слово „таттвам“ образовано добавленіем абстрагирующаго суффикса тва к мѣстоимѣнію тат — „то“. Тѣм самым понятіе „таттвам“ означает совокупность существенных свойств любого предмѣта, собственно его составляющих, или то представленіе о предмѣтѣ, которое в совершенствѣ соотвѣтствует его дѣйствительности. „Таттвавāдом“ сиддхāнтъ̤ Āчāрйи называет в своей Йукти-малликѣ Щрӣ-Вāдирāџа: паре ча таттва-вāдеɐсмин гарӣйаси бхаро мама. Примѣчательно, что бенгальскіе комментаторы Бхāгавата из числа послѣдователей Чаітанйи также упоминают Мадхвāчāрйу как учителя таттвавāда. ↩

Слова „адваітам“ и „дваітам“ несут в себѣ не только значенія абхеда и бхеда (тождественности и отличія), но и коннотации йатхāртха-џњāнія и айатхāртха-џњāнія (знанія достовѣрнаго и недостовѣрнаго). Тѣм самым употребленіе слова „дваітам“ может быть дезоріентирущим. ↩

भिन्नाश्च भिन्नधर्माश्च पदार्था निखिला अपि । (Анувйāкхйāна 2.2.6): „Всѣ вѣщи различны и различны их свойства“. ↩

स्वाभाविको ब्रह्मणादिः शमाद्यैरेव भिद्यते । योनिभेदकृतो भेदो ज्ञेय औपधिकस्त्वयम् ॥ (Гӣтā-тāтпарйа-нирн̣айах̤ 4.13): „В основѣ естественнаго дѣленія на четыре варн̣а лежат щамъ (невозмутимость чувств) и прочія признаки. Дѣленіе, основанное на происхожденіи, должно пониматься как исключительно условное“. ↩

सम्यक् समाहितानां तु प्राप्तानां षोडशां कलाम् । अपरोक्षदृशां क्वापि तुरीयं दृश्यते पदम् ॥ (Ман̣д̣ука-бхāшйе 2.1): „В самāдхи, совершенствѣ сосредоточенія на достойных предметах размышленія, очищенных от неясности и сомненій, обретают шестнадцатую долю — себя, и с этим — собственное, без посредства органов чувств, воспріятіе. Тогда становится возможным порой увидѣть Тот Четвертый Образ Бога, что непрерывно созерцают души, достигшія свободы“. ↩

बहुचित्रजगद्बहुधाकरणात् परशक्तिरनन्तगुणः परमः ॥ (Двāдаща-стотрам): „Кто претворяет и осуществляет этот бесконечно многообразный и чудесный мір в цѣлом и частном, явном и скрытом, великом и малом, восхитительном и ужасном, как не Парамах̤ — Полный, Паращактих̤ — Всемочный, Анантагун̣ах̤ — Всеблагій (бесконечных благостей всецѣлообладатель)“. ↩

नाना जनस्य शुश्रूषा कर्माख्या करवन्मितेः । (Гӣтā-тāтпарйа-нирн̣айах̤ 6.3): „Помощь самым разным существам (выше себя, ниже себя и равным себѣ) называется „карма“ [и является долгом как стремящагося к состоянію йога, так и достигшаго его,] подобно налогу [который платят правѣдному царю], ибо к этому обязывают достовѣрные источники“. Йогъ̤ (в просторѣчіи „йога“) — состояніе осознанія сопряженности всѣх слагающих своего бытія, от побужденій до плодов поступков, с Бхагавāном. Йогӣ (в просторѣчіи „йог“) — тот, кто стремиться достичь такого состоянія или пребывает в нем. ↩

С благодарностью д-ру У.П. Упадхйāйѣ, автору англійскаго перевода книги, и Баннанџе Винайабхӯшанāчāрйѣ, любезно отвѣтившему на мои вопросы по каннад̣скому оригиналу.

Перевод — Наарасимха Дивногорский (http://ashvattho.blogspot.de/2012/11/bgtattvavada.html)

॥श्रीः॥

Причин, инициировавших наше пусть и беглое, но тем не менее продуктивное знакомство с Брахма-сӯтрами, они же Ведāнта-сӯтры, и комментариев к ним, несколько. Причины весомые. Игнорировать их, полагаясь лишь на доморощенные теории индологов и вопиющие извращения сектантов средневекового индуизма, преступно.

Неудивительно, что о Брахма-сӯтрах на русском языке никогда никто не писал. Ведь нет и не было исследователей. Не было специалистов, не было даже энтузиастов, понимающих суть Вед, пусть даже и не будучи высокоучеными мужами в этом вопросе.

Первое, что хотелось бы подчеркнуть — желание понять смысл Вед, то есть Веда-артху, не ограничено ни происхождением, ни уровнем знаний, ни махровостью невежества. Главное, чтобы желание вообще возникло.

Изучение Вед не запрещено. Запреты на изучение не встречаются в щрути, однако некоторые любители околоведических идей любят настаивать на обратном, всячески подчеркивая, что лишь трем варн̣ам разрешено изучать Веды, при этом любители совершенно не понимают значение термина „варн̣а“.

Серьезной помехой для желающих познакомиться с культурой Вед является паразитическая деятельность псевдоведических проповеднических организаций и культов, таких как движение «харерамахарекришна», извращающих и профанирующих представления о Ведах, о щāстрах. Неподготовленный человек не обладает критическим аппаратом оценки истинности и ведности предлагаемых популярных индийских „религий-культов“. Парадокс в том, что и сами секты не владеют этим аппаратом, зачастую даже не слышали о нем.

Культуру Вед необходимо воспринимать, анализировать, оценивать инструментами этой же культуры, то есть, принципами Вед и эпистемологическими принципами, изложенными в Веда-щāстрах. К сожалению, не существует ни одного солидного русскоязычного труда на эту тему. Даже несолидных, и тех нет. Индийские мужи не горят желанием изучать русский язык. Знание санскрита по-прежнему является условием первостепенной важности в изучении Вед.

В основу нашего цикла легла работа профессора Б.Н.К. Щармы о трех томах — «Брахма-сӯтры и основные комментарии к ним». Первая часть цикла основывалась на труде «Брахмасӯтрабхāшйам» профессора К.Т. Пандуранги, заслуженного пан̣д̣ита-таттвавāдина из Бангалора, директора фонда дваита-исследований. По сути мы работали, имея обширный материал, анализ взглядов на Ведāнта-сӯтры трех представителей Ведāнты — Щрӣ-Мадхвāчāрйи, Рāмāнуџи и Щаӈкары.

Трактат «Брахма-сӯтры и основные комментарии к ним» проф. Щармы показывает успех эпистемологических методов Мадхвāчāрйи и его выдающуюся способность понимать язык Ведавйāса. Подход Мадхвāчāрйи способствует верному пониманию сути послания Ведāнта-сӯтр. Вне всяких сомнений, работа проф. Щармы это бесценная помощь для тех, кто желает серьезно разобраться, что же такое Веды, культура Вед и какова весть Веда-щāстр, что имеет ввиду автор Брахма-сӯтр, Ведавйāса.

Анализ показывает, что Мадхва и его комментаторы применили совершенно новый подход к источникам, на которые опирается Веда̄нта. Они передали суть Брахма-сӯтр — философию теизма, подчеркнув важность бхакти.

Бхакти невозможна без верного понимания природы Брахмана и Его величия. Одна из основных составляющих бхакти это чистая преданность Брахмени, раскрывающаяся благодаря верному пониманию Его таттвия.

Бхакти является и средством, и целью. Новый подход Мадхва̄ча̄рйи привел к осознанию самого главного, а именно — „Все без исключения источники Веда̄нты говорят о величии Брахмени, как обители бесконечной благости и вместилище бесчисленных достоинств, о Брахмени, лишенном всякого изъяна.

Некоторые тексты Веда̄нта описывают Его обладателем таких качеств, как всезнание, могущество, самодержное управление материей и душами, безграничная щедрость, красота и многих других. Иные говорят о Нем, как о свободном от всего ограниченного, например, греха, страданий, обреченности на воплощения в физическом теле.

Но есть источники, которые описывают Брахмени, как непостижимого умом и невыразимого словом, т.е. Его природа не подвластна нашему пониманию. Ее не постичь органами восприятия. Некоторые говорят о Нем, как о Единственно Реальном, намекая на то, что ничего другого не существует.

Однако есть и такие тексты, которые представляют Его как „Душу всех и вся“, намекая на то, что только Он причина всякого бытия, Он дарует способность к знанию и действию любой ограниченной реальности. Глупцы не в состоянии понять единую суть учения Вед, несмотря на многообразие и изощренность их методов в поисках божественного величия. Скудоумцы вещают о надуманных различиях „савищеша и нирвищеша“, „сагун̣а и ниргун̣а“, об уровнях восприятия „вйāвахāрика“ и „пāрамāртхика“” — (Нйāйā-Судхā, стр. 124).

Мадхва̄ча̄рйа и его комментаторы виртуозно воспели симфонию теизма Ведāнты, славящую Всевышнего, дали услышать звук Вед, который эхом отозвался в Брахма-сӯтрах. Их объяснения с применением анализа и оценки интерпретаций Сӯтр как их собственной школы мысли, так и школ Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи, особенно комментарии Вйа̄сатӣртхи по первым двум адхйа̄йам Сӯтр в его «Та̄тпарйа-Чандрике» и его преемника Рагхуна̄тха Тӣртхи по остальным адхйа̄йам в его «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрике», на которые проф. Щарма опирался в своем исследовании, являются большим вкладом в развитие критического анализа Брахма-сӯтр и бесценно пополняют литературу, им посвященную. Они заслуживают особого признания.

Результаты критических исследований Тибо и ряда других современных академиков, в том числе и рецензии на истолкования Сӯтр Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи, по своему объему, глубине и весомости никак не могут сравниться с результатами, которых в том же направлении достигли уже несколько столетий назад Вйа̄сатӣртха и Рагхуна̄тха Тӣртха, уделившие особое внимание интерпретациям Сӯтр всех трех основных школ Веда̄нты.

Дасгупта — единственный современный историк, исследователь индийской философии, который в работе «История индийской философии» подметил важность работ Џайатӣртхи и Вйа̄сатӣртхи. Но его глава «Интерпретация Брахма-сӯтр Мадхвы и Вйа̄сатӣртхи» (стр. 102-149) разбирает детально лишь сӯтры 1.1.1-4, после чего следует весьма беглый и поверхностный „обзор других важных тем Сӯтр“. Такой анализ адхикаран̣а-щарӣров интерпретаций Адваиты, Вищишт̣а̄дваиты и Дваиты никак нельзя назвать великим трудом, в отличие от анализа Вйа̄сатӣртхи в его «Та̄тпарйа-Чандрике». Дасгупта уделил внимание лишь некоторым вопросам, поднятым в «Та̄тпарйа-Чандрике», и обзору нескольких адхикаран̣ов, например, 1.2.9-10, 18-20, 21, 24; 1.2.13; 1.4.15-18; 2.1.13, 14, 20. Но он полностью опустил обзор Вйа̄сатӣртхи взглядов Ра̄ма̄нуџи. Очевидно, что глубокое и тщательное исследование «Та̄тпарйа-Чандрики» Вйа̄сатӣртхи не входило в планы этого историка. Его работа — лишь попытка описать некоторые школы индийской философии на ограниченном количестве страниц.

Бо́льшая часть «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрики» все еще хранится в виде манускриптов. Неудивительно, что эта работа до сих пор осталась нетронутой современными академиками. «Та̄тпарйа-Чандрикā» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрикā» не переведены на английский. Поэтому академики, студенты, не знающие санскрита, не говоря уже о сāдхаках и тех, кто хотел бы начать свой Путь, лишены возможности полноценно изучить содержание этих работ, что негативно отражается на уровне их понимания Вед в общем и целом, а возможно и ограничивает сāдхание.

Трехтомная работа проф. Щармы — это его желание дать импульс серьезным и всесторонним исследованиям индийской философии и культуры Вед. Эта работа — первая веха в систематическом анализе Вед на основе их квинтэссенции — Брахма-сӯтр, открывает доступ к ценному материалу, содержащемуся в «Та̄тпарйа-Чандрике» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрике» — двух выдающихся произведениях школы Дваита по теме интерпретаций Брахма-сӯтр. К ним прилагаются сведения из других источников, таких как «Анувйа̄кхйа̄на» и «Нйа̄йа-Виваран̣а» Мадхва̄ча̄рйи, «Таттва-Прадӣпа» Тривикрама, «Таттвапрака̄щика̄» и «Нйа̄йа-Судха̄» Џайатӣртхи и комментарии таттвава̄динов Рагхӯттамы, Ва̄дира̄џи, Ра̄гхавендры, Сатйана̄тха и Џаганна̄тха. Кроме того, проведено систематическое изучение адхикаран̣а-щарӣров Сӯтр по Щаӈкаре и Ра̄ма̄нуџе, причем не только их бха̄шии, но и непереведенные и неисследованные комментарии, например, «Бха̄матӣ», «Калпатару» и «Щрутапрака̄ща», и обзор их толкований в двух выше упомянутых классических произведениях школы Дваита («Та̄тпарйа-Чандрика̄» и «Щеша-Та̄тпарйа-Чандрика̄»).

Для проф. Щармы, равно как и для таттвавāдинов, было важно разрушить труднопреодолимые преграды, которые стояли перед многими современными исследователями и студентами. Теперь они могут куда более детально изучить ранее недоступные на европейских языках старинные работы, а мы надеемся, что в будущем на русском выйдет достойное исследование Брахма-сӯтр Ба̄дара̄йан̣ы словами Мадхвы, то есть, самого Бāдарāйан̣ы, что позволит обдумать и оценить фундаментальность его подхода в сравнении с подходом Щаӈкары и Ра̄ма̄нуџи. С устранением этой помехи исследователи смогут уделить методам Мадхвы и его объяснению Брахма-сӯтр достойное внимание — внимание не меньшее, чем то, которое незаслуженно досталось двум другим школам за последние 200 лет. Не побоюсь сказать, что двум другим школам уделялось почти эксклюзивное внимание в академических кругах. В кругах сект о них мало что известно. Видимо, сказывается доморощенность средневековых народных верований.

Подход таттвава̄да к Ведам теперь может быть изучен в свете тойностных взаимосвязей и с учетом верных перспектив, с применением критического инструментария и обращая внимание на лингвистические особенности стиля Сӯтр, а также в сравнительном анализе с другими школами, идеям и толкованиям которых Мадхва̄ча̄рйа и таттвава̄д смело бросили вызов, разгромив их в прах.

До тех пор, пока к изучению комментариев Дваита-Веда̄нты, предложившей иной подход к интерпретации Вед и Сӯтр, не будет серьезного отношения, бесполезно ожидать какого-либо ощутимого развития в поиске сути и промысла Сӯтр Ба̄дара̄йан̣ы, культуры Вед и сāдхании. Несерьезность, однобокость, сектантские представления и пр. не дадут нам ответа на вопрос, куда же ведет нас Ба̄дара̄йан̣а в своих Брахма-сӯтрах, о чем же говорят Веды.

Надеюсь, я смог передать и обозначить хотя бы пунктирно основную весть Брахма-сӯтр и Вед, равно как и вооружить читателя, академических ученых, сāдхаков и просто любопытствующих критическим инструментарием, ведущим к верному пониманию сути.

Я попытался не только передать содержание, но и описать структуру, формулировку, стиль и лингвистические особенности Ведāнта-сӯтр, то есть, с помощью каких приемов Ведавйāса выражает свою мысль через слово, каким образом он опирается на щрути в поддержку своих утверждений.

Академические исследователи, индологи, философы несомненно почерпнут много полезного из выдающихся работ великих умов таттвава̄да.

Возможно, знакомство с новыми формулировками и терминами в интерпретации Сӯтр (например, „пара-видйā“ и „нирн̣а̄йака-ща̄стро“) приведет их к озарению.

Проф. Щарма надеялся, что академики справедливо оценят вклад великих мыслителей таттвава̄да в интерпретационную литературу Брахма-сӯтр и проявят интерес к их изучению вместе с желанием понять их весть, равно как и увидеть пылкое сердце сӯтрака̄ры, подарившего человечеству такое блистательное произведение.

Этот цикл, конечно, не заменит самостоятельного изучения Брахма-сӯтр и прочтения комментариев к ним, но дает общее представление о них и, надеюсь, пробуждает интерес к более глубокому исследованию этого незаменимого слагающего Прастханатрайи.

В заключение хочу подвести итог и озвучить то важное, которое должно осесть в памяти читателя после знакомства с циклом.

Суть Вед — Брахман и Его величие. Брахма-сӯтры это критическая квинтэссенция, воспевающая величие Брахмана, раскрывающая Его природу, дающая ориентир, как Его достичь, и подчеркивающая важность џња̄ния и бхакти, как средств Его достижения.

В Брахма-сӯтрах содержится доказательство Его самоуправности, всемогущества, всезнания, бесконечной благости и бесчисленных достояний. Они знакомят с такими понятиями, как „саманвайа“ и „та̄ратамйа“, без которых немыслимо начать духовную практику.

Саманвайа дает возможность верно интерпретировать ща̄стры. Та̄ратамйа — фундаментальное понятие, без которого невозможно понять структуру мироздания.

Итак, мы обсудили:

• Природу Брахмени
• Саманвайа (метод интерпретации, гармонизирующий кажущиеся противоречия в положениях ща̄стр)
• Та̄ратамйа (градация в мироздании)
• Таттвы (реальности, составные элементы мироздания)
• Сам̇са̄р
• Џња̄ние
• Щраван̣ие, манание, дхйа̄ние
• Бхакти
• Дэват
• Ма̄рга и гамйа (путь и цель)
• Мукти (святая свобода — незамутненное переживание самости)

Речь шла о важности изучения БС (прагматическо-дидактический подход). О самом содержании БС (рационально-смысловой подход). О причинах, побудивших написать цикл о БС (публицистический подход).

Надеемся, было интересно и познавательно.

ити

Карл фон Бергштрайссер, Удупи, 1 955 885 113 г. от начала дня Брахмы, 5113 г. эры Кали.

॥श्रीः॥

Пхала-адхйа̄йа, 4-й па̄да (бхога)

Последний па̄да последнего адхйа̄йа Брахма-сӯтр описывает мукти. Виды наслаждения плодами џиџња̄са̄ и апарокша-џња̄ния — внутреннее счастье и благость самости согласно различным типам џња̄нинов, например, дэваты, которые достигли Брахман, как это описано во втором и третьем па̄дах. Переживание самости. Дхйāние в мокше. Методы выражения сварӯпāнанда.

Сампадйāдхикаран̣ам (4.4.1) — Высшая и конечная цель лучших из лучших — Брахман. Это и есть мокша. Переживание своей пробужденной индивидуальности — это мокша. Апарокша — унисон с желаниями Всевышнего.

Муктāдхикаран̣ам (4.4.2) — О наслаждении (бхога) в мокше и полном переживании самости в счастье.

Āтмāдхикаран̣ам (4.4.3) — Парам̇џйоти — это Брахман.

Авибхāгāдхикаран̣ам (4.4.4) — Все вместе взятые наслаждения и радости сāйуџйа (высшая форма мукти) не являются даже мизерной частью āнанды Брахмени. Наслаждения, доступные џӣву в мукти, такие же, как и те, которыми наслаждается сам Брахман. Существует, однако, разница между степенью Его āнанды и других.

Брāхмāдхикаран̣ам (4.4.5-7) — О том, как мукты наслаждаются в сāйуџйе.

Сан̇калпāдхикаран̣ам (4.4.8) — Наслаждение мукт не зависит от прикладываемых ими усилий.

Ананйāдхипатйадхикаран̣ам (4.4.9) — Существует ли наставник (гуру) в мокше?

Убхайавидхабхога̄дхикаран̣ам (4.4.10-16) — Наслаждения в мокше в телах или без?

Адхикаран̣ам созвучен с сутью предшествующего (4.4.6) о том, что свободные души способны наслаждаться в своих „чит-телах“ (чиддэха), несмотря на то, что у них нет физического тела. Несколько аргументов пӯрвапакши сводятся к тому, что не существует каких-либо свидетельств наслаждения души в состоянии сушупти, даже если она обладает своим „чит-телом“, но лишена привязанности к физическому телу. Как же душа может наслаждаться в мукти, где она пребывает только в „чит-теле“ — теле-сознания, и не имеет материального тела?

Если признать, что свободные души обладают телами, то неизбежным следствием этого будет их способность испытывать боль, страдание и несчастье, которые ассоциируются с воплощением в теле. В этом случае о них нельзя сказать, что они переживают чистое счастье без тени страдания. Если у них нет тел, то отсутствует и сама возможность наслаждения. Даже факт наличия у них чит-тел, пребывающих в теле Брахмени, не убеждает в том, что они способны наслаждаться. Это может быть верно для са̄йуџамуктов, но как же с остальными? Да и в случае са̄йуџамуктов — радость от некоторых видов наслаждения, приписываемых им, невозможна без признания у них тел, отличных от чит-тела или брахма-дэха. От чит-тела нет никакой пользы, так как мы установили, что, несмотря на его наличие в сушупти, наслаждения не наблюдается. Всё это говорит о том, что наслаждение мукт невозможно объяснить, не признав наличия или отсутствия у них тела.

Сиддха̄нта: наслаждение в мукти можно объяснить, даже признав наличие у мукт тела, не говоря уже о его отсутствии. Сӯтрака̄ра обращает наше внимание на две точки зрения по данному вопросу — Ба̄дари и Џаимини.

Ба̄дари считает, что у мукт нет иного тела, кроме чиддэха. Џаимини говорит, что, согласно Удда̄лака-Щрути, некоторые мукты высшего ранга, помимо их чиддеха, обладают способностью облекаться в материальные тела из светящейся субстанции „щуддхасаттва“. Тела эти создаются не кармом. Что же касается наслаждения, которое испытывают мукты благодаря их телам щуддхасаттва, то чиддехи в этом случае остаются субстратом (основой) щуддхасаттва-тел.

Ба̄дара̄йан̣а согласен и с той, и с другой точкой зрения. Счастье переживается внешними телами мукт, сотканными из светящейся субстанции щуддхасаттва или их сварӯпа-(чид)-дэхов или их нематериальных тел. Отсутствие переживания счастья в сушупти даже при наличии чиддэхов обусловленно сильным влиянием бха̄варӯпа-џња̄ния. Но так как оно разрушается в мокше, трудности с переживанием счастья через сварӯпадэха не возникает.

Сӯтрака̄ра отвергает заявление, что обладая телами, естественным следствием воплощения в этих телах будет боль и страдание, что противоречит лишенному недостатков состоянию муктов. Невозможность наслаждаться радостью, не имея тела, и подверженность боли и страданиям в воплощенном состоянии (при наличии тела) свойственны только неосвобожденным душам. Муктам же чужды оба эти состояния. Они — сатйасам̇калпы, то есть могут осуществить желаемое, и уклониться от нежелательного.

Сӯтро 13 объясняет, что мукты наслаждаются, даже не обладая телами, так же, как человек может наслаждаться чем-либо в своих снах, которые не привязаны к физическому телу. Отсутствие такой привязанности к телу по сути равнозначно отсутствию тела.

Сӯтро 14 подтверждает наличие у мукт чиддэха (чит-тела), в котором они переживают счастье. Мукты могут обладать светящимися телами щуддхасаттва, но это не означает, что обладание этими телами может привести мукт к страданиям и горю, свойственным обладанию физическим телом. Привязанность мукт к такого рода телам по их воле не означает, что эти тела являются неотъемлемой частью мукт и обязательным условием их жизни и счастья (как в случае с нашими физическими телами в сам̇са̄ре).

Сӯтро 15 говорит, что независимо от того, какой природы тело мукты (чит или щуддхасаттва), мукта всегда переживает только благое, приятное и несущее счастье. Слова „татха̄ хи дарщайати“ в этом сӯтре подчеркивают суть мукти — освобожденные души наслаждаются чистым счастьем и благостью. Они не испытывают боль или страдания. Щрути подтверждает, что мукта „полностью осовобждается от горестей сердца“ (Брьх.-Уп. 4.3.22), и „в высших мирах нет страданий“ (Кат̣ха-Уп. 1.12).

Сӯтро 16 говорит, что только в двух состояниях, сушупти (сам̇патти) и мокша (сва̄рйайа), џӣва̄тман действительно лишен боли и страдания, которые являются результатами его (аништ̣а)-пун̣йам и его грехов (па̄пам). В своем комментарии Мадхва̄ча̄рйа обращает наше внимание на слово „анйатара“ и объясняет, почему Ба̄дара̄йан̣а избрал именно это слово. Џӣва̄тман не испытывает страданий и боли в обоих состояниях (мокша и сушупти), а не только в том или другом, как можно ошибочно предположить. Слово „анйатара“ предупреждает неверное понимание этого сӯтра.

Џагадвйāпāрāдхикаран̣ам (4.4.17-20) — О пределах āнанды освобожденных душ.

Экарӯпāстхитйадхикаран̣ам (4.4.21-22) — Уменьшается или возрастает счастье в мокше?

Анāврьттйадхикаран̣ам (4.4.23) — Бесконечность и вечность āнанды в мокше. Возвращения в сам̇сāр никогда не произойдет. Мокша — это конечная и высшая цель. Земля обетованная. Из мира Бога не бывает возврата.

Так заканчивается последний пāда последнего адхйāйа Брахма-сӯтр. На этом и мы заканчиваем беглое знакомство с Брахма-сӯтрами Ба̄дара̄йан̣ы.

॥श्रीः॥

Брахмадрьшт̣йадхикаран̣ам (4.1.5) — Брахман — бесконечное совершенство. „Беспредельное совершенство“ — суть медитации.

В адхикаран̣е подчеркивается необходимость и важность объединения всех качеств Брахмени, избранных для дхйа̄ния, с понятием „брахматвам“ (все-трансцендентность Брахмени — сарвокрьшт̣атвам). Сарвокрьшт̣атвам Брахмени означает надмирность, то есть Брахман превосходит все, пребывая за пределами любой ограниченной реальности (сарватах̤ уткрьшт̣атвам).

Сиддха̄нта говорит, что дхйа̄ние качества „а̄тматвам“, включающего в себя значение „самовластия“, „высшего управления“, должно проходить исключительно в сочетании с качеством „брахматвам“ (все-надмирность, все-трансцендентность), но никак не отдельно от него. Далее, сиддха̄нта подчеркивает, что даже в тяжелых жизненных ситуациях следует медитировать на четыре основных качества Брахмени, памятуя о надмирности Его природы. Иными словами, „брахматвам“ является основой, которая должна присутствовать во всяком дхйа̄нии, а такие характеристики как „а̄тматвам“, „а̄нандам“ и другие, являются составными частями дхйа̄ния:

आत्मेत्येव यदोपासा सदा ब्रह्मत्वसंयुता । कार्यैव सर्वथा * * * * * — Брахма-сӯтра-бха̄шйа Мадхвы, 4.1.5

ब्रह्मत्वस्यावश्यकत्वे चतुर्गुणोपासननियमभङ्गः स्यादित्यतो वा आह-आत्मत्वविशेषणत्वेनोपासनाददोषः — Таттвапрака̄щика̄ Џайатӣртхи, 4.1.5

А̄дитйа̄диматйадхикаран̣ам (4.1.6) — Дэвы должны медитировать на части тела Брахмени
как на источники своего бытия.

Если в предыдущих адхикаран̣ах речь шла о необходимой для всех мумукшу упа̄сане Брахмени, как Āтману — управляющему (качество „а̄тматвам“), и как существу совершенному, то в этом адхикаран̣е обсуждается упа̄сана̄ дэват, которая обязательно должна включать в себя осознание их происхождения из частей тела Всевышнего. „Из глаз Его был рожден Сӯрйа. Из лица Его — Индра и Агни“ (Рьг-Веда, 10.90.13).

Сиддха̄нта: дэваты должны постоянно медитировать на соответствующую часть тела Брахмени, из которой они берут свое начало. Дхйа̄ние этой части тела важно потому, что в мукти дэвы входят в эту часть тела Брахмени. Без дхйāния Брахмени, как обладателя этих частей, вхождение становится невозможным. Хотя дэвы и покидают части божественного тела, отправляясь исполнять свои вселенские обязанности, тем не менее, они продолжают пребывать в них в иной форме (рӯпа̄нтарен̣а).

Āсанāдхикаран̣ам (4.1.7-11) — Медитация возможна только после обретения знания о Брахмени и продолжается вплоть до обретения мукти. Существуют правила проведения медитации и одно из них — использование āсан. Успокоение ума — важное составляющее дхйāния. Кто нуждается в āсанах? Разновидности медитаций и соответствующие рекомендации, например, время и место — все в этом адхикаран̣е.

Āпрāйанāдхикаран̣ам (4.1.12) — Следует ли продоложать дхйāние после обретения апарокша-дарщана? Продолжается ли медитация после освобождения?

Адхикиран̣ам раскрывает природу постоянства дхйāния даже в мукти.

Тададхигама̄дхикаран̣ам (4.1.13-19) — Прошлые и будущие кармы апарокша-џња̄нинов разрушаются („списываются“).

В Муктипхала̄нийама̄дхикаран̣е (3.4.51) провозглашалось достижение мукти в этой или последующих жизнях только при наличии апарокша-џњāния и свободы от пра̄рабдха и других кармен. Пӯрвапакшин, однако, не признает эти условия.

Сиддха̄нта: несмотря на то, что отсутствие кармен (поступков) по определению невозможно, тем не менее, апарокша-џња̄ние приводит к мукти. Когда прямое видение (адхигама) Брахмени (тад) становится реальностью, весь груз скопившихся греховных поступков прошлого (пӯрва̄гха) — которые еще не начали приносить плоды — полностью уничтожается (сварӯпен̣а вина̄ща) „как пучок травы или клубок из хлопка, брошенные в огонь“ (Чха̄н.-Уп. 5.24.3), а греховные поступки џња̄нина после достижения им апарокша (уттара̄гха) не „приклеиваются“ (ащлеша) к нему по милости Брахмени — „как вода не удерживается на лепестке лотоса“ (Чха̄н.-Уп. 4.14.3). Слова смрьтий „на̄бхуктам кшӣйате карма“ относятся к карменам тех, кто еще не достиг апарокша, или же к пра̄рабдха-карменам апарокша-џња̄нинов, в то время как, согласно сӯтрака̄ре, разрушению подлежат кармены категории „апра̄рабдха-карма“, то есть кармены, которые еще не начали приносить плоды.

Далее возникает вопрос — если последствия греховных кармен (агха) уничтожаются или не приклеиваются к апарокша-џња̄нину по принципу «винаща-ащлеша», то этот же принцип может быть применим и к благим поступкам, как совершенным, так и будущим. В сӯтре 4.1.4 „Ӣтарасйа̄пйасам̇щлешах̤ па̄те ту“ разъясняется кармакшайа в отношении митхйа̄-џња̄нинов (последователи Щаӈкары и Адваиты), которые прилежно прокладывали себе путь в Андха-тамас в процессе созревания их грешной природы. Сӯтрака̄ра признает в своей системе мысли существование как вечных, так и временных адов. Логичным будет ожидать от него наряду с описанием деталей кармакшайа апарокша-џња̄нинов, пригодных к мукти, также и описания кармакшайа для џӣва̄тманов категории «тамайогйа». В сӯтре 4.1.14 говорится, что в случае вишн̣у-двешинов их благие кармены (пун̣йа), бывшие и будущие, не „приклеиваются“ к ним, а уничтожаются в унисон с их природой. Таким образом они безвозвратно проваливаются в предназначенный для них тамас.

продолжение следует

॥श्रीः॥

Ана̄вишка̄ра̄дхикаран̣ам (3.4.49) — Парокша-џња̄ние (знание Вед, о Брахмане и пр.) запрещено распространять (проповедовать) широким массам без разбора.

О ценности апарокша-џња̄ния и о том, что обучать веда-видье, ведущей к апарокша-џња̄нию, следует только достойных, наедине, в интимной обстановке, сохраняя ее эзотерическую суть (гопйатву - предназначенность для узкого круга избранных).

Учитывая ценность апарокша-џња̄ния, можно счесть, что особой заслугой џња̄нина будет распространение знаний, ведущих к просветлению, среди как можно большего количества людей.

Пӯрвапакша заявляет, что џња̄нин должен распространять видью в общественных и всем доступных выступлениях и диспутах. Таким образом можно обогатить людей, желающих обрести дэва-знание. Да и Щрути советует это делать.

Сиддха̄нтам: апарокша-џња̄нин должен передавать видью, ведущую к апарокша-џња̄нию, в строгом уединении и только достойным. Он не должен проповедовать широким массам, так как видья может попасть в руки недостойных и это навлечет грех на самого проповедника — апарокша-џња̄нина. Щрути и Смрьти порицают бездумное проповедование священного знания. Духовное просветление это не продукт массового производства. Посему џња̄нин должен для начала познакомиться с претендентом на знание, понаблюдать за ним, узнать его получше, то есть определить его пригодность для получения такого знания. А затем принять решение, передавать вопрошающему знание или нет. Если да, то посвятить его в священное знание в правильном месте, в правильное время и с учетом его уровня.

Аихика̇дхикаран̣ам (3.4.50) — Апарокша может быть достигнут и в последующих жизнях.

Адхикаран̣ам подтверждает взаимосвязь средств и результата между парокша-џња̄нием (пришедшим через щраван̣ие, манание и другие практики) и прямым видением Брахмана (апарокша). Возникает следующий вопрос: обретет ли џња̄нин после исполнения всех необходимых са̄дхан прямое видение Брахмана уже в этой жизни или же этот момент переносится на следующие жизни? Если при верном исполнении са̄дхан апарокша не достигнуто, то это либо означает, что между богованием (сāдханием) и обретением апарокша нет связи, либо существуют какие-то другие факторы, влияющие на достижение апарокша.

Пӯрвапакша считает, что щраван̣ие, манание и т.д. должны увенчаться апарокшем уже в этой жизни, то есть должны принести плоды в текущей жизни. Если же са̄дхание было неполноценным в силу каких-либо препятствий, наподобие того, как посеянные семена не дали ростков, потому что были съедены насекомыми, то такое са̄дхание не даст плодов и в будущих жизнях.

Сиддха̄нтам: не существует закона, что апарокша-џња̄ние достигается в той же жизни, в которой были исполнены все необходимые са̄дханы. Прямое знание может прийти и в последующих жизнях в зависимости от обстоятельств. Однако, такое положение дел не сводит на нет связь между парокша- и апарокша-џња̄нием. Апарокша приходит в той же жизни, в которой исполнены все необходимые са̄дханы, при условии отсутствия препятствий и негативного влияния остатков пра̄рабдха-кармен. Если имеются остатки пра̄рабдха-кармен, то апарокша приходит в последующих жизнях после того, как пра̄рабдха-кармены исчерпают себя. Наличие пра̄рабдха-кармен, как препятствия к обретению апарокша в той же жизни, вовсе не сводит к нулю ценность и необходимость са̄дхан, ведущих к апарокшу. Пра̄рабдха-кармены лишь откладывают приход апарокша-џња̄ния. Соответствующие речения Щрути и Смрьти (таддарщана̄т), подтверждающие достоверность такого положения вещей, можно найти в цитатах у Мадхва̄ча̄рйи.

продолжение следует

॥श्रीः॥

Авиродха-адхйāйа, 4-й пāда

Прāн̣отпаттйадхикаран̣ам (2.4.1-3) — О природе органов чувств (органов восприятия) и их абхимāни-дэватāх.

Татпрāгадхикаран̣ам (2.4.4) — О природе ума.

Вāгадхикаран̣ам (2.4.5) — О природе органа речи.

Саптагатйадхикаран̣ам (2.4.6-7) и Ан̣вадхикаран̣ам (2.4.8) — О количестве и размерах органов восприятия.

Несмотря на то, что органы восприятия по своим размерам малы, тем не менее они обладают способностью достигать объекта своего познания, находящегося на дистанции. Глаза видят далеко. Они способны увидеть крошечный кораблик в море. Не объект (кораблик) идет к глазам, но глаза к нему. Органы чувств, какими бы крошечными они ни казались по сравнению с миром, обладают способностью устанавливать контакт с познаваемым объектом. Объектом, о котором они поставляют знание. У слова „ан̣авах̤“ есть еще одно значение — „сведенный до человеческих размеров“. Человек мал по сравнению с окружающим миром. Органы чувств находятся в человеческих пределах, то есть соответствуют человеку своими малыми размерами. Однако, они далеко-пронизывающи.

Щрешт̣хāдхикаран̣ам (2.4.9-10) — Природа и статус Адхйāтмика-Мукхйа-Прāн̣а.

Чакшурāдхйадхикаран̣ам (2.4.11-12), Пањчаврьттйадхикаран̣ам (2.4.13), Мукхйа-Прāн̣āн̣утвāдхикаран̣ам (2.4.14), Индрийāдхикаран̣ам (2.4.18-20) — О статусе и положении Мукхйа-Прāн̣а.

Џйотирāдйадхикаран̣ам (2.4.15-17) — Органы восприятия џӣвāтмана находятся под полным контролем Брахмана.

Самџњāмӯртикљптйадхикаран̣ам (2.4.21) — Тело и органы восприятия, как микрокосм, определяются и поддерживаются Брахманом.

Мāмсāдхикаран̣ам (2.4.22-23) — Об элементах, из которых состоит физическое тело.

продолжение следует

॥श्रीः॥

Щāстрайонитвāдхикаран̣ам (1.1.3)

ॐ शास्त्रयोनित्वात् ॐ

Роль и место Щāстра в процессе миропознания описывается в Щāстрайонитвāдхикаран̣е. Щāстра — единственный достоверный источник информации о природе Брахмана и мира. Миропознание, равно как и познание Бога, не может основываться только на логических умозаключениях (анумāна). Логические размышления — слишком шаткий и недостаточный инструмент познания.

В предыдущем адхикаран̣е щрути объясняли, почему Брахман является причиной и основой мироздания. Здесь пӯрвапакшин считает, что Рудру и других дэват также можно считать причиной мироздания. К такому выводу он приходит на основе логических умозаключений.

Сиддха̄нтин опровергает это утверждение. Единственным достоверным источником ( Читать далее... )

॥श्रीः॥

Каждая из названных в 19-й части категорий высказываний щāстр состоит из имен, или обозначающих терминов (нāмāтмакащабда), и описательных терминов, несущих определенные характеристики (лиӈгāтмакащабда).

Отдельный пāда Брахма-сӯтр посвящен обоим подгруппам только для первой категории. Нāмāтмака и лиӈгāтмака остальных категорий приведены в одном и том же па̄де, поскольку общее количество пāдов не может превышать число 4.

Первый пāда разбирает нāмāтмакащабды категории Анйатрапрасиддха, второй пāда представляет лиӈгāтмакащабды этой же категории речений.

Имена имеют приоритет перед описательными терминами (словами), так как имена прямо относятся к личностям или предметам, в то время как описательные термины могут выражать личности и предметы только через признаки, качества или их характеристики.

Пāды расположены в порядке, удобном для восприятия. Саманвай речений третьей категории это самая трудная задача, поэтому Ведавйāса оставляет ее для последнего пāда. Саманвай утверждений категории Убхайатрапрасиддха куда проще, чем категории Анйатрапрасиддха. В случае с Убхайатрапрасиддха всё, что нам нужно сделать, это отсеять альтернативное и возможное значение того или иного высказывания щāстр. Их саманвай, как слов, выражающих Брахмана, будет идти своим ходом, естественным образом опираясь на соответствующую аргументацию. Поэтому повышенное внимание к словам Анйатрапрасиддха и их претензия на более важное положение вполне оправданы. Мадхвāчāрйа верно подметил, что Деватāдхикаран̣ам и Апащӯдрāдхикаран̣ам имеют лишь второстепенное значение для тем, поднятых в этом адхйāйе. Они не оказывают какого-либо влияния на основную структуру.

продолжение следует

॥श्रीः॥

Первый адхйāйа известен как Саманвайāдхйāйа. Он устанавливает и указывает на гармоничную упорядоченность между разными утверждениями щрути и разными контекстами щāстр, говорящих о Брахмане, как об источнике мироздания и цели любого философского поиска.

Саманвайа — метод истолкования и установления истинного значения, благодаря которому достигается прямая и полная гармония между щāстрами. Щāстры раскрывают природу Брахмана путем многочисленных характеристик и определяющих промысл признаков (тāтпарйалиӈги). Промысл — мысль, пронизывающая собой весь текст, цель повествования и в целом, и в каждом слове, его составляющем. Единственная идея, стоящая за всеми словами описания. „Промысл“ или „тāтпарйа“ образовано посредством врьддхи от „татпара“ и означает „татпарасйа бхāвах̤“, состояние последнего.

„Татпара“ означает посвятившего себя „тат“, имеющего „тат“ своей темой и смыслом, живущего одним лишь „тат“; или же того/то, для которого/по которому „тат“ превыше всего прочего. В Бхāгавате „пара“ с именем Бхагавāна (на месте „тат“) в качестве определения щāстры встречается в щлоках „वासुदेवुपरा वेदा...“ (1.2.29) и „नारायणपरा वेदा...“ (2.5.15). В первом случае Виџайадхваџа Тӣртха пишет: „वेदा....वासुदेवगुणोत्कर्षप्रतिपादनतात्पर्यवन्तः“ — „Веды своим тāтпарйем показывают верховное превосходство качеств Вāсудэвы“, учат этому как совокупным смыслом, так и каждой частью. В Бхāгавата-тāтпарйа-нирн̣айе на второй щлок Щрӣ-Мадхва пишет: „देवप्रतिपाद्येषु स पर इत्यादि\Он (Нāрāйан̣а) высший среди предметов Веда“.

Хотя Вед рассматривает различные предметы, такие как дэвы, локи, макхи, крийи, йоги, тапасы, џњāние, гати, дхарма, все они так или иначе находятся в зависимости от Нāрāйан̣ы, имеют Его своей целью, началом и содержанием, и Им осуществляются. Тем самым, какие бы темы ни содержались в Веде, главным и определяющим в каждой из них является Верховное положение Вāсудэвы. Понимание каждого из ведных вишайев, тем, обнаруживает их авāнтара-тāтпарйе, промежуточную промысленность, и махāтāтпарйе Вāсудэвы (см. Введение к ГТН пер. и ред. НД).

Такой подход (саманвайа) необходим, чтобы показать, что описанные характеристики не применимы к другим божествам, хотя те и обладают некоторыми из них в неполной мере. Это делается путем установления полного и истинного смысла этих качеств, при исследовании вышеупомянутых смыслов признаков.

Обращая внимание на манеру, в которой Сӯтракāра (Щрӣ-Вйāсадэва) представляет темы во многих адхикаран̣ах первого адхйāйа (āнандамайа, āкāща, прāн̣а, џйоти, гāйатрӣ, гухāмправишт̣ау, антарйāми, ваищвāнара, дйубхвадйāйатана, бхӯмā, акшара, авйакта, пањчаџана и пракрьти), Мадхва объясняет, что цель такого саманвайа — обеспечить максимальную гармонию щāстр в самом первостепенном, привычном и полном значении описаний Брахмана посредством адхидаива, адхибхаутика, адхийаџња и других граней реальности, описаных в щāстрах.

Эти описания изучаются по критериям: упакрама (начало), упасамхāра (заключение), абхйāса (повторное утверждение), апӯрватā (новое, неожиданное открытие), пхалам (плоды и результаты), артхавāда (верное значение или значение, приводящее в гармонию) и упапатти (причина). С помощью этих критериев полностью определяется значение характеристик.

Ключевые слова в исследуемых темах разбираются с морфологической и семантической точек зрения. В результате такого анализа устанавливается истинное значение слов и их неоспоримая связь с Брахманом в полном значении. При этом учитывается весь спектр возможноприменимых значений, которые могут попасть в поле зрения идущих поиском Брахмана (видвадрӯд̣хи и махāйога).

продолжение следует

॥श्रीः॥

Трудно согласиться с позицией Рāмāнуџи, который отождествлял апарā- и парā-видьи с парокша-џњāнием (знание, приобретаемое опосредованно, через гуру, через тексты и т.д.) и апарокша-џњāнием (непосредственным, прямым видением), созвучным бхакти. Такое положение вещей не соответствует тому значению высшего знания, которое описано в Упанишаде, — „благодаря которому можно познать Высший Брахман“: „йайā тад акшарам адхигамйате“.

Здесь говорится скорее об ( Читать далее... )

॥श्रीः॥

Профессор Пандуранги, директор Фонда «Дваита Веданта», обращает внимание на несколько интересных предположений, которые выдвинул современный энтузиаст в области индологии, д-р С. К. Бэлуокер. Он (Бэлуокер) считает, что Брахма-сӯтры по своей структуре эволюционны, то есть, они видоизменялись в разные периоды. Он также сравнивает Брахма-сӯтры со Щраута-сӯтрами и Грьхйа-сӯтрами, утверждая, что для каждой щāкхи должны иметься отдельные Брахма-сӯтры, как в случае со Щраута- и Грьхйа-сӯтрами. Среди них Брахма-сӯтры, связанные с чхандогйами, как представляется, имеют особую важность. На этой основе настоящие Брахма-сӯтры обрели свою форму, включая в себя сӯтры из других щāкхā-сӯтр.

Д-р Бэлуокер также утверждает, что второй пāда второго адхйāйа это более позднее дополнение, так как в этом разделе опровергается философия Буддизма. Эта гипотеза не имеет под собой какого-либо убедительного основания.

Щраута-сӯтры и Брахма-сӯтры нельзя рассматривать как равноправные. Щраута-сӯтры описывают процедуры проведения ритуалов (йāг). Исполнение ритуалов отличается от щāкхи к щāкхе. Таким образом, для разных щāкх нужны отдельные Щраута-сӯтры.

К Брахма-сӯтрам такой подход неприменим. Брахма-сварӯпа не может отличаться от щāкхи к щāкхе. Далее, вишайавāкйā (тематический материал) для самого первого и второго адхикаран̣ов взяты из Таиттирӣйа-упанишады. Если их удалить или считать их более поздними вставками, нарушится сама структура Брахма-сӯтр.

Анализ и изучение Брахма-сӯтр показывает, что вишайавāкйи взяты из всех главных Упанишад. Ключевые слова этих мантр входят в Сӯтры. По этой причине нельзя согласиться с мнением, что эти сӯтры взяты лишь из Чхāндогйи.

Āчāрйа Мадхва подчеркивает, что вишайавāкйи некоторых адхикаран̣ов взяты даже из Рьг-сам̇хиты. Что касается второго пāда второго адхйāйа, в котором содержится опровержение взлядов буддистов, учения Ваищешики и др., то основные доктрины этих систем намного древнее, чем доступные на сегодня тексты. Таким образом, упоминание их в БС не может служить для индологов отправной точкой хронологии, которая принята в индологии Запада.

продолжение следует

॥श्रीः॥

В своем комментарии на сӯтро 1.1.3 «Щāстрайонитвāт» Щаӈкара сам же высказывается против ограничения источников, охваченных в Сӯтрах, лишь Упанишадами. Щаӈкара сам объясняет слово «щāстра», использованное в этом сӯтре, как „Рьг-Вед и другие“ (щāстрам рьгведāдих̤).

Согласно мнению Вāчаспати (комментатора Щаӈкары), под „другими“ подразумеваются четырнадцать видйā-стхāнов (отраслей знания). Такое же понимание слова «щāстра» прослеживается у Щаӈкары, где он определяет «щāстрам», состоящее из Вед, как единственный источник познания природы Брахмана (यथवा यथोक्तं ऋग्वेदादि शास्त्रं योनिः कारणं प्रमाणमस्य ब्रह्मणो यधावत्स्वख्यावगमे).

Отсюда следует, что щāстро, состоящее не только из Упанишад, но и из Вед и др., способно дать верное знание о Брахмане, если только щāстро верно понимать, согласно принципам Сӯтр, изложенным в «Саманвайāдхйāйе» и в других разделах.

Именно об этом, по мнению Āчāрйи Мадхвы, говорит сӯтро «Щāстрайонитвāт» и именно по этой причине он отказывается сводить философскую основу Сӯтр лишь к десяти Упанишадам.

Брахман есть главная идея Вед, центральная тема Упанишад, Итихāсов и Пурāн̣ (комм. на БС 1.1.10; «Таттвапракāщикā» 3.3.1 Џайатӣртхи; также «Харивамща», процитир. Мадхвой в его БСБ: वेदे रामायणो चैव...).

Как говорит проф. Б.Н.К. Щарма, Щаӈкара нигде не опровергает истинности этих высказываний, хотя сам не потрудился показать, насколько убедительно может звучать такой по сути бескомпромиссный саманвай.

Вероятно, Щаӈкара был слишком поглощен Упанишадам, пытаясь с их помощью разъяснить гармонию Вед, храня при этом верность слову адептов Пӯрва-Мӣмāм̇сы, утверждающим, что вся суть и смысл Вед это ритуалы (āмнāйасйа крийāртхатвāт).

Такую же позицию занимал и Рāмāнуџа, поскольку в своем комментарии он не предпринял ни одной попытки гармонизировать, как единое целое, Веды и другие щāстровые источники.

Как бы там ни было, в Сӯтрах Бāдарāйан̣ы повсеместно встречаются ссылки на бесчисленные щāкхи Вед, включая Кхила-щрути, а также на не дошедшие до нашего времени источники. Щаӈкара этого не опровергает, согласно его же комментарию (2.3.43; 3.3.55-56).

То же самое можно увидеть в самих Сӯтрах. И к этому же заключению нас неоднократно подводит комментарий Щаӈкары. Просто невозможно присоединиться к мнению, что Сӯтры охватывают лишь Упанишады. Слова самого же Щаӈкары на «Сарваведāнта-пратйайāдхикаран̣а» (3.3.1-4) подтверждают эти выводы.

Опять же, Щаӈкара считает, что в этом адхикаран̣е, несмотря на различие в деталях, разного рода учения (здесь „видйā“), как составные части разных Упанишад, или в разных частях одной и той же Упанишады, фундаментально едины в отношении объекта их медитации, т.е. Брахмана как их цельбы. Единство цели в многообразии форм изложения. Разнообразие таттв также выстраивает путь к постижению смысла таттв, коим является Парабрахман, стоящий за любыми процессами и элементами. Таттвы — это составляющие смысловой цельности.

Āчāрйа Мадхва, а вслед за ним и Баладэва Видйāбхушан̣а (последователь гауд̣ӣанства школы Чаитанйи), более широко раскрыли смысл сӯтра 3.3.1 «Сарваведāнтапратйайам...» — для медитации на Брахмана ищущий должен вооружиться хорошо структурированным и верным знанием о Брахмане, так как конечная цель—предел (анта) всех Вед (сарва веда) и щāстр (вкл. Упанишады) это „сарваведанирн̣айотпāдйаџњāнам брахма“ — познание Брахмана, как самой сути Веда-щāстр. В процессе познания помогают принципы интепретации, разработанные и изложенные в Брахма-сӯтрах (БСБ Мадхвы).

Упанишады не отрицают истину Вед, но находятся в полной гармонии с ними (Ведами), достаточно взглянуть на Рьг-Вед 10.129.2: „тасмāд дхāнйан на парах̤ кимча нāса“\Нет никого выше, чем Он. И на слова Упанишад: „экам эва адвитӣйам“ (Один единственный, не имеющий равных).

Принцип «саманвайа», как его в 1.1.4 применяет сӯтракāра (Щрӣ Ведавйāса) и как он определяется в 1.1.3 (в том числе и у Щаӈкары), распространяется на все щāстры, имеющие Веда-основу.

Такое применение принципа «саманвайа» требует от изучающего навыков владения техникой эгзегезиса, умения подмечать детали и улавливать взаимосвязи между ними. Все это будет необходимым ученику даже при удачно и гармонично изложенном саманвайе. Щрӣ Мадхва обладает всеми этими качествами и способностями, насколько это возможно для человеческой природы, признавая, что только Брахма-дэву доступен в полном объеме принцип «Сарващāстра-саманвайа» (Анувйāкхйāна 3.3, стихи 24-31 и 35-36). С помощью саманвайа Щрӣ Мадхва помогает нам приблизиться к осознанию безмерного величия Парабрахмана.

Целью принципа «саманвайа» является щāстровая гармония, раскрывающая и подчеркивающая гун̣апӯрн̣атву Брахмана, т.е. бесчисленность и полноту Его достоинств (гун̣ов), Его бхӯматву, пронизанность Им всего мироздания (вищвāнтарйāмитва), и Его надмирность (вищвāтӣтатва).

Показав лежащую в основе Сӯтр полную гармонию их утверждений и затрагиваемых тем, упорядоченность в цели, которую определяет принцип «махā-саманвайа» (как его называет Āчāрйа Мадхва), Мадхва несомненно открыл новую страницу в истории интерпретации Брахма-сӯтр. Знакомство с принципом «саманвайа» и умение его применять совершенно по-новому и верным образом помогает взглянуть на слова Вед и наиважнейшее их содержание, в каждом звуке, каждом слове, каждом слоге.

продолжение следует

॥श्रीः॥

Ответы на вопросы о вегетарьянстве, заданные Щрӣ Сугунендра Тӣртхе (одному из ведущих пан̣д̣итов-таттвавāдинов г. Уд̣упи, Путтиге мат̣х) во время его визита в г. Детройт.

Вопрос:

Растения — живые существа, убивая их, мы также совершаем грех. С этой точки зрения может ли вегетарьянство быть лучше невегетарьанской диеты?

Ответ Сугунендра Тӣртхи:

Поскольку растения это также живые существа, то их убийство является грехом. Лучшим способом непричинения вреда живым существам может быть «щилоњчхавратам» (शिलोञ्छव्रतम्). Это означает, что мы можем использовать в пищу только плоды, которые естественным образом упали с деревьев или кустарников. Если мы действуем подобным образом, то никому не причиняем вреда. Но этот путь не для всех. Мы должны есть, чтобы выжить, и поддерживать свое тело. Но все же мы должны стараться делать это с минимальными негативными последствиями, причиняя как можно меньший ущерб другим живым существам.

Можно отметить две причины, по которым вегетарьянство является меньшим злом, чем мясоедение. Многие растения, такие как рис, пшеница и т.п., рождаются только на один сезон, в конце которого образуются семена, а растение умирает естественным образом, даже если его не срезают. Таким образом, срезая такие растения (уже завершившие свой жизненный цикл), мы практически не создаем негативных последствий. Собирая плоды с деревьев (манго, кокос и мн. др.), мы не убиваем растение и в данном случае греховность такого действия минимальна или вовсе отсутствует, равно как и последствия. Поэтому вегетарьянская диета менее греховна. Кроме того, вегетарьянская пища просто необходима для нашего выживания, в то время как невегетарьянская пища не более чем излишество, без которого мы сможем прожить, и прожить вполне комфортно и здоро́во. Когда наше существование связано с постоянным убийством животных — это куда более греховно.

Затем нам необходимо понять, почему убийство несет негативные последствия. Всякое живое существо (будь это растение, животное или человек) приходит в этот мир для осуществления сāдхания (целедостижения), для получения лучшего рождения и, в конце концов, достижения мокша (освобождения). Когда возможность осуществлять такое сāдхание отнимается, порождается грех. Для растений нет особого выбора в сāдхании. Для них недоступны различные формы физической или умственной деятельности, которые можно отнести к сāдханию. Таким образом, срезая их, мы не причиняем слишком большого вреда для их сāдхания и не уменьшаем их возможностей в его осуществлении. Значит, такое деяние нельзя считать греховным. Но животные могут осуществлять сāдхание в гораздо большем объеме, посредством физической или умственной активности. Убивая, мы лишаем их возможности осуществлять сāдхание и достигнуть мокши.

Для пояснения этого момента я приведу пример. Самоубийство считается величайшим грехом, даже если от этого никто другой, кроме самого самоубийцы, не страдает. Объясняется это тем, что Господь дает нам тело и ум для осуществления сāдхания, через которое мы можем достигнуть освобождения. Отвергая этот дар или прерывая это сāдхание, мы бросаем вызов законам Бытия и в частности показываем свое отношение - пренебрежение Его волей или Его законами. Именно поэтому самоубийство считается самым греховным поступком.

Представьте себе очень старого человека, лишенного способности действовать как физически, так и умственно. В соответствии с предписаниями щāстр он может войти в огонь для того, чтобы прервать свою жизнь. Это не считается грехом, потому что он более не в состоянии выполнять сāдхание самостоятельно или посредством других. Таким образом, как правило, любое действие, прерывающее нашу или чью-либо жизнь, является по сути своей прерыванием возможности обретения более важного положения, то есть прерывает сāдхание и считается греховным. С этой точки зрения вегетарьянцы совершают менее греховную деятельность, чем те, которые едят мясо.

Вопрос:

Мы считали, что только человек обладает способностью мыслить и только люди могут заниматься духовной практикой, но не животные. Считаете ли вы эту концепцию неверной? Как животные могут осуществлять сāдхание?

Ответ:

Животным также доступно сāдхание. Им доступна деятельность, ведущая к осознанию своей природы и природы Бога. Если бы это было не так, то мы столкнулись бы с серьезной проблемой в поддержании этой Вселенной. Если животные не могли бы осуществлять сāдхание, они не получали бы лучшего рождения и не достигали бы в конце концов человеческой формы жизни. А значит, они никогда не смогли бы достичь мокши. Но это не так, а значит это является доказательством того, что жизнедеятельность животных может быть видом сāдхания, которое может привести к лучшим условиям бытия.

Умственная деятельность — это признак сāдхания у животных. Мы можем наблюдать огромное разнообразие особенностей поведения у различных животных. Внутри одного вида, будь то кошки, собаки или коровы, мы не найдем животных с одинаковыми особенностями поведения: одни более покладисты, другие более восприимчивы, третьи более активны и т.д. Это объясняется их индивидуальным умственным сāдханием. У детей, которые еще не достигли окончательной зрелости мышления, наблюдаются те же различия. Мы видели одного двухлетнего ребенка в Бомбее, который обладал большой любовью к Кришне. Он всегда спал, крепко обняв фигурку Кришны, он не пил молока, пока его не предложат Кришне на алтаре. Он все время желал слушать истории о Кришне, наблюдать за пӯџей. Удивительный случай. Все это — результат предшествующих сам̇скāр. Так и у животных, они также обладают сам̇скāрами в той или иной степени.

Третий вопрос:

Правда ли, что в древности рьшии Вед ели мясо? Мы встречаем в эпосе, в Ведах и др. источниках информацию об этом.

Ответ:

Да, мы можем найти упоминание об этом в очень древних повествованиях. Но мы должны четко понимать, зачем и при каких обстоятельствах им приходилось употреблять мясо. Они ели мясо не как продукт их повседневного рациона. Животное должно было быть поднесено в процессе йāга, с помощью огня и только после этого его ели как прасāдам. Посредством этой благонесущей деятельности (йāг) душа животного получала рождение более высокого порядка. В повествовании об Агастйе Муни говорится также, что когда он произнес «ватапи џирно бхава», в тот же момент жертвенное мясо было переварено. Такова была мистическая сила рьшиев в те дни.

Но в наши дни мясо не предназначено в пищу людям, которые заботятся о духовном продвижении, таким, например, как брāхман̣ы. Для начала мы должны понять, зачем нам нужна пища. Она нам необходима для поддержания здоровья. И не только физического, телесного, большую важность имеет и здоровье умственное, психическое. На санскрите это звучит как «свāстхйам» (स्वास्थ्यम्) - внутреннее умиротворение, чистота мыслей и сильный здоровый ум. Мясо и невегетарьянская пища в целом улучшают тело, но не ум. Именно поэтому людям, которым необходима физическая сила, — солдатам, например, — мясная диета не запрещена. Солдатам не нужно слишком много рассуждать. Они должны сражаться, как машины для убийства. Но для людей, занятых духовной практикой, сила ума необходима в гораздо большей степени.

Мы должны иметь спокойный и чистый ум, способный к концентрации и постоянству. Для людей, стремящихся к этому, мясо запрещено. Веками наши предки ели лишь вегетарьянскую пищу, потому брāхман̣ы, как правило, считаются людьми мягкими, добросердечными, уравновешенными и разумными. Если вы начинаете употреблять мясную пищу, постепенно вы утратите все эти достоинства. Конечно, это произойдет не за один день, потребуется определенное время. Но это очень четко проявится в следующих поколениях.

Вопрос:

Есть много выдающихся людей, нобелевских лауреатов, которые едят мясо. Как вы можете объяснить это?

Ответ:

Нобелевская премия не может быть мерилом чистоты и спокойствия ума, умиротворения и способности к концентрации. Известно, что среди ученых высок процент самоубийц. На самом деле, ученые имеют более беспокойный ум, чем обычные люди. Именно благодаря этому они с большим энтузиазмом увлекаются изучением того или иного предмета, а затем являют миру новую концепцию или идею. Для достижения успеха им вовсе не нужен умиротворенный ум, наоборот, мятущийся ум более подходит для их целей. Как правило, брāхман̣ам требуется способность к очень сильной концентрации ума для декламации мантр и тапаса, только так они могут рассчитывать познать природу Парабрахмана. Они должны обладать способностью противостоять беспокойству ума. В давние времена они могли сохранять спокойствие и умиротворение ума даже после употребления мяса, благодаря своей йогической силе или силе тапаса. Но сейчас, в нынешнюю эпоху Кали, сила нашего ума и способность его к концентрации уменьшились. По разным причинам мы растеряли нашу чистоту и умиротворение. Например, атмосфера саттвы и достоинства саттвика теряются, когда не осуществляются в достаточной степени џапа, тапас и т.п.

Как только мы начинаем употреблять в пищу мясо, мы очень быстро теряем все наши достоинства ума. В Кали-йуге мясо строго запрещено для брāхман̣ов. Но и для всех других категорий людей, как было сказано выше, оно является греховной пищей.

ити

Profile

vilasatu

March 2017

S	M	T	W	T	F	S
			1	2	3	4
5	6	7	8	9	10	11
12	13	14	15	16	17	18
19	20	21	22	23	24	25
26	27	28	29	30	31

Syndicate

Page Summary

Ложь кришнаитов — Ч. 27
Ложь кришнаитов — Ч. 25
Кто?
Ложь кришнаитов — Ч. 19.4
Шатарудриям 1.1 (Таиттирийа-самхита 4.5)
Из предисловия Баннандже Говиндачарйи к «Щатарудрийам»
Вотчина
Суть философии Мадхвы: татвавад
Брахмасутры — Часть 54 — Заключительная
Брахмасутры — Часть 53
Брахмасутры — Часть 50
Брахмасутры — Часть 48
Брахмастуры — Часть 38
Брахмасутры — Часть 27
Брахмасутры — Часть 20 — Саманвайа и три категории в языке Вед
Брахмасутры — Часть 14 — Структура (1-й адхйайа)
Брахмасутры — Часть 12 — Пара-видйа
Брахмасутры — Часть 10
Брахмасутры — Часть 9 — Основа
О причинах вегетарианства. Часть 6 — Заключительная

Style Credit

Style: Neutral Good for Practicality by timeasmymeasure

Expand Cut Tags

No cut tags

Page generated Jul. 26th, 2017 08:50 am

Карл фон Бергштрайссер

Для наилучшего отображения блога советую установить шрифт Charis SIL для диакритиков и Sanskrit 2003

Entries tagged with йога

Ложь кришнаитов — Ч. 27

Ложь кришнаитов — Ч. 25

Кто?

Ложь кришнаитов — Ч. 19.4

Шатарудриям 1.1 (Таиттирийа-самхита 4.5)

Щатарудрійам 1.1 (Таіттирӣйа-сам̇хитā 4.5) с бхāшьем Баннанџе Говиндāчāрйи

Из предисловия Баннандже Говиндачарйи к «Щатарудрийам»

Из предисловія Баннанџе Говиндāчāрйи к Щатарудрійам

Вотчина

Суть философии Мадхвы: татвавад

* * *

* * *

* * *

* * *

Брахмасутры — Часть 54 — Заключительная

Брахмасутры — Часть 53

Пхала-адхйа̄йа, 4-й па̄да (бхога)

Брахмасутры — Часть 50

Брахмасутры — Часть 48

Брахмастуры — Часть 38

Авиродха-адхйāйа, 4-й пāда

Брахмасутры — Часть 27

Щāстрайонитвāдхикаран̣ам (1.1.3)

Брахмасутры — Часть 20 — Саманвайа и три категории в языке Вед

Брахмасутры — Часть 14 — Структура (1-й адхйайа)

Брахмасутры — Часть 12 — Пара-видйа

Брахмасутры — Часть 10

Брахмасутры — Часть 9 — Основа

О причинах вегетарианства. Часть 6 — Заключительная

Profile

March 2017

Syndicate

Most Popular Tags

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags